Тамара Клекач - Времена года 3. Бастион

Командир повернулся к ней, окутав расплавленным серебром глаз, в которых читалась серьезность и решительность, от которых ей стало как-то совсем уж не по себе. Неудивительно, что именно он был командиром. С таким-то взглядом. Не говоря уже про габариты.

– Видишь надпись? – Она проследила за его взглядом до фасада замка, над входом в который были выгравированы слова: Ab urbe condita, Ad infinitum, Ad libitum. – Это девиз стражей. С латыни он переводятся, как "с незапамятных времен", "до бесконечности", "по собственному желанию". Я не знаю, с какой целью тебе внушили, что я чудовище, – голос его приобрел отзвуки трескавшегося стекла, а глаза неприятно сверкнули сталью, – которое удерживает здесь людей против их воли, но, поверь, это не так. Бастион не тюрьма, и никто, включая тебя, здесь не пленник. – Мира украдкой взглянула на занятых, кто чем, мужчин, с любопытством посматривающих на нее и командира. – Ты сможешь уйти, когда захочешь, и я лично прослежу, чтобы ты вернулась домой целой и невредимой, и чтобы больше никто из Осени тебя не побеспокоил. А браслеты, – Клим кивнул на ее руки, обтянутые от запястий до локтей цельными металлическими пластинами бронзового цвета, – я с тебя сниму. Если ты этого хочешь, конечно.

Мира всматривалась в его глаза, вновь засиявшие на солнце расплавленным серебром, не зная верить ему или нет, но чем дольше она смотрела, тем больше склонялась к тому, что, если у него и были свои мотивы, то их она в упор не видела.

Однако слова командира стражей заставили ее задуматься: если все было так легко и просто, то зачем тогда Валера так старался спрятать ее от него?

Мира отвела взгляд от командира, в глазах которого, как ей показалось, проступил тот же вопрос. Забыв про ногу, она сделала шаг в сторону и покачнулась. И, если бы не Клим, она наверняка бы упала, заработав себе как минимум еще один синяк.

Сквозь тонкую майку прошел статический разряд от его ладоней. Внезапно налетевший ветер раскидал ее волосы ему на грудь. По его суровому, почти сокрытому бородой, лицу побежали тени. Улыбнувшись одними глазами, Клим поднял голову.

Последовав его примеру, Мира тоже подняла голову и, от увиденного ей захотелось ущипнуть себя, настолько сказочным было зрелище в небе.

Десятки крылатых существ плыли по нему, заслоняя солнце, и, резко падая вниз, разноцветными волнами опускались на землю.

– Ах, да, – перекрикивая топот и ржание пегасов, Клим притянул, мягко говоря, ошарашенную Миру ближе к себе, чтобы огромные крылья проносившихся мимо животных не зацепили ее, – наша главная достопримечательность. – Она подняла восхищенный взгляд на командира. – Добро пожаловать в Бастион, Мирослава.

Остаток дня пролетел быстро. Клим, ограждавший свою гостью одним командирским взглядом от проявлений любопытства со стороны других стражей, поведал ей еще немного из повседневной жизни братства и о том, как мифический летающий конь оказался вовсе не мифическим и вовсе не конем, а кобылой, преспокойно размножавшейся с обычными лошадьми, потомство которых стражи со времен своего образования приручали, и отвел назад в выделенную ей комнату, где ее ждал бальзам от отеков, достаточно быстро снявший боль, заменив ее приятным холодком.

Убедившись, что она поела, что Мира сделала скорее из вежливости, он оставил ей кувшин с водой и ведро на случай других природных позывов, которое она сразу же мысленно заблокировала, ссылаясь на не гигиеничность, антисанитарию и наличие прекрасных кустов прямо под ее окном.

– Моя комната сразу за стеной. Если что-то будет нужно, зови, не стесняйся.

– Спасибо, – поборов неприязнь, выдавила Мира, стараясь придать голосу вежливое звучание. Все-таки он спас ей жизнь, оказал теплый прием, пообещал снять браслеты и отправить домой, а взамен даже благодарности не получил. – За все.

– Не за что, – сдержанно ответил он, как будто даже и не сомневался в том, что она выкажет в итоге благодарность.

– Клим, – окликнула она командира, остановившегося в дверях и повернувшегося к ней в полной готовности выслушать ее. – Ты сказал, что я звала… – Мира замялась, вдруг почувствовав себя глупо.

Он сказал "ты звала, и я пришел". И с чего это она углядела в этом какой-то скрытый смысл? Она звала, хоть и не его, но крик о помощи услышал он и пришел. Так чего еще ей было нужно?

– Забудь, – пробормотала она, потупив взгляд.

– Так и знал, что ты обратишь внимание, – точно угадал он, заправив назад растрепанные ветром волосы, стянутые резинкой. – Клим – это просто прозвище, сокращение от фамилии, а зовут меня вообще-то Валера, хотя я и давно отвык, чтобы меня так называли. Я уже уходил, когда услышал тебя, но не сразу сообразил, что ты зовешь на помощь. Приди я раньше, с твоей ногой все было бы в порядке, – добавил он, кивнув на ее бедро.

Перед глазами возникла картина из прошлого: они с Люсей на кухне старой двушки, рассматривают чашку с кофейным осадком, на котором четко выделяются две большие буквы "В".

"Однако…" подумала она, как-то по-новому взглянув на командира.

– Ладно, отдыхай. – Клим как будто не заметил замешательства на ее лице. – Зови, если что, – напомнил он и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Несмотря на усталость, Мира уснуть не смогла и, вслушиваясь в звучавшие со двора из старых бумбоксов почти никогда не спящих стражей песни Bon Jovi, переваривала события уходившего в глубокую ночь дня.

Когда она впервые узнала про Бастион, то, вопреки рассказам о том, что место то было прекрасным, она представляла его совсем другим – даже не гротескным, а скорее мрачным, спартанским, всем своим видом располагающем к бегству из него.

Однако теперь, пребывая в нем всего лишь сутки, она не могла отрицать, что Бастион очаровал ее своей простотой и какой-то неуловимой правильностью, сквозившей в каждом камне, каждом куске дерева и каждой травинке.

Что же насчет командира стражей, о котором она не то, чтобы слышала что-то плохое, но и не слышала что-то хорошее, то тут Мира терялась, ведь он тоже оказался совсем не таким, каким она его себе представляла, но все же однозначно сказать, каким же он все-таки был под укрытием своей раздражающей сдержанности и загадочности, которой было пропитано каждое его движение, она пока не могла.

Да и ей это не нужно было, ведь она не собиралась здесь оставаться и узнавать его, и тем более думать над тем, что же могло заставить его пойти на сделку с подчиненным, которая все больше казалась ей весьма и весьма сомнительной.

Посмотрев на бронзовые браслеты, мерцающие даже в темноте, Мира подумала о Валере: думал ли он о ней, искал ли, или, пребывая в уверенности, что она у родителей, уделял больше внимания соседке?