Андрей Довгань - Крыса солнце жрёт. Книга 1

Вы же спелись с первым наследником и его братом, сдружили их со своим сыном, а может они сами сдружились, и практически в открытую ненавидели барона и Мейнхарда. Во всяком случае, слухи ходили весьма серьезные. А серьезные слухи подразумевают определенную долю правды, которая в них сокрыта. Да и за что вам любить мужа? За то, что вы шпыняли нелюбимого пасынка, а его отец, увидев это, старался прекратить ваши бесчинства? Аластор Вук-старший – человек крутой. Вряд ли он упрашивал вас нежными словами и добрыми посулами.

Потом я решил сравнить симптомы недуга. О, я много видел хворей и отравлений! Вы знаете, как правило, я не верю в единичные вспышки невероятной болезни спустя многие годы, поражающие не простых людей, а элиту, которая крутится в мире лжи и интриг. Конечно, есть люди, кроме вашей семьи, заинтересованные в смерти правителя земель Вуков. Но я уверен: у них духу не хватило бы. И выгоды их совершенно несравнимы с риском подобной акции. Наш народ сейчас барона любит и уважает. Ваши же приобретения были бы куда более впечатляющими, в отличие от всех остальных. А еще вы имеете влияние на всех наследников. Мейнхард ведь пропал. Но к этому мы вернемся.

Итак, ваш отец отравил Изабеллу. Ее терпеть не могли подданные барона, а баронет хотел для начала надломить дух Аластора. Это в какой-то степени получилось. Впоследствии, Шульц мечтал убедить его снова жениться. Уже на вас. А может на ваших сестрах. Как видим, и это мессиру Шульцу удалось.

Вряд ли вы тогда знали, что ваш отец – отравитель. Но пришел момент, и вы уже не смогли более терпеть своего супруга. Наверное, вы все рассказали баронету. И он предоставил вам верное средство. Вот только был еще один неожиданный участник этой партии. Он подозревал, что в истории Изабеллы все было не так просто. Мессир Корнелий Бром оказался крайне проницательным. Он и спас нашего повелителя. Он и доказал окончательно, что все это не чудо-болезнь, а банальное преступление. Точнее не банальное, а вполне себе особенное. Травили-то не кого-то, а первое лицо баронства, самого хозяина.

Ваш отец прибыл в столицу с отрядами своих верных людей. Это было сделано на случай того, если вдруг кто-то из других баронетов начнет своевольничать. Случись такое, Шульц бы быстро взял соперников в железные тиски. Мало кто из этих вассалов ожидает подобного коварства. Все съехались сюда, пораженные тем несчастьем, что постигло барона. Первые рыцари спешили, и никто не готовился к этому неожиданному для них путешествию. Кроме вашего отца. Только он привел вооруженных людей. Еще одно косвенное доказательство вины Шульцев.

Кассандра улыбнулась, обнажив маленькие, кривоватые зубки:

– Милая сказка. Но у вас нет доказательств. А потом вы, кажется, упоминали, что Джон и Аластор также могли быть заинтересованы в смерти отца. Мое нежное отношение к ним, которое и подобает любящей мачехе, не говорит о том, что они не могут действовать вне моей воли. Я им не указ.

– Конечно, нет. Но Джон Вук был трусом, а Аластор – вспыльчивый дурак. Так что, я уверен: они не при делах. Во всяком случае к покушению на жизнь барона они отношения не имеют.

– А что значит «был»? Вы сказали, что Джон был?.. – вот тут тень беспокойства пробежала по лицу леди Вук.

– Вы крайне наблюдательны. Джон Вук оказал сопротивление при аресте. Нервы сдали. Его убили. Случайно.

– Что? Этого не может быть! Где мой муж? Вы все – заговорщики! Аластор никогда бы этого не позволил. О, Всемогущий, я пропала!

– Да, это вполне реальная возможность. Но пропадете вы не потому, что мы – заговорщики. А потому, что вы сама и есть ключевое звено этого омерзительного сговора.

– Снова ваши обвинения голословны. Я отказываюсь разговаривать с вами. Пусть мой муж сам придет и подтвердит мне ваше назначение. Докажет собственным присутствием, что он жив и здоров. Что Джона убили по его приказу. И что он так низко пал, обращаясь со своей законной супругой подобным образом. Подумать только?! Присылать ко мне таких подонков, как вы!

– Вы можете притворяться немой сколько угодно. Но я обещаю, что вы заговорите. Впрочем, вы уже сейчас нарушите свое слово, ведь в праведном гневе, вы не поинтересовались о том, жив ли и здоров ли ваш Родрик.

Баронесса и впрямь перешагнула через данное ей обещание молчать, но страха в голосе не было:

– Если с моим сыном что-то случилось, то твои дни будут сочтены, сукин сын.

– Пустые угрозы. Отравить меня не выйдет, леди Вук.

– Мой отец тебя прикажет скормить своему ручному леопарду.

– Мессир Шульц? О, у него своих проблем по горло. Я, кстати, не закончил…

– Что с моим сыном и отцом?

– Ну вот. Я устал от вас. Теперь мой черед помолчать.

Кассандра с диким криком бросилась на мессира Янку в надежде вцепиться ногтями ему в лицо. Но присутствующий в покоях лейтенант Особой гвардии схватил ее и с силой толкнул обратно в кресло. Баронесса в полном недоумении заморгала водянистыми глазками.

– Что вы себе позволяете? Сволочи безродные! Вы все за это поплатитесь! Я вам клянусь, слезами умоетесь! И кровью заодно!

– Вот это уже больше похоже на ваше истинное лицо, – Драган с интересом изучал Кассандру. – Только хватит болтать. Шутки в сторону. Сделаете так еще раз, и вам сломают руку или ногу.

Тон шпиона был очень серьезен. Леди Вук поняла, что попала в настоящую западню. Она все-таки решилась говорить, но отвечать на вопросы следовало аккуратно, прощупывая противника. Ей требовалось узнать как можно больше о том, что сейчас творилось в Главном замке, в столице, в самом баронстве, наконец.

– Хорошо, будь по-вашему, мессир Янко. Или мне называть вас «мессир протектор»?

– Как хотите, так и называйте. Но я рад, что разум восторжествовал. За это я поощрю вас и скажу, что с Родриком все в порядке. Он под стражей, но он не противился приказам своего правителя, потому с ним все благополучно. Я ручаюсь, потому что сам с ним недавно беседовал.

– Вы?

– Да. Я побеседовал уже и с Аластором Вуком-младшим, и с Родриком. С ними обоими все хорошо.

– А что вы говорили про моего отца?

– Э, секундочку. Мне бы тоже хотелось получить что-либо взамен. Например, вы так и не соизволили признаться в том, что отравили барона.

– Дорогой Драган, – леди Вук улыбнулась столь искренне, безобидно и простодушно, что протектор баронства невольно восхитился ее актерским мастерством. – Вы же понимаете, что если я сознаюсь вам в этом, то мне тут же снесут голову. Ну зачем мне подписывать себе смертный приговор? Вы скажете из-за сына? Возможно, но вы не верите мне, а я не верю вам. Казните меня, а потом все равно расправитесь с ним. Нет, упрощать жизнь я вам так просто не собираюсь. Хватит считать меня за дурочку.