Гарет Ханрахан - Святой из тени

Он убрал деньги в карман.

– Если срочно потребуется с нами связаться, оставь послание Тандеру в «Королевском носу». Если нет, то будем общаться мелом.

Она перечислила точки для сообщений, подделанных под уличные каракули или случайные царапины. Отметка на ступени Святого Шторма означала, что за ним слежка; отметка в сортире на станции улицы Фаэтонов означала, что у него есть важные сведения, и так далее. Отметка у двери припортовой забегаловки возле дома Джалех означала, что той же ночью Эмлина надо вести к ним сюда.

– Что-нибудь еще я должнен знать? – спросил шпион. На ум приходил флот вторжения, неумолимо идущий на север, сгущающийся божий гнев. И божьи бомбы.

– Тандер найдет тебя, если обстоятельства изменятся. Если нет, через три-четыре недели проведем обзор ситуации, – сказала Анна. Она допила кофе, встала и пошла к лестнице в подвал.

Шепот не прекращался. Он стал более настойчивым, как будто слова Эмлина выпрастывали лапки и скреблись по стене. Дом доверху набит крадеными секретами, вереница зашифрованных посланий вырывается из дымохода и седлает теплый летний ветерок, дующий к югу.

Тандер тоже почуял это и вздрогнул. Достал с пояса металлическую фляжку и подлил в кофе. Помахал фляжкой шпиону.

– Милости просим в Гвердон, дружище.

– По-любому тут спокойнее, чем в Северасте, – отметил шпион, и Тандер засмеялся. И щедро плеснул шпиону в чашку.

– Ага, ты на этих ублюдин сальников не нарывался, – сказал он. – Слава богам, перестали их делать.

– Это сальники поймали вашу прошлую святую?

– Не-а. Городской дозор. Всего пару месяцев назад. Уже после Кризиса.

– Эту самую Райну?

– Точняк. Ее сцапали на выходе из посольства и попытались засунуть в повозку. Но у меня в кармане был взведенный пистолет, хвала богам. Застрелил ее наповал с сорока ярдов.

– Как же ты выбрался?

– Тем же способом, как и выжил на Божьей войне. Драпал, как сука. – Тандер ухмыльнулся. – Боги – это тебе не дозор. По крайней мере, Райна померла как достойная женщина. Можно сдохнуть куда хуже, чем от пули в башке. Вот что я тебе скажу: лучше уж воевать здесь, чем где-нибудь еще. Близость к богам никого до добра не доводит.

Это неподдельная беззастенчивость или же ловушка, проверка преданности Икс-84 Праведному Царству?

– Божье благо над всеми нами, – ответил он.

Казалось, Тандер хотел возразить, но шепот прекратился, и он тоже впал в молчание. Через несколько минут Анна вернулась с Эмлином. Мальчик был опять одет в уличное. Он дрожал, опирался на Анну, но на лице его сияла улыбка, безмерная гордость, которую невозможно скрыть.

– Идем, я отведу вас обратно в Мойку, – сказал Тандер, похлопав мальчика по спине. Удаляясь от дома, шпион оглянулся и увидел, как Анна наблюдает за ними из верхнего окна. На дороге немного фонарей и ночь темна, но он чувствовал на себе ее взор на всем спуске до поста дозора и уходящих к Мойке ступеней. Невидимые паучки божественного внимания носились по стенам, сопровождая его в пути.

Той ночью Эмлин не находил себе места. Шпион лежал без сна, прислушивался, как на верхней койке ворочался и метался мальчик. Как он сонно бормотал молитвы. С другой стороны комнаты звучно почивал Габерас.

– Что не так? – спросил шпион.

– Ничего.

Он ждал продолжения.

– Просто мне… мне было бы легче, будь боги поближе. Они очень далеко отсюда.

– Ты подтвердил, что вести доставлены. Ты хорошо постарался.

– Я не хочу завтра идти на молебны Джалех.

– Придется. – После явленного чуда от парня несло сверхъестественной благодатью. Если городская стража схватит его – а у них есть тавматургические линзы и натасканные на святых ищейки, – все будет кончено.

– Похоже на то, но… – Эмлин тяжело перевернулся в постели. – Ты не поймешь.

Эмлин распробовал святость. В подвале домишки на Новоместье через него прошла сила далекого бога. Неудивительно, что он не может уснуть. Неудивительно, что втихомолку молится, пытаясь опять дотянуться до бога.

Он думает, что шпиону неведома занебесная красота богов. Неведомо, каково это – постигать их, глядеть сквозь знамения и воплощения в смертном мире и видеть богов во всем их блеске той стороны. Неведомы неописуемое светозарное сияние, запредельную сложность, надмирную непреложность и единение. Эйфория владения всеми тайнами на свете, понимания всех связей паутины Ткача Судеб. Могущество управлять предназначением, прясть нити будущего.

Неведом страх разлучения с богами. Тошнотворное выпадение обратно в тело из плоти. Ощущение, будто оставляешь частицы души, насильно возвращаясь к уделу смертных, длинному и невеселому пути, прочь от божественного.

Алик его бы не понял. Как и Икс-84.

Шпион понимал.

Надо молчать, но Алик чувствовал себя обязанным сказать что-нибудь утешительное:

– Потом полегчает. Боги ближе, чем тебе кажется.

– Но, по-моему, они собираются идти войной на Лирикс. – Мальчик шептал, опасаясь разбудить других, ночевавших в их общей комнате. – Не очень-то они сюда спешат, – горько прибавил он.

– Тебе надо поспать, – сказал шпион. – И не дать себя раскрыть. Ткач Судеб терпелив, правда? Ты тоже должен запастись терпением.

– Похоже, что так, – неуверенно произнес Эмлин. – Как тебе Анна и Тандер? – приглушенно спросил он.

Как они ему? Тандер, по впечатлению шпиона, – идиот. Видимо, полезен – физически развит, подготовлен, – но небрежен, несобран, ненадежен. Кусачий пес. Наверняка у них есть средство держать его послушным, какой-то способ контроля. Короткий поводок.

А вот Анна… такие, как Анна, в Гвердоне редкость, хотя в других местах шпион встречал подобных людей. Она – истинно верующая. Она понимает, что законы бытия диктуют боги, что смертный мир – всего лишь тень, отбрасываемая незримыми силами. Такого сорта люди всегда приглядываются к знамениям, к следам божьего промысла, проявляющимся в повседневных событиях. Шпиону стало интересно, каково ей тут, в Гвердоне, где местные боги слабы и податливы. Когда боги немы, дозволено все. «К Анне, – пришел к выводу шпион, – надобен тщательный подход. Она не берет на веру слова и поступки смертных. Ей требуется знак свыше».

С мальчиком он своими мыслями не поделился. Вместо этого пожал плечами:

– Не знаю. Надеюсь, они тебя не слишком заездят.

Через короткое время мальчик пояснил:

– Тандер сказал, что я должен буду остаться с ними. Сказал, я могу жить в подвале и там устроить часовню, а днем буду работать в магазине у Анны. Говорит, они хорошо обеспечены.

– Сын принадлежит отцу, – ответил Алик.

– Но ты не мой отец. Мы просто так притворяемся.

Шпион выбрался из постели и встал, пристально глядя в лицо Эмлину. Свечу зажигать не стал – мальчик видит в темноте.