Максим Виноградов - Проводник в ад

Для проформы постучав по двери, Ханс тут же ее распахнул, входя в кабинет к высокому начальству, Вольф и Ян не отставали ни на шаг. Из-за широкого слота на посетителей глянул мужчина средних лет, в сером кителе и с легкой сединой на висках. Он не успел ничего сказать, потому что зазвонил один из многочисленных телефонов, коими была уставлена половина внушительной столешницы. Генерал схватил трубку, раздраженно вслушиваясь в хриплый голос, доносящийся из динамика. Входная дверь закрылась, отрезая лишние звуки.

– Да! Нет! Сейчас не время! – рявкнул Хартман, – Перезвони завтра! А лучше – никогда!

Он со звоном опустил трубку на место, но тут же раздался новый звонок. Рука метнулась по столу, выискивая нужный аппарат, генерал вновь припал к телефону.

– Так точно! Возьмите вторую роту! Оцепить ангар! – он отдавал отрывистые команды, не дожидаясь подтверждения, – Под личную ответственность! И потушите, наконец, чертов пожар!

Трубка лязгнула, вернувшись на рычаг, военный грозно глянул на вошедших.

– Спецгвардия, старший дознаватель Краузе, – доложил Ханс, протягивая удостоверение.

Генерал хмуро кивнул, даже не глянув на корочки. Звякнул очередной телефон, Хартман привычным движением поднял трубку, тут же бросив ее на место.

– Что вам угодно? – сурово поинтересовался он.

– Отзовите людей, генерал, – вкрадчиво произнес Краузе, – Отзовите погоню! Во избежание ненужных жертв…

– Ты с ума сошел, сынок? – изумился офицер.

Он был старше Ханса едва ли вдвое, но обращение «сынок» от брутального вояки прозвучало на удивление органично.

– Вы не представляете, с кем имеете дело!

– Да кем бы он ни был! – покачал головой Хартман, – Ты думаешь, можно просто так вломиться на мою базу, устроить диверсию, угнать грузовик с особо опасным грузом и запросто скрыться? Уверяю, его возьмут! И скорее всего – мертвым…

Ближайший телефон задребезжал заливистой трелью, генерал схватился за трубку, разом позабыв про гостей.

– У аппарата! Да! Нет, не сообщай никому… Я сам! Добро! Поднимайте дирижабль!

Ханс беспомощно оглянулся, понимая, что здесь ничего больше не добьется. Будь в распоряжении больше времени, можно было бы разговорить генерала, убедить, подружиться в конце концов. Но не сейчас. В экстремальной ситуации военный настроен действовать по своим шаблонам, не прислушиваясь к мнению посторонних гражданских.

Вольф открыл дверь, выпуская соратников из кабинета, Краузе на секунду замер, обдумывая дальнейшие шаги.

– К мехмобилю, быстро! – скомандовал Босс, – Может еще успеем… помочь умирающим.

Они вихрем пронеслись по коридору, не замечая проходную и остолбеневших часовых. На улице вперед вырвался Вольф, он лучше сориентировался в череде однообразных прямоугольных строений. Скорой трусцой тройка проследовала по заснеженной дороге, сворачивая то в одну сторону, то в другую.

Мехмобиль, на котором агенты приехали на базу, стоял на специальной отдельной площадке, неподалеку от главного контрольно-пропускного пункта. Вольф прыгнул за руль, Ян устроился рядом, Краузе упал на заднее сиденье. Мотор взревел, машина резво тронулась с места.

У КП их тормознули, все выходы с базы оказались перекрыты, постовые долго отказывались даже глянуть на удостоверения, ссылаясь на строжайший запрет. Понадобился звонок все тому же Хартману, чтобы перед неказистым мехмобилем все же распахнулись створки ворот.

Вольф вдавил педаль газа, машина вырвалась на снежную дорогу, устремившись вслед далекой погоне.

Грузовик мчался, завывая мотором. Он вышел на крейсерскую скорость и никак не желал разгоняться быстрее. Возможно, дело в каком-то блокираторе, Нергал не настолько хорошо разбирался в военной технике. Мужчина вдавил педаль газа, не обращая внимания на взбесившийся тахометр. Как минимум одну поездку выдержит, а большего от него и не требуется. Ладони намертво вцепились в руль, глаза неотрывно смотрели на дорогу.

Впереди, от горизонта, надвигался темный грозовой фронт. Черные тучи заволокли полнеба, усиливающийся ветер бил в лобовую, поднимая с дороги снежную крошку. Где-то далеко возвышалась мрачная стена приближающегося бурана. Судя по всему, грядет снежная буря, и не слабая.

Погоня висела на хвосте или наступала на пятки, если только у военного грузовика могут быть пятки и хвост. Серо-зеленые внедорожники несколько вырвались вперед, практически нагнав неповоротливый мехмобиль Рихтера. В зеркалах мелькали напряженные лица водителей, готовящиеся к стрельбе бойцы целились из пулевиков.

«Начинается!» – усмехнулся Нергал, втянув голову в плечи.

Широкий внедорожник заходит слева, через пару секунд поравнявшись с водительской кабиной. Шофер смотрит на дорогу, а вот стрелок что-то вопит через опущенное стекло, усиленно жестикулирует, призывая остановиться. Рихтер не обращает на помеху никакого внимания, голова даже не дернулась в сторону.

Солдат достает оружие, внушительного размера пулевик поднимается на уровень глаз, прицел ищет водителя угнанной фуры. Нажать на спуск боец так и не успевает.

Нергал резко поворачивается, оставив руль без присмотра. Гневный, горящий желтизной взгляд прожигает незадачливого стрелка, вызывая невольную оторопь. Иррациональный, непонятно откуда взявшийся страх – последняя эмоция, испытанная воякой.

Рихтер вскидывает пулевик, в тесноте кабины выстрел бухает особенно громко, почти оглушая. Стекло рассыпается на мелкие осколки, пуля мгновенно преодолевает ничтожное расстояние до внедорожника. Оружие солдата разлетается обломками, он сам откидывается назад со сквозным ранением в груди. Второй выстрел звучит несколько тише, но результат не менее смертоносен. Водитель джипа бьется головой о боковое стекло, а потом падает лицом на клаксон. Возле виска расплывается кровавая рана не совместимая с жизнью.

Секунду внедорожник продолжает движение, потом колеса резко забирают влево, мехмобиль идет юзом и с громким хлопком переворачивается, взлетая в воздух стальным волчком.

Нергал возвращается за руль, краем глаза провожая в зеркале зрелище летящей кувырком машины. Грузовик трясется, съедая колесами неровности ледяной трассы, дрожь невольно передается через руль в ладони. Рваный ритм входит в диссонанс с участившимся пульсом, рождая в голове бешеный бит, будто бы сопровождающий безумную погоню. Убийца радостно смеется, впервые за два месяца наслаждаясь небывалой свободой.

Громкий сигнал раздается справа, второй внедорожник мчится параллельным курсом. Шофер настойчиво жмет клаксон, будто надеясь запугать беглеца. Рихтер хохочет, с наслаждением вдавливая кнопку гудка. Из чрева грузовика раздается жуткий рев, подходящий скорее стаду разъяренных носорогов, впавших в ритуальное бешенство.