Фельдмаршал Пёсель - Кольцо предательства

– Запомни: это город, где снуёт много наёмников, поэтому не суетись, не отсвечивай, в глаза никому не смотри, от меня не отставай. Всё понятно? – объяснял Рид по мере того, как они приближались к городу верхом на Бет.

– Нет, не всё. Что значит «не отсвечивать»? Пока что я понимаю это слово буквально, – Мира с интересом разглядывала виднеющиеся вдали серые стены. Она никогда подобного не видела. Самое большое, что она встречала – частокол. А эта высокая ограда явно была сложена из камня.

– «Не отсвечивать» значит не привлекать к себе внимания. Поэтому ни к кому не подходи, не помогай, ни с кем лишний раз не говори, а ещё лучше вообще молчи, – они прошли через открытые ворота, возле которых никого не было. При виде этого мужчина странно хмыкнул и снова заговорил: – надеюсь, сюда однажды приедет проверяющий и поставит гарнизон раком, чтобы ещё месяц-другой боялись по кабакам шляться.

– Почему? О чём вы? – сначала Мире стало искренне жаль некого «гарнизона» и «рака», но потом справедливо рассудила, что раз уж Рид так о них отозвался, значит, вполне заслужили наказания. По крайней мере, обычно после именно наказания боялись что-то делать.

– Я так понимаю, тебя смутило слово «гарнизон»? – Мира негромко угукнула, и в этот момент Бет остановилась. – Приехали, слезай, – и он продолжил уже когда они оба спешились, – гарнизон – это войска, расположенные в городе для его защиты и соблюдения правопорядка… ну, чтобы граждане друг друга не убивали и наёмники по улицам не шлялись, – он снова странно хмыкнул, тогда как Бет умчалась в лес, – а то смотри: вот зашли мы в город, а нас никто даже не остановил. Кто такие? Откуда? Зачем приехали? Вдруг, мы фанатики какие-то и собираемся половину населения в жертву принести?

– А ведь действительно, – Мира нахмурилась, вспоминая, – меня иногда останавливали и спрашивали, с какой целью я пришла. Я тогда честно говорила, что пришла продать пушнину. И очень часто люди на входе у меня её покупали.

– И по чём же? – они неторопливо шли по улице, и пока людей не было видно, Мира рассматривала непривычно высокие дома.

– По чём купят, – Фин напомнил о том, что от неё ждали ответа, – я же не разбиралась в цене. Как начала ходить по рынку, приценилась, сколько мне нужно было на еду и воду – столько и стала брать. Обычно выходило не больше десяти серебряных за большую шкуру и по два-три за мелкие, – на этих словах наёмник странно закашлялся.

– А ты умеешь сдирать шкуру с животных? – он даже чуть повернул голову в её сторону.

– Да, руки сами всё делают. У меня и ножи есть для этого. По крайней мере, именно к ним я всегда тянусь, когда надо труп разделать, – и Мира коснулась руны на портупее.

– Лучше бы ты умела торговаться, – он чуть посмеялся, – ты понимаешь, что тебя раза в два обманывали?

– Ну, я догадывалась, что они стоят дороже, – Мира тоскливо вздохнула. Осознавать собственную беспомощность в этом вопросе было немного неприятно… как и с любой беспомощностью в принципе, – эти люди слишком охотно покупали у меня шкуры, так ещё и просили, чтобы я всё приносила им, поэтому по возможности я старалась прятать часть шкурок в рюкзаке и продавать их уже на рынке, поднимая цену серебряных на пять.

– А почему стражникам не поднимала? – от этих слов Мира чуть поджала губы. Это был правильный вопрос. Она сама им задавалась не раз.

– Не знаю, никогда смелости не хватало. Боялась, что тогда они в город не пустят…

– Понял, – этой фразой Рид будто закрыл не слишком приятную тему, – а сейчас уже подходим к главной улице – не забывай про глаза, – он коротко напомнил, как вдруг к ним подбежала девочка – такая же, как и все дети-оборванцы, которых Мира видела прежде.

– Дяденька! – она быстро семенила своими маленькими ножками, пытаясь не отстать от наёмника. – Я кушать хочу! Дайте монетку!

– Малявка, – голос мужчины прозвучал неожиданно холодно, – проваливай отсюда, пока я тебя не пнул.

Та, испуганно пискнув, метнулась прочь – чуть не упала, запутавшись в своих перепачканных ножках.

– Зачем вы так? – тихо, но с жаром возразила Мира. – Она же совсем маленькая – как ещё она достанет еду? – и вспомнила, как всегда подкидывала пару медяков таким ребятишкам, за что те счастливо её благодарили.

– Хочет – пусть идёт и зарабатывает эти деньги, – жёстко парировал наёмник, – или хотя бы сделает что-то полезное за еду. В её возрасте уже можно найти много способов, чтобы не голодать, а не ходить и побираться, выпрашивая деньги. Пускай радуется, что я её действительно не пнул.

– Но как? Она же совсем маленькая! – Мира растерялась от такого ответа. – Даже я не могла обратиться за помощью к любому прохожему, хотя я гораздо старше её и сильнее – могу за себя постоять!

– А за милостыней обращаться к прохожим, значит, не страшно? – наёмник хмыкнул, будто нашёл в ответе что-то смешное. – К тому же, тебя же подкармливала трактирщица? Подкармливала. Были те, кто тебя предупреждал об опасностях? Были. Значит, добряки, к которым можно обратиться за работой, есть. Тем более, что эта малявка родилась здесь и достаточно хорошо разбирается в людях. Она ведь быстро от меня отстала – значит, знает, кого не стоит злить. Да и подошла она ко мне, хотя логичнее было бы разжалобить именно тебя. Не догадываешься, почему?

Мира какое-то время молчала, рассматривая свои сапоги.

– Вы старший из нас двоих, а я выгляжу безобидно, так что… – она со вздохом сдалась, – не знаю. Ей ведь и в самом деле стоило подойти ко мне.

– Ты почти угадала, это связано с тем, как ты выглядишь. Ты сейчас выглядишь не просто как младшая, а как та, кто вообще ничего не решает. Не то чтобы ты смахивала на рабыню, но твоё зависимое от меня положение хорошо заметно. По крайней мере, тем, кто знает, на что обращать внимание. Так что всё эта мелкая понимает. И поэтому точно не сунулась бы не к тем людям. Это на тебя без слёз не взглянешь, а таким грызунам палец в рот не клади.

Мира чуть поникла. Разве в словах Рида был смысл?

Фин возразил: эта малышка явно жила дольше, чем помнила себя Мира, а значит, и успела научиться большему, чем она сама. К тому же, выживание среди людей – такое же, как и в лесу среди хищников, только правилам немного другим учишься.

– Но почему вы так рассердились на её просьбу о помощи? – Мира сразу же озвучила забеспокоивший её вопрос.

– Существует множество способов выживания, и попрошайничество среди них – сродни жизни паразитом. Эта малявка так и не научится зарабатывать своим трудом, и когда ей с возрастом начнут отказывать в милостыни, она либо начнёт воровать, либо ей предложат особый вид заработка, который для неё ничем хорошим не кончится. Да и воровство, по сути, рано или поздно приведёт к канаве: либо за случайное убийство и дальнейший арест, либо за самонадеянную попытку обокрасть кого-то более сильного. Примерно этой мыслью можешь себя утешать, мне же просто достаточно того, что я ненавижу паразитов.