Анна Сешт - Берег Живых. Выбор богов. Книга третья

С тяжёлым сердцем Хатепер обернулся в зал, встречая взгляды собравшихся вельмож, принимая их поздравления и пожелания долгих лет. Многое было заключено в этих взглядах, и со многим ему предстоит иметь дело позже. Зато Эрдан смотрел на него с таким восторгом, словно сегодня сбывались все его чаяния. Возможно, в какой-то мере так и было – в прошлом Ллаэрвин не раз намекала, кого ей было бы спокойнее видеть преемником великого Секенэфа.

Позже Хатепер занял своё место – место Хэфера , он не мог не думать об этом – в кресле рядом с царской четой. Император жестом велел переходить к следующей части торжества.

В зал внесли пиршественные столы, а к толпе гостей присоединились музыканты. Пир уступал тому, который царская чета подготовила в честь возвращения Хатепера в прямую ветвь рода – но ведь и времени на подготовку почти не было. Впрочем, придворные повара всегда старались превзойти себя, а недостатка в хороших винах во дворце не было.

Но несмотря на дразнящие запахи, заполнившие зал в соблазнительном переплетении, несмотря на прекрасную музыку, призванную возвысить сердце и облегчить тревоги, кусок не лез в горло, и тяжесть внутри не отпускала до конца. Хатепер чувствовал, что и сердце его брата было не на месте, и не мог разгадать всех причин, кроме самой очевидной. Что ж, хотя бы с отстранённостью любимой племянницы можно было что-то сделать – по крайней мере, он надеялся на это. А письмо для Ренэфа он уже подготовил.

Хатепер не намеревался оставлять недомолвок перед своим тайным отбытием. Кто знает? Может, в этой жизни ему уже и не представится случай объясниться с теми, кого он любил.

Реальность казалась зыбким сном, и в сердце царили смешанные чувства – изумление, горечь несправедливости, обманутые ожидания… и всепоглощающее облегчение. У неё ещё было время, да! Много времени, чтобы стать кем-то, подобным Хэферу…

Изредка бросая взгляды на дядю, Анирет не могла понять, что же испытывала к нему сейчас. Тайны сделали своё дело – разделили их. Как и все прочие вокруг неё, он вёл свою игру. Великий Управитель, хранитель секретов Императора. Просто прежде это не было настолько ощутимо и не ранило так сильно – ведь тогда она не была настолько вовлечена в политику Таур-Дуат. Она по-прежнему любила его, но не могла не чувствовать внутри холод и отчуждение. И пусть он искренне пытался защитить её – в это ей хотелось верить – не может быть, чтобы только сегодня решилось такое , чтобы только сегодня он нашёл способ предупредить её. Пара фраз в письме, и на том спасибо. Нет, дядюшка Хатепер был слишком прозорлив, чтобы не предусмотреть такой исход заранее. Вот о чём он умалчивал, когда они говорили обо всём после Разлива! И готовилось это решение ещё с ритуала.

Вот почему он избегал говорить о Хэфере. Что-то было очень нечисто в этой истории – и Анирет узнает, что именно. Конечно, о том, чтобы привлечь внимание Императора сейчас, не могло быть и речи. Царская чета была полностью поглощена делами праздника. Но завтра она не будет молчать.

В какой-то момент царевна поняла, что ужасно устала от учтивого общения с гостями. Шумное пиршество в зале утомило её, и она присоединилась к тем вельможам, кто беседовал в саду, разбившись на группы. Ей с поклонами уступали дорогу, и она с неизменной вежливостью находила доброе слово для каждого. Далёкая ночная тишина садов манила, но покинуть праздник просто так, без повода, она не могла.

И поговорить с Нэбмераи не могла тоже. Супруг вынужден был держаться в стороне от неё в своём положении стража. Анирет видела его в компании Верховного Жреца и тех Таэху, кто нёс службу при дворе. Он не позволил себе ни единого лишнего взгляда.

Да, они делали то, что от них требовалось: играли отведённые им роли.

Вино вдруг показалось пресным, и Анирет с раздражением отставила чашу. Предупредительный слуга, тенью проскользнувший рядом, тут же унёс чашу, и царевна снова подумала обо всех тех глазах и ушах, что окружали её. Свобода, уединение были не более чем миражом в пустыне.

– Прошу прощения, госпожа царевна, нас так и не представили друг другу, – прозвучал мелодичный голос за её спиной.

«Ещё один…» – устало подумала Анирет и обернулась, ничем не выдавая своей досады.

«Мы должны помнить о том, кто мы есть, и сохранять достоинство, – как любила говорить царица. – Наша семья – пример для всех наших подданных».

В паре шагов от неё стоял молодой мужчина, не старше её самой. Его лицо с тонкими чуть удлинёнными чертами, с миндалевидными глазами необычно яркого цвета – изумрудного, как у псоглавых – было экзотически красивым, хотя, казалось, несло на себе след печали и усталости. Анирет доводилось видеть эльфов и раньше – до недавних событий их немало гостило в столице. Она помнила, что уроженцы Данваэннона носили длинные волосы, вне зависимости от сословия. Но тёмные волосы этого эльфа едва пробивались, точно шёрстка щенка, отчего он казался юным и даже немного уязвимым. Когда взгляд царевны упал на его руки, она поспешно склонила голову, чтобы не оскорбить собеседника чрезмерным вниманием к его увечью.

Эрдан Тиири, младший сын королевы, новый эмиссар Данваэннона. Конечно, она узнала его, хотя на приёме видела только издалека.

– Ваше Высочество, для меня честь познакомиться с Вами, – произнесла она на чистом эльфийском. – Ваше присутствие, безусловно, украсит двор Апет-Сут.

– Для меня честь ещё бо́льшая увидеть Вас, – мягко ответил эльф, пряча уже своё пристальное внимание за доброжелательной учтивостью. – Я наслышан о Ваших талантах и мудрости, но никто не предупредил меня о Вашей ослепительной красоте, достойной песен бардов.

Анирет чуть улыбнулась. Такая последовательность комплиментов показалась ей более приятной, чем просто дань внешности. И следующую фразу она произнесла уже теплее:

– В это неспокойное время мы благодарны за Ваш выбор и Ваше присутствие. Освежающий ветер из зачарованных лесов сумеет остудить разгорающийся жар угрозы.

– Я сделаю всё, что в моих силах, – с лёгким поклоном ответил Эрдан. – Ваш… Ваша семья спасла меня. Я обязан Эмхет слишком многим, чтобы не желать помочь.

Царевна отметила про себя оговорку. Она не решилась спрашивать, что произошло, но, воспользовавшись предлогом уйти с праздника, предложила:

– Не возражаете, если мы перенесём наше общение в более спокойное место? Я могу показать Вам императорские сады.

– С превеликим удовольствием.

Гул голосов остался позади. Ночная прохлада и тишина, нарушаемая только хором цикад и редких ночных птиц, приняла их в свои объятия.

Перейдя на рэмейский, они вели беседу о чудесах столицы и особенностях культур обоих народов. Эрдан оказался приятным и ненавязчивым собеседником. Несмотря даже на общее настроение этого дня, он понравился Анирет. Этикет не позволял им пока перейти к темам, которые действительно хотелось обсудить – как она чувствовала, у принца тоже были вопросы, время для которых ещё не пришло. Но в целом разговор получился приятным, разве что внимание младшего Тиири несколько смущало. Он как будто присматривался к ней, хотя, разумеется, не переходил границ. Что ни говори, воспитание высокорождённых было безупречным. Правда, поговаривали, что и удар в спину они наносили с той же безупречной учтивостью.