Илья Ермаков - Психомародеры: Часы Галлюцинаций

– Волнуются за тебя. Все волнуются за тебя, Сипилена. Они… не хотят видеть тебя такой властной и холодной, какой ты показываешь себя им…

Сипилена ахнула и прикрыла рот рукой.

– Я, правда, так выгляжу?!

Возможно, она и сама этого не осознавала.

– Есть немного…

– Ох! Мне нужно извиниться… Я же не хотела, я просто…

Сипилена не выдержала и упала на колени, закрыв лицо руками, вытирая слезы.

– Простите меня… простите…

Я подъехал к ней и погладил ее по пышным волосам. Ее хрупкие плечи нервно содрогались.

Она, правда, сильно устала.

– Все хорошо, милая. Теперь все хорошо.

– Ты как? Готов?

Пандора поправила мою бабочку-галстук и проверила воротник рубашки. Для интервью меня нарядили в синий костюм.

– А это все обязательно? – спросил у нее я с брезгливостью.

– Листер! – буркнула на меня Пандора. – Это же интервью! Тебя покажут по телевизору, так что ты должен выглядеть просто сногсшибательно! Боже, что у тебя с головой?!

– А что не так с моей головой?

– Как ты спал сегодня – я не пойму! Опять это хохолок… сейчас я все исправлю!

У нее нашлись баллончик с гелем для укладки волос и моя расческа. Пандора принялась быстро наводить «порядок» на моей голове.

– Очки будешь надевать? – спросила она меня.

– Мне будет удобнее, если я никого не увижу.

– Очень смешно! Держи и надевай! Так ты будешь выглядеть более представительно и важно.

– Очень нужно дважды национальному герою выглядеть важно! Нужно выглядеть мужественно!

– Ох, за это не беспокойся…

– Ты права, это кресло говорит о моей мужественности за меня.

Пандора резко выпрямилась и посмотрела на меня с укором.

– Прости, – я почувствовал себя виноватым за собственную неудачную шутку и надел очки.

Но это была моя самая удачная шутка, если учитывать, что юмор – вообще не мое кредо.

По этой части у нас Юно. Уж точно не я!

– Листер, – Пандора закончила возиться с моими волосами, – и помни одно: говори то, что думаешь. Они ничего тебе не сделают.

– Я думал, что на камеру нужно играть и говорить то, что от тебя хотят услышать. Разве нет?

– В общем-то да… но не в этот раз. Ты у них первый раз, так что они совсем тебя не знают. Ты в выигрыше, и можешь создать вокруг себя образ, какой захочешь. Но тогда придется ему соответствовать постоянно! Можно завраться так, что потом не выкрутишься! А потому мой тебе совет – говори все прямо сразу.

– А если они будут задавать… неудобные вопросы?

– Они их будут задавать, Листер. Это же журналисты! Чего с них взять? Но ты их всех сделаешь – я уверена на все сто!

– Спасибо, Пандора, поддержала…

Сейчас мы находились за кулисами большой сцены, выставленной на улице на площади. За моей спиной был выход на нее, а там – камеры, репортеры, журналисты и куча микрофонов.

Сипилена прибежала к нам из гримерки. Она выглядела потрясающе! Зеленое блестящее платье, сверкающие алые кудри и розовый блеск на губах.

Для этого интервью она надела туфельки на высоких каблуках, а потому шла к нам очень осторожно, стараясь не упасть. Я знал, что Сипилена не сильная фанатка каблуков, поэтому это ей дорого стоило.

– Листер, ты готов? – она посмотрела на меня, надевая вторую сережку на ухо.

– Да, полностью.

– Отлично!

Закончив с сережкой, Сипилена покрутилась перед нами. Ее глаза сверкали.

– Как я вам?

– Бесподобно! – не сдержал я откровенного комплимента.

– Ты потрясающе выглядишь, Сипилена! – Пандора похлопала ей. – Просто изумительно! Класс!

Сипилена залилась краской.

– Ой, спасибо вам большое! Мне это было важно… Так… все готово?

Со стороны сцены к нам вошла женщина в офисном костюме и с черной папкой.

– Вас ждут, – сказала она нам.

– Уже идем! – ответила ей Сипилена.

Женщина кивнула и вернулась на сцену.

Пандора заметила, как мои пальцы начали слегка трястись.

– Не волнуйся, Листер, все будет хорошо, – сказала она мне, – помнишь, что я говорила?

Я кивнул в ответ.

Не знаю почему, но сейчас на меня нахлынуло дикое волнение. В груди все сжалось. У меня не было много возможностей, чтобы привыкнуть к публичным выступлениям.

А сейчас у меня нет даже подготовленной речи!

Формат «вопрос-ответ» меня сильно пугал. А вдруг… я затуплю и буду долго молчать?

– Вдруг я затуплю и буду долго молчать?

– Я помогу, – ответила мне Сипилена, – не переживай. Я с тобой. У нас все получится. Будем говорить все так, как оно есть.

– Хорошо. Ты права. Нам просто нужно прямо отвечать на вопросы, верно?

– Да. Ты справишься, Листер. Ты у меня – сообразительный парень. Это я долго привыкала к яркому свету, к камерам и вопросам… ты не представляешь, какие долгие паузы я делала на своих первых интервью! Позор просто! Позорище! Ох… сейчас я вроде как пообвыкла. Ты как?

– Готов. Вперед.

Сипилена подошла к моему креслу, взяла за ручки развернула меня к сцене.

Нет…

Я не хочу этого…

– Постой!

– Что не так?

Сипилена замерла.

– Не надо меня везти. Я сам.

Я этого не видел, но мог предположить, что на этой ноте Пандора и Сипилена переглянулись.

– Хорошо, Листер. Как скажешь. Ты можешь поехать сам.

Я взялся руками за колеса кресла.

– Удачи вам, ребята! – пожелала нам Пандора. – Я держу за вас кулачки! Ни пуха, ни пера вам!

– К черту! – дружно ответили мы с Сипиленой.

И вот… наш выход.

Я выехал из-за кулис на сцену, а рядом со мной шла Сипилена. На краю сцены по середине уже была приготовлена для нас кафедра. Вернее… кафедра предназначалась для Сипилены, а мое место было рядом, у стойки с десятком микрофонов.

Нас ослеплял свет софитов. Посыпались вспышки фотокамер. Зеваки и журналисты аплодировали нам.

Женщина, что завала нас на выход, взяла в руки микрофон и представила нас:

– Ментальный Лидер организации «Скитальцы души», психиатр, Сипилена! И психомародер с титулом – национальный герой Мараканда – Листер!

Гром аплодисментов разрывал площадь.

Это люди, действительно, хотели видеть нас. Они ждали нас.

Они жаждали нашего внимания.

Теперь я знал, чем занимается Сипилена, когда покидает Штаб. Она приходит на подобные встречи, стоит под ярким освещением софитов и отвечает на вопросы журналистов.

Сипилена встала за кафедру, к которой крепились микрофоны. Я становил свое кресло у стойки с микрофонами.

Мы оказались у самого края сцены, а вниз – толпа людей. Сотни камер, фотоаппаратов, блокнотиков для записей и микрофонов.

Все внимание приковано только к нам.

Не надо было надевать очки… я вижу все эти лица. Много лиц. Черт возьми! Это социофобия что ли началась?

Пальцы похолодели. Сердце закололось. Главное восстановить дыхание. Не забывай про дыхание, Листер!