Сергей Ким - Врата. Книга 2. Далекое Отечество

– Маловероятно, – подумав, ответил старлей. – У меня вообще такое ощущение, что они с наставником нас дурят и язык даже магией выучить невозможно. Ну, а в целом – самые настоящие маги, жадные до знаний. Наставник её за мой планшет явно готов был правый глаз себе выколоть. С местной магической иерархией ещё не всё понятно до конца, но похоже, что такой простолюдинке как Ливии светит до конца жизни агрономией на полях заниматься, да мелкие болезни лечить. А она явно хочет больше.

– Амбиции и классовое неравенство, – хмыкнул генерал. – Знакомая история. Но ты лично ей доверяешь?

– Более-менее, – пожал плечами Сергей. – Вряд ли наша встреча на дороге была подстроена. В любом случае – лояльные маги нужны.

– Ясно. Что ещё расскажешь?

– Это у меня такой доклад вольный получается? – уточнил старлей.

– Официальную бумажку потом накатаешь, – отмахнулся Вершинин. – Сухие строчки – после, а сейчас мне нужно твоё субъективное мнение.

– О чём именно, товарищ генерал?

– О ситуации.

Расплывчато. Даже слишком расплывчато. И о чём же говорить-то?..

– Ситуация… непростая, – осторожно начал Вяземский. – Конфликт развязал Новорим, но не весь Новорим хочет с нами воевать.

– А что насчёт тех, кто на Владимирск налёт устроил и сейчас в округе бузит?

– Владимирск атаковали с подачи некоторой части аристократии – тех ещё авантюристов. А сейчас в округе неспокойно – те, кто раньше отсиделся, да бандиты всякие с мародёрами решили воспользоваться бардаком и безвластием. Принцессе Афине сейчас с нами воевать не с руки – ей бы со своей пятой колонной справиться.

– Принцесса. Что можешь о ней сказать?

– Молодая, храбрая. В ночном бою в первых рядах рубилась. Благородная. Чужое и своё слово ценит. Как лично мне кажется – вменяемая. Хоть может и мечом махать, но старается вести диалог.

– Как отнеслись к версии, что Россия и Новорим – двоюродные братья? – усмехнулся Вершинин.

– Я бы сказал… с облегчением.

– Поясни.

– Это же Рим, товарищ генерал, хоть и другого мира и времени. Для них есть просвещённый цивилизованный Рим и разной степени немытости варвары. И с варварами нормальных переговоров они вести не станут и не смогут. А так для них есть шанс сохранить лицо, признав нас равными себе.

– Поправка в меморандуме о том, кто должен вести переговоры. Кто на ней настоял – принцесса?

– Нет, Эрин.

– Апостол, гхм, смерти?

– Богини смерти, – уточнил Вяземский.

– И в чём, по-твоему, её интерес в таком поступке?

– Не могу знать, товарищ генерал.

– А если подумать? Ты сейчас эту Эрин знаешь лучше любого из нас, а информация нужна быстро – времени на долгое наблюдение нет.

Сергей задумался.

– Вот кто она вообще такая? – продолжил тем временем Вершинин.

– Чёрная жрица, двенадцатый апостол богини Эмрис, – на автомате произнёс старлей.

– Звучит внушительно. Только что это означает? Кто она – какая-нибудь архижрица Сатаны, бродячая проповедница, шериф или ещё кто?

– Насколько я понял местный культ Смерти – это явно не сатанизм, – произнёс Вяземский. – Скорее он сводится к тому, что все люди смертны и за свои поступки надо отвечать соответственно. Не религия, а скорее философское учение. Даосизм там, или ещё какая махаяна. И Эрин в таком случае не жрица, а что-то вроде Конфуция в юбке… Гхм. И с мечом в руке. Такой вот странствующий проповедник.

– Содержательно, – дёрнул щекой генерал. – Но как это проясняет её мотивы?

– Эрин говорит, что таким образом развлекается. Для местных версия почти идеальная, потому что они считают её бессмертной ведьмой, живущей двенадцать тысяч лет и в одиночку побивающей целые армии…

– М-да, дело ясное, что дело тёмное… И как думаешь, насколько это правда?

– Возраст проверить возможности, естественно нет, а в бою… Насчёт армий, конечно, преувеличивают. Очень преувеличивают. Но Эрин явно сильнее любого обычного человека и голыми руками может положить человек десять. С оружием – и все сто. Это местных – насчёт наших сил ничего сказать не могу. Вряд ли ей по зубам танк, но вот убить пехотинца – для неё почти развлечение.

– А она развлекается?

Упивается ли Эрин своей силой и убийствами? Вряд ли. На одуревшего от крови берсёрка в ночном бою она походила мало – боец, опасный и не лишённый куража, но не спятивший маньяк.

– Я бы не сказал… – Сергей чувствовал себя не слишком уютно. Сухой официальный доклад, полный канцеляризма – это его стихия, ровная и привычная. Но генералу явно требовались личные наблюдения, которые ни в каком докладе толком не опишешь. – Она выглядит на двадцать лет и ведёт себя на двадцать лет. Когда – весело, когда – серьёзно. Больше весело, конечно – даже когда, гм, рубит врагов. Что ещё сказать-то? Я ж её знаю всего один день, товарищ генерал.

– А говоришь так, будто этот день длится уже не первую неделю. Хорошо, с этой Эрин ещё разберёмся. И с прочими бабами тоже. А что вообще можешь сказать по местному населению? Настрой, отношение, мнения. До социологических опросов ещё далеко, а ты ж у нас разведка – тебе глазастым и наблюдательным по должности положено быть.

– Население настроено достаточно лояльно.

– Серьёзно? После того, как мы артиллерией размазали тысячи их сограждан по окрестным полям?

– Серьёзно. Эти сограждане и между собой режутся с неменьшим азартом. Война, в том числе между теми же феодалами здесь, кажется, вполне привычное явление, – Вяземский слегка усмехнулся. – Для некоторых мы сейчас – просто ещё одни союзные варвары, а для некоторых – так даже и вовсе свита апостола смерти. Дикая охота, так сказать. Эрин знают, нас – нет, поэтому в глазах местных это не она с нами, а как бы мы при ней получаемся. Вообще, она вроде как в ознакомительных целях решила к нам присоединиться, а вот та же Ливия желает служить официально. Думаю, можно и просто рекрутов из местных завербовать, если возникнет потребность. Хотя тот факт, что мы покрошили несколько десятков тысяч их граждан и правда так просто со счетов списать не выйдет…

– Кстати, это же Империя – монархия, то есть. И вокруг графы-бароны. А у нас республика… На словах хотя бы. И как на это реагируют?

– Совершенно спокойно, товарищ генерал. Повторюсь – это всё-таки Рим. Насколько я узнал, даже здесь, в Новориме, были продолжительные республиканские периоды. Так что для местных наш строй может и архаика, но не дикость. Я бы вообще сказал, что при слове «республика» у местных в глазах появляется ностальгия, как у нас при слове «СССР».

– Любопытная мысль, – усмехнулся Вершинин. – Кстати, какие-нибудь артефакты встречались?

– Виноват, товарищ генерал?.. – Сергей подумал, что ослышался. – Артефакты? Магические?