Станислав Тукаев - Охота на Смерть. Кризис веры

Хотя нельзя сказать, что Сиру Орхусу, как руководителю, было совсем наплевать на тех, кто был ниже его по рангу, лишь бы самому выслужиться. Непутевых сотрудников он защищал не хуже чем себя: с завидным постоянством находя в их действиях то благие намерения, то отсутствие злого умысла, то рациональное зерно, по максимуму сводя допущенные ими ошибки к их относительной неопытности. Но такой – что это дело поправимое, и все предпосылки для скорейшей нормализации работы Службы имеются. Что довольно долго позволяло ему выпрашивать для подчиненных вторые, третьи и последующие шансы на реабилитацию. А вместе с тем и для себя, поскольку он плыл с ними в одной лодке.

Однако иногда, для того чтобы оставаться на плаву, от Сира Орхуса требовалось чуть больше, нежели умение красиво опорожнять мочевой пузырь в доверчивые уши собеседника. К примеру, дать клятвенное обещание, что такое больше не повторится… а оно все повторялось и повторялось ; или самолично для этого во всем разобраться и по совести наказать особо виновных… а оно все повторялось и повторялось ; или провести массовую аттестацию, переаттестацию, любое иное мыслимое или немыслимое мероприятие, нацеленное на избежание повторения ошибок в действиях мрачных жнецов при исполнении ими служебных обязанностей… а оно все повторялось и повторялось. Естественно, вечно так продолжаться не могло. И когда Глава мрачных жнецов крайне остро почувствовал, что лимит доверия к нему у членов Ежегодного Собрания Высших Сил вот-вот пробьет напольное покрытие и устремится в подвальные помещения, и вопрос встанет не только в сохранении им кресла, но и головы, он быстренько поменял механизм принятия управленческих решений.

Отныне делал (или не делал) он только то, что, в первую очередь, помогало подольше сохранить его собственную шкуру в целости и сохранности, остальное и остальные побоку. Для подчиненных он разжевал это в нормативно-правовой форме в виде указов и распоряжений. Суть которых сводилась к следующему: за малейший проступок отстранение от занимаемой должности. Что в переводе означало: больше не будет порицаний или выговоров – сразу Небытие.

Жнецы напряглись. Становиться частью безжизненной пустоты никто их них не хотел, к тому же при таком контексте, поди разберись, за что именно их могут так сурово наказать. Посовещавшись, они свели к нулю любые действия, которые так или иначе могли бросить на них посмертную тень. То есть абсолютно все. И выдохнули.

Чем поставили в еще больший тупик законных представителей Небес и Ада на Земле. Ангелы-хранители и демоны-искусители неоднократно указывали жнецам на некорректное ведение отчетности. И на свои замечания они ожидали явно иную реакцию, нежели полнейшее бездействие. Особенно по тем отчетам, которые содержали не просто незначительные неточности, помарки или упущения, а серьезнейшие ошибки, требующие незамедлительного исправления через внесение соответствующих изменений. Если этого не сделать, бесценная человеческая душа из-за неверной итоговой оценки жизнедеятельности рисковала оказаться не там, где нужно. Что в планетарных масштабах грозило привести к куда более плачевным последствиям, нежели уничтожение отдельно взятого жнеца за несоответствие занимаемой должности, все равно они бестолковые и их больше, чем требуется.

Однако жнецы не торопились признавать ошибки, равно как и их исправлять, затягивая с внесением изменений в отчеты. Даже после того, как ангелы-хранители и демоны-искусители, поняв, что словами делу не поможешь, перестали их визировать, ибо подобные документы несли угрозу справедливости отправления Небесного правосудия. Вместо этого они обратились к должностной инструкции.

Данный документ некогда содержал исчерпывающий список условий, при которых душа почившего подопечного сопровождается в Рай, при которых – в Ад, или – в Чистилище, равно как и содержала строго регламентированный порядок доставки души к месту ее дальнейшего пребывания и последующей передачи. Всего 800 страниц. Но со временем, в силу интеллектуальных возможностей исполнителей, должностная инструкция мрачного жнеца была максимально упрощена и заламинирована; и о порядке действий, в случае отказа уполномоченных представителей Рая и Ада визировать отчеты «О прожитых годах», в ней теперь ничего не говорилось. На оборотной стороне, кстати, тоже. Только о том, что ангелы и демоны обязаны это делать. В связи с чем в «упрощенном» сознании жнецов душеоборот должен был происходить следующим образом:

– рождается человек/зарождается душа;

– назначается ответственный жнец;

– заполняется отчет;

– человек умирает/душа высвобождается;

– отчет визируется представителями Рая и Ада;

– душа, согласно итоговой оценке жизнедеятельности, сопровождается к месту дальнейшего пребывания;

– на оборотной стороне отчета делается отметка о дате и времени передачи, поверх которой принимающей стороной ставится штамп «получено»;

– душа изымается, документ строгой отчетности передается в архив.

Дальнейший документо- и душеоборот их не касался. Да и не сказать, чтобы жнецы им особо интересовались. Любопытство не одобрялось руководством, тогда как четкое выполнение инструкций, наоборот, приветствовалось. Вот они и трудились как пчелки, не задавая лишних вопросов, стараясь занять в рейтинге продуктивности местечко повыше, на тот случай, если сокращение рано или поздно все-таки состоится. С отказом уполномоченных представителей Рая и Ада визировать, составленную ими отчетность, этим стараниям пришел конец. Сокращение в коллективном сознании жнецов из «если состоится» превратилось «в когда состоится», а про «поздно» никто из них уже даже не заикался. Хотя заикаться после этого стали многие. Особенно те, кто в рейтинге продуктивности плелись в самом хвосте.

Как стемнело, жнецы собрались на тайное совещание.

– Я предлагаю, братцы, сообщить об этом Сиру Орхусу, – открыл его один из них.

– Сдурел?! – вмиг прилетело ему. – Тебе сразу оформят расчет!

– Он все равно рано или поздно об этом узнает, не от нас так от других, – заметил третий.

На что четвертый ему возразил:

– Пусть лучше поздно и от других, нежели рано и от нас.

Слово за слово и жнецы постепенно разбились на два лагеря: тех, кто хотел сообщить о сложившейся ситуации начальству, и тех, кто надеялся по максимуму этот момент оттянуть. Спор продолжился:

– Вы не понимаете? Если он узнает это не от нас, нам от этого будет только хуже, – кинули довод в защиту своей позиции с одной стороны.

– Тебе-то что? Тебе в любом случае конец! – отозвались с другой.

– Пусть так, но я сейчас думаю не только о себе. Я беспокоюсь за всех. Так он нагнет только самых худших, в противном случае пострадают все. К тому же при явке с повинной всегда есть шанс на амнистию.