Александр Кауфман - Первая заповедь

– Доброго дня, хозяин, – убийца, нарочито шумно открыв дверь, откинул капюшон и коротко наклонил голову. – Мне нужна детальная и подробная карта Империи. Есть у вас такая? И очень желательно, чтобы кто-нибудь подсказал мне, какую дорогу выбрать. Я давненько не бывал в ваших краях.

– Господин, вы правильно сделали, что зашли ко мне! – толстячок на коротких кривых ножках выбежал из-за стойки и, на ходу рассыпая угодливые полупоклоны и дружелюбно скалясь, просеменил к Шакниру. Торговец, очевидно, каким-то тайным чувством понял, что у покупателя, несмотря на его невзрачный внешний вид, деньги есть. – Имеется карта, имеется! Императорское картографическое общество! Самая лучшая из всех, что можно найти в этом захудалом городке. Всего один реал! – толстяк порылся в ящике и развернул отпечатанную на пожелтевшей бумаге карту.

– Можно ли посмотреть? – Шакнир принял из рук улыбающегося торговца карту, причмокнул, покачал головой, почесал затылок – в общем, изобразил весь приличествующий спектр эмоций – а после впился холодным взглядом в толстяка, растянув губы в особенной, хищной, улыбке. – Есть одна проблема, господин. Это не подлинник Императорского картографического общества, а кустарная копия. Неумелая. Печать Общества подделана, видите? Геральдический морской змей нарисован совсем уж примитивно, тогда как на настоящей печати можно разглядеть каждую его чешуйку. Да и бумага не та, они печатают на такой, которая почти не боится влаги и ветра… Требовать один реал за такую паршивую бумажку может только очень нечестный человек. Вы, уважаемый, просто ошиблись. Я прав?

– Господин разбирается, как я погляжу… – бормочущий торговец бледнел на глазах, отступая на шаг от странного человека, чьи непроницаемо-голубые глаза сулили боль и страдания. – Я действительно ошибся… Сейчас-сейчас… – он вновь нырнул прилавок и принялся копаться в тайных его недрах. – Вот, это настоящая карта! Самая что ни на есть, господин! – он улыбался торжествующе, как будто не пытался только что втюхать фальшивку за полновесный реал.

– Другое дело, – на сей раз Шакнир покачал головой одобрительно, – за такую карту я с удовольствием заплачу но к ней должно прилагаться подробное объяснение.

– Конечно-конечно! Что интересует доброго господина?

– Мне нужно добраться до Скирота.

– Дальняя дорога, господин. Добрые три сотни лиг будет! Это если по тракту, – торговец задумчиво поскрёб в лысоватом затылке. – С хорошей лошадью дней за двадцать управитесь. Если ничего в дороге не произойдёт.

– А если не по тракту? – Шакнир провёл линию напрямик, срезая значительный крюк.

– Ой, господин. Тут Эленвильский лес, – толстяк смешно округлил глаза, – там, говорят, страшные дела делаются! И дорог-то никаких нет почти, так, охотничьи тропки. А в чащу лучше вообще не соваться!

– Почему же?

– Неизвестно, что там, но слухи разные ходят. Кто-то говорит, что древняя магия таится, ещё древнее, чем весь наш мир. Некоторые толкуют о скрытых входах в подземные города Первой расы. Ой, господин, мне даже думать об этом страшно! Там наверняка чудовища, кого только нет! Я не знаю ни одного человека, который пересёк бы Эленвильский лес.

– Сколько я срежу, если пойду через лес? – с напором спросил убийца.

– Опять вы своё, эх! Больше сотни лиг, господин. Но на лошади там не проедете. Только пешком. Думаю, то на это и выйдет.

– Всё ясно. Спасибо. Где мне купить лошадь?

– На конюшнях, господин, – торговец явно испытывал облегчение от скорого окончания разговора. – Они на выезде из Фильта. Там же всегда есть наёмники, если заплатите им, будут защищать в пути.

– Обычно до ближайшего поворота, – улыбнулся Шакнир, – а там они сами превращаются в разбойников похлеще прочих.

– Господину знать лучше, я спорить не буду, – развёл руками толстяк.

– Ещё бы. Всего доброго.

Не дожидаясь ответа торговца, Шакнир покинул лавку и вновь оказался на продуваемой речным ветром улице. Поёжился, надвинул пониже капюшон и направился в сторону окраины из города. Промозглое раннее утро вступало в права, добропорядочные горожане спешили на рабочие места, принесённая ветром портовая вонь начала перебиваться запахами разогревающихся кузнечных мехов, пекущегося хлеба, бурлящей трактирной похлёбки для самых бедных – её обычно выставляли в большом котле прямо перед крыльцом, и любой желающий за небольшую плату мог черпать своей ложкой сколько душе угодно. Убийца хотел вырваться из этого мутного круговорота как можно раньше – в этом городе, где все были связаны невидимыми нитями, появление странного чужака вскоре начнут обсуждать. Он неплохо отдохнул во время путешествия по реке, и задерживаться дольше не было необходимости.

Воспринимая окружающий мир через запахи в большей степени, чем обычный человек – этому Серых учили почти в первую очередь – Шакнир заранее ощутил, что конюшни неподалёку. Доносящиеся с них крепкие ароматы навоза и лошадиного пота перебивали даже рыбный смрад, тем более что убийца с каждым шагом удалялся от Жёлтой реки и приближался к окраинам.

– Лучшие лошади во всём Фильте! Отличные, крепкие, рабочие! – парнишка голосил на подходе к конюшням, зазывая в основном крестьян, спешащих со своим скарбом на рынок. – Больше не придётся тащить на себе! Будете как господа, на повозке ехать!

– Эй, юный лошадник, – позвал его Шакнир, – подойди-ка.

– Чего угодно господину? – паренёк встал чуть в стороне, опасливо косясь на ножны на поясе. – Я вас здесь раньше не видел.

– Лошадь мне нужна. Ходкая, чтобы могла идти долго и не уставать.

– Лошади-то есть, а вот платить-то чем будете? – парень скептически осмотрел потрёпанный дорожный балахон убийцы. – Дядька вчерась ведро в себя влил, сейчас болеет лежит. Если за просто так его дёргать буду, вожжами мне всыплет.

– Это подойдёт? – Шакнир извлёк из внутреннего кармана перстень с рубином, оставшийся от покойного дознавателя Игнация Вартана. Глаза паренька округлились – на него можно было купить не одну лошадь, а минимум три.

– Настоящий? – робко поинтересовался он.

– Ещё бы, – подтвердил Шакнир.

– А хозяин за ним не явится сюда? – алчность и страх боролись в пареньке, и на лице отражалась вся нехитрая гамма чувств.

– Не явится. Могу тебя заверить.

– Тогда я мигом, – парень развернулся и стремглав бросился к конюшням, Шакнир неспешно направился следом, старательно обходя грязные лужи и навозные кучи.

Спустя полчаса, когда хранящий на лице следы вчерашних возлияний конюх убедился в подлинности перстня, а мальчишка вывел под уздцы крепкую лошадь под простым седлом, Шакнир наконец покинул город. Безуспешно стараясь не задеть никого из потока крестьян, под угрюмый их бубнёж, он выехал на мощёный грубым серым камнем тракт. Первые капли дождя тонкими штрихами расчертили хмурое серое небо, и казалось, что даже они немного пахнут рыбой. Похожие на нахохлившихся птиц стражники, старающиеся обеспечивать подобие порядка хотя бы на въезде в город, прятались от мутной небесной влаги под рваными дерюгами, стараясь оставлять сухими голову и ноги. Убийца аккуратно тронул пятками бока лошади, и умное животное припустило бодрой рысью, унося всадника подальше от бестолковой толчеи усталых невзрачных людей. На расстоянии дневного перехода, судя по карте, располагался небольшой посёлок Змеиный Камень, и Шакнир планировал остановиться на ночлег там.