Александр Гулий - Фамильяры Смерти

– И как же звал? – спросила девушка, насыпая им обоим по большой миске горячего обеда.

– Алексом звал, представь только.

– Алекс? Действительно непривычно как-то. Это тебе не Сашей звать. Может мне тебя тоже так называть теперь? – усмехнулась Ярослава.

– Да называй, как хочешь, только в тарелку побольше сыпь.

Всю следующую неделю Александр помогал сестре собирать урожай и травы на зиму, ведь за такое долгое время многое могло произойти и запасаться лекарствами нужно было до самой весны. Погода начала понемногу ухудшаться и Ярослава еще больше торопилась, неясное чувство тревоги гнало ее на рассвете в лес за нужными травами, корешками и прочими непременными атрибутами ведуньи. Александра тоже мучило странное беспокойство, а когда подобное происходило с ними обоими, ничего хорошего ждать не приходилось. Несчастье случилось на второй день новой недели, когда утром в ворота к ведунам постучался соседский мальчуган Тимофей.

– Тетя Яра, помогите, пожалуйста! – с порога залепетал парнишка.

– Что случилось? – обеспокоено спросила Ярослава, впуская ребенка во двор.

– Папа заболел, горячка его страшная бьет, мама за лекарством послала.

– И давно он так?

– Со вчерашнего вечера плохо ему, но мы думали, может просто заболел, или еще что, но сейчас ему совсем худо стало, – испуганно протараторил ребенок.

– Иди домой, мы сейчас догоним, – сказал вышедший из-за угла Александр и паренек, послушно кивнув, опрометью бросился обратно.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – задумчиво произнесла Ярослава.

– У нас двоих никогда просто так не бывает плохих предчувствий, что-то здесь не то, – ответил ей брат.

– Тогда нам стоит поторопиться.

Отец семейства Владимир лежал на скамье без сознания и тихо стонал. Мария, беспомощно заламывая руки, сидела около мужа, а Тимофей, подобрав под себя ноги, устроился на печи. Ярослава молча подошла к больному мужчине и начала осмотр. Александр тем временем начал расспрашивать несчастную мать о подробностях состояния ее супруга.

– Я не знаю, что думать. Решила сначала, что он простыл, хотя такое мало, когда бывало. А он после работы как вернулся, так и сидит, есть не хочет, ничего не хочет, озноб его бьет. Съел хлеба кусок и обратно выдал. Надеялись, что само пройдет до утра, а оно только хуже стало. Ох, чует мое сердце, не простая это хворь.

– Саш, иди, помоги мне, – позвала Яра и Александр, отослав Марию посидеть с сыном, подошел к больному. – Подержи ему голову, хочу язык его посмотреть, а то разбудить никак не выходит.

Юноша взял голову соседа руками с обеих сторон и осторожно надавил большими пальцами на челюсть, открывая ему рот. Ярослава долго рассматривала его язык, а затем, все больше мрачнея, спросила у жены:

– Он в последнее время, пока туши свежевал, резался, кололся?

– Да, было дело дня четыре назад, – недоуменно ответила Мария. – Иваныч на охоте лису словил, здоровую такую, да еще говорил-выхвалялся, какая она хорошая была, и попросил шкуру аккуратно снять, чтоб с нее какие-то поделки Лада делать могла. Так Володя тогда руку порезал, но мы обработали рану и вроде обошлось. А к чему ты спрашиваешь?

– Лиса, говоришь…– задумчиво пробормотала Ярослава, трогая покрытый испариной лоб соседа, жар от него шел неимоверный. – И еду назад вывернул… Страшно говорить даже вслух, но, боюсь, это чума.

Александр выругался. Мария охнула и, смертельно побледнев, покрепче прижала испуганного сына.

– Что же теперь делать? – с трудом сдерживая слезы, спросила она.

– Я знаю одно лекарство, мать рассказывала, но оно работает только на ранних порах, а тут уже пятый день пошел. Да и чтоб приготовить отвар, время нужно.

– С другой стороны, если он заболел не сразу, то может организм справляется пока, – предположил Александр.

– Да, но надолго ли его хватит? – ответила девушка и, поднявшись с колен, деловито произнесла: – Так, Тимофея к нам пока отряди, нечего ребенка опасности подвергать, мы с братом сейчас займемся отваром, а ты иди к Иванычу и скажи, ему, что случилось, если они эту лису ели, то вся семья уже больна.

– Но как такое могло случиться? – всхлипнула женщина.

– Просто, на самом деле. Животина могла крысу больную где-нибудь съесть или блохи зараженные покусали.

– Но ведь на вид с ней все нормально было…

– С мужем твоим тоже четыре дня все в порядке было и вот на, что выплыло.

Через несколько дней заболела вся семья Иваныча и еще несколько человек. Чума в маленькой деревеньке расползалась катастрофически быстро и в один момент Ярослава с братом просто перестали успевать следить за всеми. На сельском совете было решено, что здоровые сельчане будут помогать ведунам собирать травы и готовить отвар, который мог спасти жителей деревни. Жить хотелось всем, поэтому брат с сестрой раздавали день ото дня подробные инструкции о том, что и как делать. Две недели прошли для девушки как в тумане. Она беспрестанно ухаживала за больными, рассказывала, людям что нужно собирать и сколько раз пить отвар, Александр раздал всем здоровым плотные повязки на лица с травами внутри, чтобы хоть как-то обезопасить их от нагрянувшего недуга. Всю здоровую скотину пришлось изолировать, иначе деревня рисковала остаться без возможности существования зимой, а ухаживать за ней отрядили детей. Вылечить удавалось далеко не всех и на окраине деревни пришлось выкопать огромную яму, в которой палили тела. Поначалу сельчане возмутились, мол, как это так, негоже такое с людьми делать, но Александр быстро и доходчиво объяснил особо непонятливым, почему нужно делать, как они с сестрой говорят и не перечить. Входить и выходить из деревни было строго-настрого запрещено и вскоре разум некоторых людей начала затмевать паника.

Ярослава как раз ухаживала за очередным больным, когда в комнату ввалился закутанный в шерстяное одеяло Александр. Лицо его было ужасающе бледно, под глазами залегли глубокие фиолетовые тени, а некогда густые вьющиеся черные волосы слипшимися сосульками падали на плечи. Страшная болезнь высасывала из юноши всю красоту и силу с каждым часом. И все потому, что он решил отдавать положенную себе порцию отвара Тимофею, который наотрез отказался уходить со здоровыми детьми и постоянно крутился возле отца, несмотря на все угрозы.

– Саша, зачем ты встал? Тебе же может стать хуже! – яростно прошипела девушка – несмотря на все ее усилия, брату не становилось лучше даже немного.

– Тимофей приходил, – хриплым голосом ответил юноша, – сказал, будто мать шепталась с соседкой, что батюшка наш церковный с ума сошел. Говорят, согнал под церковь всех служивых и напуганных и указания раздает, собирается зло из деревни изгонять.