Юрий Иовлев - Кто он?

– Ну, дядя, это ещё через две седмицы будет.

– Поедем, поедем мы на охоту, – улыбнулся Хэрзарт Оглор, ставя на стол пустую чашку из-под чая, и отодвигая в сторону плетёное деревянное блюдо с калачами, – но завтра не обещаю.

И, вот, наступило утро. Гости не заставили себя ждать. В ворота замка въехала небольшая кавалькада всадников. Рэбиг Скорот, спешившись во внутреннем дворе замка, как всегда шумный и весёлый, обнялся с пресветлым Оглором.

– А вот и мои великовозрастные оболтусы, – представил он двух своих сыновей, – старшего зовут Баррот, а младшего, – он указал рукой, на слезшего с лошади тёмноволосого с серыми глазами, немного полноватого с тонкими, как и у их отца, губами, застенчивого юношу, одетого, так же, как и его брат, в камзол с белыми кружевным воротником и узкие короткие обтягивающие брюки, заправленные в высокие ботфорты, – Гобор.

Братья были погодками, старшему, недавно исполнилось восемнадцать, а младшему на год меньше. Они очень походили друг на друга и лицом, и осанкой, и манерой поведения, только у Баррота костюм был серо-стального цвета, а у Гобора – тёмно-синий.

После представления сыновей и обмена крепкими объятиями, все направились в большой зал, где уже был накрыт стол, на котором стояли разнообразные фрукты. Дорогих гостей было принято встречать, так называемым «завтраком вежливости», который состоял из фруктов или лёгкой закуски и подавался перед обедом. Считалось, что гости проголодались с дороги и должны перекусить. Демира тайком наблюдала за гостями, спрятавшись за занавеской у окна своей комнаты, но окно располагалось не очень удобно, ограничивая обзор сверху, так что рассмотреть молодых людей толком ей не удалось. Раздосадованная этим фактом, она сначала вообще не хотела спускаться к столу, но Кейла уговорила её, сказав:

– Милая светэсса, это явное неуважение к гостям, – ты что, у лесного тролля в норе выросла?

Демире ничего не оставалось, как спуститься в зал. Поздоровавшись с гостями, чмокнув, вставшего к ней навстречу из-за стола, дядюшку Рэбига в подставленную щёку, Демира прошла к своему стулу и села, расправив пышное праздничное, одетое по такому поводу платье приятного розового цвета с белым кружевным воротником и кружевными манжетами на рукавах, чтобы не помять его. Украдкой наблюдая за братьями, она с удовлетворением отметила про себя, что оба сына светлого Скорота не отрываясь, смотрят на неё, и, не поднимая глаз, подсматривая за ними сквозь опущенные ресницы, принялась аккуратно, вспоминая все правила этикета, подцеплять серебряной двузубой вилкой маленькие кусочки фруктов и отправлять их в рот.

Баррот держался за столом свободнее, высказывал своё суждение, вставлял реплики в разговор старших и пытался ухаживать за Демирой. Младший вёл себя гораздо скромнее, сидел за столом молча, односложно отвечая только тогда, когда к нему обращались. После завтрака дядя попросил свою племянницу выступить в роли хозяйки и показать молодым гостям замок, в то время как они со светлым Скоротом обсудят важные дела в дядином кабинете. Демира провела братьев по замку, а, потом, спустилась с ними в небольшой сад, завершив эту импровизированную экскурсию в изящной деревянной беседке. Она очень стеснялась, так как впервые ей довелось общаться с молодыми людьми так близко, и была благодарна Барроту, за то, что он сам поддерживал беседу.

– А у вас здесь хорошо, – сказал Баррот, заходя в небольшую беседку, расположенную глубоко в саду у подножия крепостной стены замка. – И сад так ухожен, и в замке всё чисто и аккуратно прибрано.

– Это всё тётушка Кейла, она следит за порядком в замке и вот так держит всех слуг, – звонко рассмеялась Демира, показывая маленький кулачок.

Да, – робко согласился Гобор, входя в беседку вслед за братом, – у нас нет такой тётушки.

– У нас всем хозяйством заправляет хромой Гюртор, – произнёс Баррот, не спуская восхищённых глаз с Демиры, – но он уже старый, и после смерти мамы порядка в замке стало значительно меньше.

– А что произошло с вашей мамой?

– Она умерла четыре года тому назад. Простудилась и заболела на обратном пути из Саринара, когда они с отцом попали под сильнейший ливень.

– Они ездили на ежегодный бал, который устраивал правитель Саринара, – вставил Гобор, – а когда возвращались обратно, попали под дождь. Дождь лил несколько дней, ехали они верхом, и укрыться было негде. Мама после этой поездки слегла, долго болела, а потом её не стало.

После этого в маленькой беседке наступила тишина, все замолчали, каждый думая о своём. Весело игравший с утра листвой деревьев в саду проказник – Эол, после полудня угомонился и лениво шуршал отдельными листиками, перебегая от дерева к дереву. Небесный слуга всемогущего Яра, сегодня поумерил свой пыл, время от времени прячась в медленно плывущих по небу ослепительно белых кудлатых облаках. От этого многочисленные тени от листвы деревьев, окружающих беседку, и образующих неповторимый узор, то проявлялись, то тускнели, навевая какое-то умиротворение и покой. Демира украдкой следила за братьями, мысленно сравнивая их и невольно примеряя на роль своего выдуманного рыцаря из прочитанных ею романов. Баррот был старше своего брата, выглядел мужественнее и держался увереннее. Гобор проигрывал ему в глазах девушки, казавшийся несмелым, слабым и застенчивым. В отличие от Баррота, на лице которого уже намечалась небольшая бородка, пусть ещё только обозначенная первыми редкими волосиками, щёки и подбородок младшего брата были девственно чистыми, как у девушки. Пауза затягивалась, и все трое начинали чувствовать себя неловко, не зная, как возобновить разговор. Положение спас слуга, разыскавший по поручению тётушки Кейлы их в саду, и позвавший обедать. Вся троица с облегчением последовала за ним в замок. После обеда гости уехали, пригласив семейство Оглоров к себе с ответным визитом в начале следующей седмицы. После этого была совместная охота верхом в окрестных лесах, в которой Демира участвовала впервые. Охота как таковая, совершенно её не интересовала, но ей нравилась скачка в лесу, особенно теперь, совместно с дядюшками и братьями, и обед на лесной полянке, а, больше всего, те откровенно восхищённые взоры, которые братья бросали время от времени на неё. Ещё не вполне осознанно, но девушка уже начала опробовать на них свои женские чары, проверяя пределы своей привлекательности. Рэбиг Скорот тоже по-прежнему не обходил своим вниманием племянницу своего соседа, иногда мягко подшучивая над ней и рассказывая какие-нибудь занимательные истории или различные сказания и легенды.

– А хотите, – однажды сказал он, – я расскажу вам легенду о том, что очень – очень давно, во времена седой – седой старины, так давно, что об этом, даже, записей не осталось, и только некоторые хранители древних знаний – служители всеведающего Яра иногда повествуют об этом, существовали могучие колдуны – не чета нынешним. Они повелевали стихиями и враждовали друг с другом. Древние колдуны способны были устроить сильный ливень с мощными грозами, вызвать ураган, уничтожающий всё на своём пути, вырывающий с корнем огромные деревья, наслать лютые холода на какую-то местность, заморозив всё вокруг, или засуху иссушающую землю и губящую урожай на корню. В конце – концов, они так перепутали времена года, что крестьяне перестали пахать, сеять и убирать урожай. Наступил голод по всей земле. Разозлился тогда всемогущий Яр, объявил колдунам войну и уничтожил их. И навёл он потом милостью своей порядок в природе, определив для Двулунного мира шесть периодов года, поставив повелевать ими шестерых хранителей, шесть младших богов в виде своих ипостасей. Первыми наступали Эвелиры – дни преображения, когда вся природа просыпалась после холодов, этим периодом заведовала первая ипостась всемогущего Яра – малый бог Эвел. За Эвелирами следовали Стэундоры – дни расцвета, дни, когда вся природа расцветает, этим периодом года заведовала вторая его ипостась – малый бог Стэун. Затем наступали Лобары – дни света, самый тёплый период года, которым, по повелению лучезарного Яра, заведовала третья ипостась – старший брат Стэуна – малый бог Лобар. После Лобаров приходили Ясбоны – дни дождей и приносили с собой похолодание и затяжные дожди, ими повелевала четвёртая ипостась – малый бог Ясбон. Ясбонов сменяли Робоски – дни сумрака, подчиняющиеся брату близнецу Эвела, пятой ипостаси милостивого Яра – малому богу Робосу. И, наконец, природа погружалась в сон, когда наступали холода, насылаемые шестой ипостасью многоликого Яра – суровым малым богом Чангадом, который являлся хранителем Чангадов – дней стужи. Такой порядок смены времён года установил всеблагой Яр, так он повелел, и такой порядок сохраняется теперь испокон веков.