Гарет Ханрахан - Святой из тени

– Ты знала о его экспериментах? О его поклонении Черным Железным Богам? О Карильон?

– Да. Вся семья знала, в той или иной степени. Я даже… – Сильва осеклась, а потом подтянула рукав платья, открывая предплечье, испещренное сотней застарелых ожогов, язвочек, шрамов. – Его одержимость всех нас сбила с толку, а когда зло в отце осознала я, то сбежала. Я искупила грех – и уберегла от него тебя. О, дед бы любил тебя, дитя, достанься ты ему на воспитание. Самонадеянный, он бы обрек твою душу проклятью и заставил случаться с дьяволами из бездны! Почему, ты думаешь, я покинула дом? Вышла за твоего отца, переехала на этот дурацкий хутор в Вельдакре? Да чтобы убраться от него подальше!

– Но ты возвращалась. Привозила с собой меня. – Они несколько раз посещали особняк Таев, когда Эладора была маленькой, до того, как святые Хранителей под покровом ночи напали и поубивали всю семью. – И это Келкин донес на него церкви, а не ты! – Эладора старалась выговаривать ровно, однако последние слова прозвучали отчаянным обвинением.

– Я… поддалась слабости, – запнувшись, призналась Сильва. – Отцу твоему не хватало мозгов вести бизнес, а деньги нужны… и я до конца не понимала, что происходило тогда. Вначале со стариком не все было плохо. И… – Сильва замолкла, и Мхари пришла на выручку.

– Все знали про Джермаса, что он, хм, эксцентричен. Он вечно водился с бунтарями-алхимиками и чародеями, помог Эффро Келкину впустить в Гвердон религии чужеземцев. Все знали, что он со странностями – только не подозревали, насколько далеко это зашло. Настоящая дрянь началась только в последние годы – когда Сильва уже уехала, когда ты родилась. Когда маленькая Карильон… слушай, Сильвушка, я бы даже сказала, что это ты не давала ему впадать в худшие крайности. Дела совсем испоганились только с твоим отъездом.

Эладора вполуха слушала Воллер и не сводила глаз с матери.

– Как насчет Карильон? Ты знала, кто она такая?

– Байстрючка моего брата? Ребенок, которого я чаяла спасти из-под крова греха? Шип в моем сердце? – Сильва шипела. – Кто же?

– Специально выведенная Черная Железная святая.

– Я знала, что она порченая. Мы все такие – и ты, и я в том числе. Я годами пыталась тебя уберечь! Мне казалось, все пошло прахом, когда ты переехала сюда, в этот рассадник порока, но ведь еще не поздно! Огни Сафида очистят наши израненные души, лишь бы нам хватило веры! – слюна брызнула на хрусталь и фарфоровые тарелки. Мхари Воллер ласково взяла Сильву за руку.

– Уже все хорошо, дорогая. Джермаса больше нет.

– Она ли? – зашипела Сильва и стиснула ладонь. – То чудовищное дитя?

Воллер стремительно убрала руку Сильвы под стол. Эладора нахмурилась – что-то только что произошло, но она не могла сказать что. Мать пустила себе кровь, процарапав ногтями кисть? Или что-то сломала? Вдобавок слегка запахло горелым.

– С прошлым покончено. – Воллер перевела дух. – Мы должны мыслить о будущем. Эладора, деточка, ты молодец – Джермас ускорил Кризис, а ты его пресекла. Вы со святою Алиной уничтожили то, что осталось от Джермаса и не дали алхимикам забрать себе город. Джермас не единственный одержимый, вознамерившийся прикарманить богов – равновелика вина и алхимиков, прежде всего прошлой гильдмистрессы Роши. Но виновата и я, вместе с однопартийцами из «Города Вперед». Мы так упивались богатством и властью, что перестали отличать правое от дурного.

– Все мы грешники, родная. И пришло время восполнить ущерб.

Эладору внезапно озарило. Неужели ее зазвали на совместное сафидийское самоубийство? Сафидисты верят, будто сожжение соединит душу с Хранимыми Богами. В воображении рисовалась флогистонная бомба под скатертью, и пока Воллер допивает остатки вина, сумасшедшая мать давит на стержень взрывателя. До того абсурдная мысль, что она не удержалась от смеха.

Воллер продолжала:

– Мы построим для города стабильное будущее. Ты помощница Эффро. Он прислушивается к тебе. Ты сможешь убедительно донести ему наше предложение.

– Кто такие мы? – спросила Эладора.

– Церковь, – каркнула Сильва, – всеблагая церковь Хранителей Веры. Истинной веры Гвердона.

– Так что, вы хотите сговориться до выборов? Вступить в соглашение против барыжников?

– Мы хотим вернуть Келкина в веру, – сказала Воллер. – Ты же знала, что некогда он обучался на священнослужителя? Мы хотим вернуть Келкина в лоно церкви. Перед лицом Божьей войны город нуждается в едином правительстве, едином мирски и духовно. Мы хотим поклоняться воинствующим богам, наперекор городским запретам. В одном твой дед был прав: для защиты от нападений городу нужны сильные боги. И времени у нас мало.

Эладора лишилась речи. Воллер только что мимоходом отбросила сорок лет собственной борьбы и убеждений. Что могло заставить ее пойти на полный пересмотр всего?

– А еще что? Нарушить нейтралитет? Отменить акт о Свободном городе? У вас обеих что, совсем поехала крыша?

Сильва побагровела лицом, в глазах полыхнула ярость. Эладоре виделись в них вспышки занебесного света, а когда мать заговорила, то в уютном зальчике словно разразился гром. Треснули хрустальные кубки, обагрив, точно кровью, скатерть.

– Это наш шанс на искупление, глупая! НЕ СМЕЙ НАСМЕХАТЬСЯ! – Сильва вскочила, нависла башней гнева. Сухонькие ладони уцепились за стол – и пальцы продавили твердую древесину. В миг ее облекла сияющая броня, осиял огонь.

Эладора шлепнулась с кресла и съежилась под снизошедшей на мать благодатью. Перед ужасом святости.

– Сильва, прошу тебя, пожалуйста, сядь, – сказала Воллер. Она тоже напугана, но не потрясена. Святой звездный свет угас, и Сильва повалилась назад на седушку. Броня расточилась. Она сгорбилась, начала всхлипывать, и Эладора не могла разобрать – были то слезы жалости или религиозного экстаза.

– Ну же, Сильвушка. Хватит таких выступлений. Давай-ка тебя отряхнем. – Воллер осторожно повела Сильву в дамскую комнату. – Эладора, подожди минутку. Понимаешь… важнее этого нет ничего на свете.

Пожилые дамы вышли. Эладора, трясясь, уселась обратно за поломанный стол. Краткий, страшный взрыв святости ее матери перебил весь хрусталь. По старинному зеркалу на стене, как застывшая молния, пролегла трещина. На скатерти едва различимые коричневатые пятна. Буквы – догадывалась Эладора – Литания Хранителей, чудотворным оттиском выжженная на ткани.

Она услышала, как сзади открылась дверь.

– М-м-моя м-мать побила посуду, – сказала Эладора, подразумевая вернувшегося официанта.

– Кажется, я многое пропустил.

Лысый мужчина средних лет ухмылялся сломанными зубами. Синтер. В некотором смысле жрец. Начальник шпионской сети церкви Хранителей. Она ненадолго виделась с ним в Кризис, вскоре после того, как он попытался казнить сестру, дабы та не смогла применить свою силу. Синтер предоставил тогда Эладоре ночлег, но его человек оказался предателем и продал ее посредникам Джермаса Тая.