И. Барс - Игры со временем

Подойдя почти вплотную, она, сначала, ленивым движением перебросила ярко-рыжие, словно жидкий огонь, волосы, а после, томно вздохнув, соблазнительно улыбнулась.

– И каковы же будут крайние меры, Жан? – не сказала, а мурлыкнула Рикка, смотря в темно-карие глаза, которые уже почернели от безумия и желания.

– Если ты не скажешь мне «да» добровольно, я выкраду тебя и сделаю своей насильно! И никакие силы мира не остановят меня, даже твой отец!

Риккарда (или, как чаще звали ее в миру, Рикка) шаловливо провела пальчиком по худой щеке, покрытой сизой щетиной. Мужчина тут же жадно схватил девушку за талию и грубо прижал к себе, проклиная дверцу барной стойки. Рикка вновь заливисто рассмеялась.

– Полноте, мой милый гран, – пытаясь оттолкнуть от себя Жана, кокетливо проворковала она. Однако гран лишь крепче прижал Риккарду к себе, бесцеремонно схватив ее за ягодицу.

Как бы ни были опасны подобные игры, Рикка всегда их любила. Сейчас мужчина начал терять над собой контроль, а значит, щекочущую нервы игру пора переводить в порядком надоевшие занудные объяснения. Умело вытащив из-за пояса грана Савожа маленький кинжал, девушка ткнула острием в шею мужчины.

– Ты не сделаешь этого, Рикка, – хриплым не от страха, а от вожделения голосом проговорил Жан, по-хозяйски сжав мягкую желанную плоть.

– Ты будешь удивлен, гран, – обволакивая взглядом своих черных глаз, щедро подведенных сурьмой, манко улыбнулась девушка, попутно надавливая на рукоятку кинжала.

На шее Жана выступила кровь. Мужчина испуганно отпрянул и прижал ладонь к месту укола.

– Как ты посмела!? – в бешенстве выпалил гран, увидев кровь на своих пальцах.

– Ох, не будем драматизировать, Жан, – положив нож на столешницу, Рикка направилась к стулу, призывно раскачивая бедрами. После того, как уселась и закинула ногу на ногу, девушка продолжила: – Ты посмел не меньше моего…

– Я гран, а ты!.. – словно гончая, Жан подался вперед, уперевшись ладонями о барную стойку.

– Интересно, интересно, кто же я? – перебивая и разыгрывая вежливую заинтересованность, выгнула темно-каштанового цвета бровь Риккарда.

Гран подавился словом, мгновение растеряно рассматривая рыжеволосую бестию.

Пока Жан пытался разродиться, Рикка рассматривала его узкое лицо с впалыми щеками. За последние полгода он словно высох. Горящие недобрым блеском глаза сверкали из глубины темных кругов, прямой, словно выточенный скульптором, нос заострился, а графитового цвета волосы на висках переливались серебром. Это был довольно симпатичный мужчина, тридцати семи лет, да еще при деньгах и титуле. Но Риккарде было настолько с ним скучно, что на протяжении полугодового преследования она постоянно говорила «нет». К тому же, она считала, что достойна много больше, чем какой-то там керибюсский гран. Столь настойчивое внимание ее уже начинало тяготить, ведь в последнее время Жан всё чаще начал распускать руки, но Рикка не хотела терять такого ценного поклонника, он мог еще ей пригодиться.

– Дьявол, Рикка, что ты со мной делаешь… – бессильно выдохнул измученный мужчина, убирая назад упавшую челку пятерней. – Что я должен сделать, чтобы ты стала моей?

Барабаня тонкими белыми пальчиками по коленке, девушка ухмыльнулась одним уголком маленьких в форме сердечка губ.

– Ты же знаешь, что наши отношения невозможны, Жан. Я, быть может, стала бы твоей, но лишь в том случае, если бы ты взял меня в жены. Но, как ты уже сказал, ты – гран, а я… А мне до голубых кровей далеко.

Гран Савож зло бухнул кулаками о стол так, что стоящая рядом солонка опрокинулась.

– Ох, – в наигранном испуге протянула Рикка.

– Я женюсь на тебе! Женюсь!

– Женишься? – со смешком переспросила девушка. – И каким это образом, мой дражайший гран? Как же ты намерен представлять меня своему благородному обществу?

– Я подделаю тебе грамоту с титулом. Ты станешь баронессой, лирой, граной, кем захочешь! У тебя будет всё, что пожелаешь. Я брошу к твоим ногам весь мир. Ты будешь моей, Рикка…

«Оркус! Какой же идиот!» – про себя подумала Риккарда. – «Неужели он думает, что отец не добыл бы для меня титул, если б я попросила? Да стоит мне только заикнуться, как все блага мира будут в моих руках».

Нехотя поднявшись, девушка подошла к Савожу, но на этот раз, остановившись на безопасном расстоянии. Скинув с себя всю игривость, Рикка серьезно произнесла:

– Мне не нужны титулы, Жан. А на счет богатств, ты сам знаешь, что в них я не нуждаюсь. Подумай сам, мне незачем работать в этой таверне. Однако, я здесь. Это говорит о многом. Я люблю внимание, люблю мужчин, рано или поздно ты убьешь либо меня, либо себя. Зачем нам такие жертвы.

– Мне это безразлично. Я хочу…

– Ты мне не нужен, Жан! – жестко оборвала Рикка, хлопнув ладонью по столу, начав злиться. – Если ты принял наши игры близко к сердцу, то мне жаль. Я общаюсь так с каждым. Уходи. И будет лучше, если ты перестанешь сюда таскаться.

– Шлюха! – перекосившись, сказал, словно выплюнул гран Савож.

– О да, – саркастично протянула Риккарда, ничуть не обидевшись.

Сколько раз она уже слышала это оскорбление от отвергнутых мужчин – не счесть, так что оно ее больше смешило, чем расстраивало. К тому же, о себе Рикка всё знала, так что подобные мужские визги ее не трогали.

– Ты пожалеешь о своих словах…. Берегись, Рикка!

Окинув фигуру девушки обжигающим взглядом, Савож оттолкнулся от столешницы и направился к выходу.

– Тогда, боюсь, моему отцу придется передать вам горячий привет, гран. Конечно же, через господина Ветра.

Схватившись за ручку двери, Жан резко обернулся. Его глаза горели, а на челюсти ходуном ходили желваки. Однако, в Керибюсе все, даже самые богатые люди султаната, знали кто такой Атонах и Ветер, поэтому Савож молча вышел из таверны, напоследок хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась.

Довольная собой и упоительным чувством безнаказанности, Рикка с кошачьей грацией блаженно потянулась.

– Когда-нибудь ты напорешься на того, кто не побоится имени Атонаха, – раздался со стороны лестницы, ведущей к спальным номерам, женский голос.

Риккарда повернула голову и увидела свою мать. Высокая женщина с такими же рыжими волосами, красиво впитавшими в себя серебро прожитых лет, сошла с последней ступеньки и направилась к дочери. Роза была прекрасна даже в свои года. Риккарда унаследовала от нее лишь огненный цвет волос и соблазнительную мягкость тела, черты лица же подарил ей отец. Внешне Роза была более одарена природой, но ее красота меркла, стоило появиться дочери. Что-то магнетическое было в Риккарде, что-то, что сводило многих мужчин с ума. Посетителей с каждым днем становилось всё больше, чем Роза была довольна, но вот за дочь становилось уже страшно. Ее не смущало поведение Рикки (сама такой была), а вот количество, знатность и влияние мужчин заставляли беспокоиться. Однажды дочь могла нарваться на кого-то, кто также опасен, как Атонах. Роза умела вовремя прикусить свой длинный язык, поэтому и дожила до сегодняшнего дня. Риккарда другая, у нее отсутствовало чувство самосохранения напрочь. И если бы не защитное крыло Атонаха, скорее всего, до своих двадцати лет, она бы не дожила.