Андрей Довгань - Крыса солнце жрёт. Книга 1

– Ха, а законы Правии вы не почитаете, генерал? – выкрикнул Тибор Скорпий. Черствые глазки этого верного прихвостня Сепрентосов излучали злобу. Многие считали, что Херемфолд проще уж сделать частью Сепфолда, и не строить иллюзий на счет отдельного графства. Тибор был, пожалуй, самым откровенным лизоблюдом герцога Правского.

– Извольте-ка замолчать, граф, или после собрания я вам с огромным удовольствием напомню, чем может обернуться невежливость одного благородного человека по отношению к другому, – голос Альберта был спокоен. Тибор посмотрел на своего сюзерена, но герцог Сепрентос даже не шевельнулся. Скорпий побледнел и опустил глаза. Тем не менее генерал продолжил: – Вы меня хорошо поняли?

Графу Херемфолда оставалось только покраснеть, как вареному раку, и пропищать:

– Да, граф! Просто мы сейчас все на взводе из-за вероломных действий проклятого Вука. Простите и продолжайте, пожалуйста!

– Благодарю, – граф фон Кёниг учтиво склонил голову. – А я и впрямь продолжу. Так вот, эти пленные состоят не только из обычных пахарей, ремесленников, граждан, их жен, детей и стариков. Среди них есть и воины, настоящие бойцы, с которыми мы сражались. И их немало. Скажите, что произойдет, если они почувствуют очередной шанс нанести нам рану, от которой, быть может, мы не оправимся? Рядом граница, горы, но разве не смогут они перебраться через них небольшими группами или в одиночку? В надежде, что там им дадут кров, еду и меч, чтобы можно было рубить своих поработителей, воздать им за несчастья, которые мы принесли на их земли? Я думаю, что все здесь понимают, что они обязательно попытаются осуществить все вышесказанное. И это уже второй минус.

А потом как же провизия? Графство Коинс, где мы сейчас находимся, крошечное. Оно не предоставит нам многочисленного войска в подмогу, не сможет и прокормить нас. Кругом горы, милостивые государи! Дикие и труднопроходимые. И наше численное преимущество – просто пшик, ничто, иллюзия!

Допустим, мы ударим по Оплоту Великанов, но что нам это даст? Да, мы сметем их. Просто разрушим, используя пушки. Но придется двигаться либо вперед, либо назад. Пока будем разгребать завалы, барон Вук хорошенько подготовится к встрече с нами. И когда мы будем покидать горы, нас будут убивать небольшими отрядами, как глупых овец, бездумно спешащих в пасть к волку. Повернем назад, барон ударит по королевству Готфрида. Сможет ли король сдержать яростного барона на нашей большой территории? Если барон не глуп, а я не вижу причин сомневаться в этом, он просто не даст королю бой, а будет разорять наши земли. Пока мы вернемся в королевство, сколько жен, детей, отцов да матерей поляжет от мечей барона? Этого ли мы хотим? Этого ли жаждем? Нужна ли нам такая месть?

Но и это не все! Главное, что у нас нет распоряжения от короля Готфрида Висболда. Только король может объявить войну или заключить мир. Это только в его власти! Больше ни в чьей!

Генерал фон Кёниг замолчал. Никто не мог решиться сказать что-либо в ответ. Он очень надеялся в душе, что произвел должный эффект. Еще больше он надеялся на Роджера Гудмана. Он верил в здравый смысл герцога, своего друга. Иногда наместник Севера все же может настоять на своем. А сейчас это так необходимо! И невероятно, маршал как будто прочитал мысли генерала.

– Уважаемый мой друг, – обратился герцог Гудман к Ференцу Сепрентосу, – а ведь наш доблестный граф Кёниг прав. Ситуация похоже, по-настоящему, неприятная. Войну начать – дело гиблое. И пройти мы не можем. Похоже, остается только повернуть назад?

Раздались недовольные крики, которые переросли в тяжелый, гулкий шум спорящих. Кто-то был «за», кто-то выступал «против» такого развития событий. Но наместник Севера громогласно крикнул:

– Хей, крикуны! Ну-ка, заткнитесь! Когда будет необходимо, слово вам всем дадут, но пока что разговаривали между собой лишь герцоги! Не вам я задавал вопрос! Советую соблюдать субординацию, которую так чтит наш король, дабы потом не пришлось жаловаться на неприятности, обрушившиеся на головы всех непокорных! – голос Роджера был страшен. В шатре вновь воцарилась тишина.

«Так держать, друг! Гни нашу линию, и мы сломим змею », – в надежде произнес про себя Альберт.

– Ну так что, Ференц? Каково ваше мнение? Все ждут вашего слова, как верховного командующего, – Роджер будто подталкивал герцога Правского к скорейшему ответу, дабы тот не успел придумать чего-либо. Но наместник Юга молчал и продолжал холодно взирать на графа фон Кёнига. Тишина начала давить на всех. Альберт смело смотрел в глаза герцога Сепрентоса. Он никогда не отводил взгляда. Если герцог хочет играть в гляделки, то пожалуйста! Кёниги – род не менее древний, чем Сепрентосы, и их не сломить так просто.

Наконец, маршал Ференц заговорил сухим и жестким голосом:

– Все так, милостивые государи! Наш генерал абсолютно прав. Спорить с его словами бессмысленно. Люди устали, у нас в тылу враги, возможно не до конца сломленные. Горы являются также непреодолимой преградой на нашем пути.

– Я знал, что мы придем к общему мнению, – довольно сказал герцог Гудман и потер руки. – Что ж, тогда поворачиваем? Да, конечно, будет очень тяжко и долго, но черти б меня взяли, если мы не вернемся домой! Пройти всю войну, и не попасть в свою родную страну, когда наступил мир? Нет уж, увольте! Северяне пройдут даже через само пекло, если потребуется.

Альберт фон Кёниг облегченно вздохнул. Разум восторжествовал. Справедливость победила гордость и жадность. Но рано радовались друзья. Герцог Правский прервал их ликование, резко бросив:

– Я не сказал, что мы поворачиваем назад.

Все разом притихли.

– Мы не можем повернуть назад, и это такой же непреложный факт, как то, что солнце светит днем, а луна ночью. Я сказал, что наш генерал прав, описывая текущую ситуацию. И для войны дела обстоят слишком рискованно. Во всяком случае пока. Что касается разрешения Готфрида, то я готов взять на себя ответственность за кровопролитие, если до него дойдет. Вы же все обязаны подчиняться моим приказам. Так решил государь. И всем советую об этом помнить.

– Но почему мы не можем вернуться назад?! – в сердцах воскликнул маршал Гудман. – Что еще нам делать?

– Дражайший герцог, – Ференц Сепрентос поглядел на наместника Севера, словно тот был несмышленым капризным ребенком, – мы не можем повернуть назад, потому что это уничтожит репутацию Великой Унии. Нас попросту засмеют. Победить королевство Тюльпанов и повернуть назад огромную армию, испугавшись микрогосударства и барона-самодура. Как только мы вернемся в наши земли, Готфрид Висболд, наш светлейший монарх, поснимает головы всем руководителям этого похода. Наши две головы первыми будут насажены на самые толстые и длинные колья, герцог. Вы хотите такой участи? Я лично собираюсь еще пожить. Поэтому мы не повернем. Война рискованна, но мы либо победим, либо все поляжем здесь к чертям собачьим! Я достаточно ясно изъясняюсь?