Вера Камша - Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню

– И всё?

– Всё, если ты собрался жениться на Айрис Хейл.

– Мама!

– Если ты не собираешься связывать себя узами брака, вам с Валентином следует перепрощаться со всеми не разбежавшимися при вашем появлении девицами и их покровительницами. Когда мы выезжаем? При необходимости я собираюсь не быстро, а очень быстро.

– В таком случае все решит аудиенция. Сударыня, регент запретил вам путешествовать в сопровождении менее чем полуэскадрона.

– А я и не собиралась. – Вот почему разлука со стенами и стульями дается тяжелей разлуки с людьми, даже не тяжелей, тревожней?.. Эдакое «чувство норы». – Валентин, надеюсь, вы разоритесь на полный эскадрон, а то на дорогах сейчас кого только не встретишь.

К встрече с засевшим на главной квартире сервиллиоником Капрас мысленно готовился всю дорогу и вроде бы приготовился, но должного настроения хватило лишь до прихожей, вернее, до Микиса, принявшего плащ командующего с на редкость брюзгливой миной. Увы, новый Прибожественный служителю высшего разряда не угодил, была очевидна и причина.

– Расселись тут, – шипел не хуже разъяренного гусака Микис. – Полы затоптали и расселись. И локти на скатерти! Срам…

– Зато столичный, – шепотом поддел сопровождавший командующего Йорго. – Не провинция, хоть и обхождения не понимают!

– Дикость это, – отрезал командир сапожных щеток, – столицу изнахратили и сюда заявились. Ноги не вытирают, в личные апартаменты без спросу заходют и обивку дерут. Шпорами… Расселись, фрукты требуют, а еще гвардия!

– Не гвардия то, – с нехорошим смешком бросил Агас, – а петушатник нухутский. Заправь-ка ты этому захватчику обед имбирем. И чтоб соус вчерашний…

– Помолчите! – велел командующий, берясь за дверь. Лидас тоже вламывался без спроса, плюхался в кресло, требовал то вина, то обед, то чернильницу, но это не бесило и не унижало: гвардейцы врываются в любые двери, не сомневаясь, что им будут рады.

В кабинете было светло, кто-то – либо Микис, либо сам Прибожественный Филандр – свечей не пожалел, и «захватчик» был виден во всей красе. Сервиллиоников одели в оранжевое с черным, но кроем расшитый позументами мундир повторял форму высших чинов Военной коллегии. Молодое, обрамленное гвардейскими локонами лицо над высоченным стоячим воротником выглядело странно, и засмотревшийся Капрас слегка промедлил с приветствием. Немного, но этого хватило, чтобы Прибожественный Филандр по-хозяйски поднял руку.

– Садитесь, маршал. Надо отдать вам должное, вы появились довольно быстро.

Отвечать Капрас не стал, просто сел. Будь он кем-то вроде Турагиса, оранжевый наглец получил бы в лоб пулю; прежний Карло напомнил бы, что командующий корпусом и легат числятся по разным ведомствам и никто никому напрямую не подчинен, нынешний приготовился слушать. Именно потому, что не собирался слушаться. Не подозревавший о подобном двуличии гость величественно открыл украшенную молниями шкатулку. На отутюженную Микисом скатерть лег обвязанный витым шнуром свиток.

– Читайте, – распорядился Прибожественный. – Это касается вас. Я, само собой, о содержании осведомлен и должен заметить, что в целом вы действуете правильно, хотя решительности могло быть и побольше.

– Позвольте? – Карло постарался взять рескрипт как можно спокойней.

Филандр не врал: бумага была выдержана в благожелательном тоне. Паона отдавала должное усилиям маршала Капраса по устроению корпуса, признавала уважительной причину задержки и одобряла направленные на поддержание порядка меры, как то истребление наводнивших Кипару и Мирикию возмутительных банд. Напоследок некто, находящийся в звании Победоносного стратега, выражал командующему Славным Северорожденным корпусом свое удовлетворение и предписывал по завершении ублаготворения провинций выдвигаться в направлении столицы с тем, чтобы прибыть на место не позднее первой трети Весенних Скал.

– Я прочел, – с должным почтением сообщил командующий и по совету Агаса добавил: – Хвала Божественному Сервиллию.

– Четырежды Божественному, – уточнил сервиллионик и осведомился о состоянии корпуса.

Об этом рассказать было можно, и Карло рассказал, особо напирая на то, что бо́льшая часть кавалерии рассредоточена по зимним квартирам в городах Мирикии и Кипары, заодно поддерживая там порядок.

– Лучшие части все еще заняты преследованием и уничтожением банд Турагиса, – заключил короткий отчет Капрас, – собственно, я возвращаюсь как раз из такого рейда. Пришлось даже зайти в Кагету.

– Признавать границы возмутительной Кагеты – наносить оскорбление Четырежды Божественному Сервиллию, который скоро снесет этот грязный загон. Вы были в своем праве, маршал. Что-нибудь еще добавить можете?

Добавлять, что, не желая признавать границ, император уподобляется бацуте Пургату с его воплями, Капрас, само собой, не стал.

– Заготовка припасов идет более-менее успешно, – как мог спокойно сообщил он. – Тем не менее есть некоторые сложности, и я бы хотел…

– Это дело местных властей, – отмахнулся легат. – С губернатором Кипары я виделся, и он меня понял. Вижу, вы удивлены?

– Да, – счел за благо подтвердить маршал, удивленный разве что резвостью Филандра. – Этот господин любезен, но уклончив.

– Говорить с обожравшимися бездельниками нужно резко, – сервиллионик шлепнул ладонью по скатерти, заставив вздрогнуть и разбежаться добытые у Микиса фрукты. – Чем резче, тем лучше! Нужно требовать сразу всего – поставок, денег, людей. Под угрозой немилости Четырежды Божественного, а немилость – это смерть. Никаких порицаний, опал, ссылок и прочей бесполезной ерунды, только смертная казнь и конфискация всего имущества в пользу казны. Именно так я и поступаю. Вас, впрочем, здешние дела больше не касаются, вы отправляетесь на войну, как и хотели.

– Да, – очередной раз соврал Капрас, возвращая на стол скатившийся ему на колени дардион. – Мой долг – защита Паоны и императора.

– Четырежды Божественный Сервиллий в защите не нуждается, а теперь к делу. Много ли у вас войск в Кирке, а также поблизости и когда вернутся упомянутые «лучшие части»?

– В самой Кирке гарнизона сейчас не имеется. – Никаких тайн здесь нет, так что пусть знает. – После поднятого частью местного гарнизона мятежа, который мне пришлось подавить со всей строгостью, в городе стало тихо. У меня была мысль разместить там драгунский полк, но помощник вашего предшественника меня опередил. Он претендовал на звание сервиллионика, а я всего лишь временно исполнял обязанности, согласно…

– Мне все известно, – легат не то собрался чихнуть, не то просто поморщился. – Вы были правы, оставив печать у себя. Можете ее не возвращать: герб и девиз изменены, так что она утратила силу.