Всеволод Мартыненко - Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет

А, ясно… Тут Конрад прав. Офицерское звание старослужащим недоступно. Человеку вообще надо вольноопределяющимся службу начинать, по своей воле в армию идти в надежде на чин. Да еще деньги на патент офицерский иметь приличные. Так что особый прогресс Зарецки и вправду уже недоступен, даже если бы не кадавризация.

Но и унтерское сословие имеет свои карьерные вершины, повыше иных офицерских. Мастер-капрал – только первая из них, в масштабах полка. Квартирмейстерской службы капральство, если по полной форме. А там горизонты и пошире открываются.

Так что стоит капрала-кадорга уже дивизионного уровня настроить на этот, куда более жизнерадостный лад. В рамках вполне доступной ему и в нынешнем виде-звании карьеры.

– Еще капралом армии походишь! Да что там армии – капралом рода войск! – уверил я ветерана, споро закручивая последние барашки на люке шестой чакры.

– Это каких же таких войск? – неожиданно всерьез переспросил меня Зарецки.

– Ну, этих… Кадавризированных частей, – как само собой разумеющееся, бодро сморозил я.

То есть еще не понял, что именно сморозил, а не просто сболтнул, как в прошлый раз. Потенциальный капрал национального масштаба надолго замолчал и снова глухо заворочался. А потом еще более глухо пророкотал внутрь себя, так что у меня чуть уши не заложило:

– Да хоть бы вовсе тех войск не было! Остаток процентов биоадекватности за то готов отдать! Все двадцать восемь, как есть!

На это сказать нечего было. Урыл мастер-капрал чужака, на месте закопал, так что и сапоги из меканской грязи не торчат. И откуда только взялось у меня бодрячество это эльфийское? Привязалось, видать, незаметно, как запах. А не надо бы так-то. Соизмерять следует свой задор с реальным положением дел.

– Прости, если что… – осторожно подал я голос. – Судьбу дорогой не обернешь, хотя та тоже лентой вьется…

– Ладно, проскакали, – донеслось в ответ снаружи. – У всякого понимание свое.

– Однако дело делать все равно надо, на неурядицы такие не сбрасывая, – не удержал я бередившее душу.

И верно поступил, как оказалось. Настоящий разговор, ради которого все было затеяно, только теперь и начался:

– Не скажи, неурядицы всякие бывают… – Зарецки тяжело вздохнул. – Вот, инспекция твоя – с чего, думаешь? А с того, что при всем нашем усердии уперлись мы тут во что-то хуже, чем рогач в новые ворота. Слушай вот…

Из рассказанного капралом сразу выяснилось, что понимание проблемы у нас сходное. Не в кадоргах суть. Прежде, при всех своих странностях и таком же беспорядке, норму освоения КадБригада давала без труда. Как вышли на песчаные отмели болотного острова, на краю которого нынче лагерь приткнулся, так думали, вовсе легко дальше пойдет.

А оказалось наоборот. Размеренное и тяжелое, как поступь осадника, наступление освоителей на топь именно тут и завязло. Казалось, джунгли каждый раз отбрасывают натиск разума – когда на шаг, на полшага, когда лишь на ладонь, а когда и на двухдневную выработку назад!

Остров словно оборонялся, ведя войну по всем правилам, с засадами и отвлекающими маневрами, притом без всякого внешнего участия, как человеческого, так и кадавренного. В общем, списать заминку на тесайрские козни не получалось. Во всем происходящем не было ни следа привычной магии одной из разумных рас. Зато неразумной и непривычной – столько, что удивление берет. Будто природное колдовство всего Мекана свилось в тугой узел, чтобы освоителей наотмашь хлестнуть.

– Да ты сам увидишь, – подытожил мастер-капрал. – Сегодня приметь, где вечером встали, а завтра сравнишь…

– И то верно, – кивнул я головой, хотя знал, что Зарецки этого не увидать. – Вешек на каждую дюжину ярдов наставить надо, чтобы вообще без ошибки было!

– Сделаю… А еще остров этот проверить не худо бы, – добавил Конрад совсем доверительно. – Сам бы сходил, да руки все не доходят. К тому же тяжел я, без гати не везде пройду. А больше послать некого – кто надежен, тоже нелегки все, а кто пройдет, вроде Бу, те не в себе. Вот, Харма отправил бы, да как он расскажет?

– Так давай я схожу! – пришла на ум та же идея. – Как раз с Хармом, для страховки!

– Давай, – с явным облегчением согласился кадорг. – Спасибо. Тебе-то и способнее, и нужнее, и понять больше сумеешь. Да и по совести вернее, чем кого из моих отправлять.

– Ага, – признал я его правоту. – И правда, так способнее будет.

И по совести, и по пользе делу. На последние слова Зарецки обиды не было. Тут суть не в желании выставить чужака под удар, в неизвестное. Просто у капрала-кадорга самая главная черточка правильного командира к случаю проявилась. Не дело это – других, за кого ответ держишь, слать туда, куда сам не пошел бы при крайней нужде.

Кто бы это офицерам высокородным в меканскую войну объяснил… Или тем из человеческих, а то и иной крови, у которых жажда выслужиться пуще эльфийского задора да дури…

На этом как-то разговору нашему разом край пришел. И маготехосмотру тоже. Закрутив понадежней многочисленные лючки и заглушки, я полез наружу.

Оказалось, что за время, проведенное мною в утробе капрала, все кадорги собрались вокруг нас и теперь с любопытством следили за неуверенными поначалу движениями и шагами своего командира. Зарецки опробовал перенастроенное тело, постепенно входя во вкус. Воздух с гудением рвался под его размашистыми движениями. Лучшей рекламы и придумать было невозможно.

– Порядок, – вынес мастер-капрал оценку моим трудам. – Благодарствую! Как с завода, новенький!

Остальные, словно того и ждали, загалдели в один голос, выясняя, за кого я примусь следующим.

– В очередь, сукины дети, в очередь! Не напирайте! – пришлось даже рявкнуть Конраду, одергивая свою братию. Попотчевал он подчиненных едва ли не дословной цитатой из книжки про сумасшедшего эльфа‐целителя, который на таинственном трансзодиакальном острове делал новых людей из собак и прочей животины на пару с ассистентом-трансальтийцем.

С собаками, точнее, с одним-единственным псом Хармом, я, помнится, разобрался еще вчера. Настала пора пациентов разумных, впрочем, организованных едва ли лучше собачьей своры. Хорошо хоть с вожаком им повезло. Но и то, покуда подоспевший Раптор не отвлек кадоргов парой прибауток, метко осадив самых рьяных кандидатов на починку, капрал едва справлялся.

За день удалось осилить ремонт всей КадБригады. Правда, провозился дотемна и умотался до полного остолбенения. Так что на следующее утро основательно проспал, пропустив начало очередного приступа светлоэльфийской деятельности. Собственно, и проснулся-то лишь от гвалта кадоргов, перемежаемого пронзительным визгом высокородной.

По ее милости через день приходится вскакивать и одеваться, как по боевой тревоге! К тому времени, как я добрался до плаца, собрание на нем вступило в крайний градус. Лесная на импровизированной трибуне шаманила, словно кандидат перед выборами. Только крикунов не хватало с партийными лозунгами. При всей ныне обретенной потрепанности пафосу эльфь нагнала, как три луны разом – волну приливную. Будто не она вчера по лагерю глиняной куклой бегала, поминутно скребясь, словно вшивая. Нет на дрянь стыда…