Анна Батлук - Круг смерти

Призрак заинтересовался – желание новенького было нестандартным.

– Ты хочешь стать сильнейшим и погибнуть в Круге?

– Нет, я хочу занять трон. Не сказано в пророчестве, что погибнуть должен один и тот же человек, а потому я просто соберу в Ликасии сильнейших бойцов, а где они есть, как не здесь? И отправлюсь в Аргарат. Они сразятся друг с другом: пусть умирают, пока я буду сидеть на троне. Подожду. Стоит уметь ждать, и тогда мы обретем все.

Призрак дернулся, ощутив присутствие старших мудрейших в зале. Акей ничего не заметил и ожидал вердикта, а правители Ликасии меж тем совещались. Спустя десять минут, которые показались для просителя долгим часом, младший мудрейший исчез, а кресло сменилось на позолоченное с высокой спинкой. Акей приободрился, понимая, что божества готовы дать ответ, а когда проявился худой старец с длинной бородой, сделал правильные выводы и упал на колени.

– Меня зовут Карра-тант, и я буду говорить от лица мудрейших, – возвестил старец. Смотрел он словно бы в душу Акея. – Я правильно понимаю, что мы должны отпустить с тобой подданных Ликасии? Хватит ли сил, чтобы подчинить себе сильных? Я не чувствую их в тебе.

Прежде чем ответить, Акей облизнул пересохшие губы.

– У вас есть способность управлять сознанием своих подданных. Я надеялся, что вы поделитесь ей. Для достижения общей цели…

Карра-тант наклонился вперед, будто желая рассмотреть мужчину получше.

– Скажи, Акей из города Ларион, что отдал ты нам за возможность стать частью Ликасии?

– У меня ничего не было…

– Что отдал ты нам? Что сказал, произнося клятву?

– Я сказал… я сказал, что отдаю вам всего себя, до последней капли крови.

Старший из мудрейших медленно улыбнулся, и улыбка его походила на оскал тигра перед броском.

– Подходит.

Промелькнула мысль, что все пропало, но додумать до конца ее Акей не успел. Упал, больно ударившись затылком, и тело его затряслось, словно от падучей болезни. Глаза закатились, являя миру белки, а кости ломались, дробились и рушились. Из уголка рта потекла кровь. Так дух Акея, сильный, смелый дух, пытался защититься от вторжения.

Шестеро мудрейших вышли в зал, а старший из них встал с трона. Мгновение они безразличными взглядами смотрели на Акея, а затем протянули руки к его телу. Срослись изломанные кости, восстановились сосуды и органы. На плиточный холодный пол упал гражданин Ликасии, а поднялась оболочка, с поселившимися в ней мудрейшими.

***

Эс-Лейн, апрель 549 г., Милдонат, Дагоссия.

Проходя сквозь городские ворота, Эс-Лейн низко наклонил голову да еще и капюшон набросил. Мужчина никогда не брал заказы в Дагоссии, там, куда придется вернуться, но уже по привычке старался не привлекать к себе внимание. Как знать, может какой-то ушлый агент зарисовал внешность наемника и распространил во все крепости Милдоната, так что осторожность никогда не лишняя.

Эс-Лейн неторопливо двигался по улицам, попутно отмечая изменения в городе, которые произошли за время его отсутствия. Гномья община расширилась – заняла еще несколько зданий, а это значит, что переговоры Милдоната и Заберии по поводу расселения немногочисленных рас зашли в тупик. Сгорел красивый особняк на пересечении улицы Жемчужной и Торговой площади. Наемник криво усмехнулся, когда заметил на черных остовах бездомных. Кто-то исполнил мечту многих – не один человек желал подгадить лорду Акковскому. Надо узнать, выжил ли лорд.

В торговых рядах тоже наметились изменения – несколько пустых прилавков указывали на то, что у торговцев передел власти. При определенных обстоятельств с этого можно было получить неплохие деньги, но Эс-Лейн не собирался рисковать хотя бы подобием доброго имени в этом городе.

В его доме горел свет. Всего одно окно, но наемник улыбнулся и ускорил шаг. Всего одно окно во всех странах мира, но оно обещало тепло и уют, которых так не хватало в многодневных переходах и не всегда чистых засадах. Эс-Лейн никогда не скучал по Дагоссии, грязному портовому городу, но постоянно думал о той, кто ждал его здесь.

Наемник бесшумно зашел в дом – уж на это его навыков хватало. На входе скрипели половицы, и Эс-Лейн перешагнул их, даже не задумываясь. Катарина нарезала овощи, стоя спиной ко входу, и гостя не видела. Обычно она напевала и двигалась плавно, словно танцуя, но сейчас девушку что-то тревожило. Эс-Лейн недолго понаблюдал за рваными движениями Катарины, но наконец не выдержал, скользнул вперед и прижался к напряженной спине. Перехватил тонкую женскую руку, чтобы не получить в бедро тем самым ножом, которым только что нарезались овощи, и поцеловал Катарину в шею.

Он знал, что она улыбается.

в которой счастливое прошлое мешает ненавистному настоящему

Катарина Осская, апрель 549 г., Милдонат, Дагоссия.

Сказать, что Катарина нервничала, – значило недостаточно конкретно описать ситуацию. Девушка возвращалась домой в состоянии, близком к истерике, и виной тому были не воспоминания, а то, что случилось после них.

Катарина не поняла, в какой момент безобидные картинки прошлого сменились на вполне себе реальные видения.

Обжигающий ветер взвинчивал вверх песочную завесу, из-за чего горячий песок чувствовался на губах, засыпал волосы и колол глаза. Девушка стояла на каменной площадке босая и удивленно оглядывалась. Везде, куда простирался обожженный песком взгляд, были дюны, а вот за спиной высились полузасыпанные скалы. Словно уснувшие звери, верхушки их виднелись то там, то здесь. Хотя нет, не звери это были, а могильники.

Катарина рывком вынырнула из видения и закашлялась от притока свежего воздуха. На зубах все еще чувствовался песок, но обдумать произошедшее времени не было. Вокруг девушки собралась толпа: испуганные актеры, любопытствующие зрители и просто прохожие, решившие узнать, в чем же дело. Они толкались, тянули шеи и шептались, а Катарина с удивлением обнаружила, что лежит на земле.

– Что произошло? – голос был громкий, но почему-то никто на вопрос не ответил. Первый ряд толпы слаженно отступил назад, сминая позади стоящих. Раздались крики.

– Падучка! – закричал кто-то слева, ему вторили справа и со спины. Катарина испуганно дернулась, вскочила на ноги, несмотря на то, что голова кружилась.

– Стража! Позовите стражу! Лекаря!

– Со мной все хорошо, – Катарина попятилась, и люди расступались в страхе, боясь даже прикоснуться к ней.

– Падучка! Падучка! Падучка! – крики, шепот, разговоры. Это слово слышалось отовсюду, и Катарина бросилась сначала в одну сторону, затем в другую, оттолкнула не успевшего увернуться человека и побежала к морю. Ее не преследовали, но это страшное слово «падучка» звучало в голове, даже когда девушка вернулась домой.