Евгений Артеменко - Орден Последователя. История Проклятого

Вайс предполагал, что как только хаос в столице закончится, и кровавый кашель станет легче. Вот только, это оказалось ошибкой. Легкие ныли и не позволяли спать, а часть мыслей, которые глубоко засели в голове скребли страшнее чем кашель по горлу.

Морроу вошел в город, подобно победителю. Ему разве что не рукоплескал народ, да и то, скорее от испуга и непонимания, чем от реальной неприязни. Вайс смотрел на маленькую фигурку герцога на чересчур большом коне и не чувствовал облегчения. Ощущение предстоящей войны не покидало старика. К тому же, до Вайса уже дошли вести о смерти Сторка Алидо, и новость опечалила командира гарнизона города. Выбирая между Морроу и Алидо, Вайс бы выбрал второго. Несмотря на внешний взгляд и поведение, именно барон Сторк знал, когда нужно остановиться. Морроу явно не чувствовал меры. Но кое-что смутило Вайса куда больше чем обычные абстрактные мысли о том, кто будет хорошим господином, а кто плохим.

Морроу не тронул магов. Не тронул убийц короля. И даже более – Раагу, глава магов стал самым близким помошником герцога.

Осознание этого терзало Вайса. Тем самым, Морроу будто бы демонстративно одобрил убийство короля. И выжженную площадь трупов, которую только недавно очистили люди герцога, над которой до сих пор стоял отчетливый запах сгоревшей плоти. То, что должно было быть отомщено, оказалось забытым. И несправедливость нервировала Вайса.

Последние дни, Морроу и Раагу не расставались. Вайс особо Орлана не интересовал, что вызывало у старика непонимание, все же именно командир гарнизона ответственен за положение дел в Кроре. Морроу и Раагу, спешно созвав новый Собор Лордов, пытались объяснить почему Орлан должен стать королем. Хотя, фактически, ничего доказывать уже и не нужно. Но Морроу словно хотел продемонстрировать всем, что претензии законны, а сам он законопослушный дворянин.

Теперь, организовывая дежурства, Вайс избегал зеркал. Лишь за несколько недель он слад, постарел и сильно осунулся. Сегодня утром ему пришло письмо от Орлана Морроу с приказом явиться для доклада по ситуации в столице и старцу пришлось использовать отражение для того, чтобы побриться. Смотревший с той стороны человек мерзко улыбался и словно бы уже прекрасно понимал, чем закончится разговор с монархом.

Орлан Морроу не занимал тронный зал. Он обустроил себе небольшой кабинет с вечно открытым окном в одной из башенок и вел дела из него. С самых первых дней он засел за бумаги и начал решать денежные вопросы, оставленные предыдущим королем. Как бы Вайсу не хотелось обратного, во многих вопросах Морроу превосходил Конноса Айноса.

– Ба, да это же сам командир гарнизона Вайс! Рад тебя видеть, – неожиданно тепло поприветствовал смущенно вошедшего в кабинет Вайса Морроу.

– Присаживайся, сегодня нам нужно будет поговорить.

– Я прибыл для доклада о произошедших событиях.

– Хорошо. Хорошо, – закивал Орлан. – я тебя внимательно слушаю.

– Как скажете, Ваша милость.

Вайс начал говорить. Его речь произносилась подчеркнуто официозно, он перечислял события, которые привели к убийству короля, начиная от толп, собравшихся на Ледяной площади для того, чтобы вытребовать хлеб с правительства, кончая убийством Конноса. Про освобождение Гириона Проклятого Вайс благоразумно промолчал.

– По всем событиям, произошедшим в столице можно сделать лишь один вывод. Маги повинны во многих деяниях и следует наказать Маятник как можно быстрее. На них королевская кровь, что недопустимо. Даже Церковь Последователя выступает в данном вопросе против магов. Владыка официально осудил их влияниее. Мне кажется неправильным, что вы приблизили их лидера, Раагу, к себе. Он убил нашего государя, и сему не может быть оправданий.

Орлан потер переносицу. Лицо герцога утратило напускную веселость, став привычно угрюмым.

–Я постараюсь тебе объяснить ситуацию, мой друг Вайс. Ты помнишь, как мы встретились в первый раз?

– Да. Поганое время.

– Да уж, – кивнул Орлан. – это было пятнадцать лет назад, когда старый король Нуриан Айнос начал молодиться, и вновь проводить старые добрые турниры с конными битвами на копьях. Казалось бы, благое дело, вот только в старости король любил зрелища кровавые, поэтому и насадки на копья не затупливали. Каждый такой турнир заканчивался увечьями, и парой смертей. Наиболее смешно становилось, когда старик Нуриан брал копье в руки и выезжал против победителя. Конечно, король всегда побеждал победителя турнира, чем крайне гордился.

– Да. А я организовывал все турниры, – безразлично произнес Вайс. – красивое зрелище для обывателя обходилось в круглую сумму для казны и большим количеством поводов для кровной мести среди знати. Старик отчего-то считал, что кровь, которая проливается на турнирном поле не нуждается в отмщении.

– Так вот, мне в то время исполнилось чуть за двадцать. Меня воспитывал отец, и он всегда верил в то, что «Морроу – меч королевства» – лицо Орлана скривилось – а поэтому и наследник должен уметь сражаться. Оттого, дабы доказать отцу чего я стою, я отправился на турнир и в первом же туре встретился с будущим победителем. Им оказался лорд Цвайс, тот который выиграет шесть турниров подряд. Так вот, я, совсем мальчишкой, обрадовался предстоящему бою, и, с ухмылочкой взял копье и съехался с Цвайсом. И первый наш сход прошел вполне неплохо. Мы ударили друг другу в щиты и разъехались. Особой боли я не почувствовал, и в моей голове даже появилась мысль «ох, а я могу победить самого сильного турнирного бойца королевства». На следующем сходе все несколько изменилось. Я, как неумелый дурак попытался выцелить голову Цвайса и снова попал в щит, а тот, видимо, разозлившись что я долго сопротивляюсь весьма подло ударил мне в ногу. Острым копьем, к тому же в согнутую в стремени. Копье проломило латный доспех поножа насквозь, к тому же внутрь и вглубь моей ноги вошло не только копье, но и погнутые осколки лат. Я рухнул и начал кататься, кусать землю, плакать. Король, смеясь бил в ладоши как ребенок и хвалил Цвайса. Помнишь, что было дальше?

Вайс помнил. Несколько слуг увели мальчишку в лазарет, практически пустой в тот день, к медику, быстро и небрежно вырезавшему куски металла из ноги и оставившего Морроу одного.

– В лазарете, после операции, ты зашел ко мне. Единственный, кто это сделал так как мой отец разочаровался ранним, бесславным проигрышем и не хотел видеть меня. И сказал мне важную вещь. Какую?

– Не винить себя, – пожал плечами Цвайс.

– Ага. Хороший совет для раненого мальчишки. Вот только, как я понял с годами не совсем верный.

Морроу показал на свою ногу.

– Она болит до сей поры. Я хожу, испытывая невероятную боль, и иногда подумываю просто ее отрезать. Скажи мне, Вайс, кто виноват в моих увечьях?