Романна Милонен - Романна. Записки моего мира

–Вы не можете женить моего племянника на этой синеволосой, не соблюдающей традиций, бестии. Он должен жениться только на одной из моих дочек. Я против этого обряда, и знайте, что любым способом помешаю этому. Помню, Лекс тогда сказал:

– Наш дядя скоро своей настойчивостью погубит и себя, и свою семью.

Я усмехнулся и согласился с его словами. Да, надо отдать ему должное, с каким упорством и рвением он пытался женить Лекса и его братьев на своих дочерях. Никто тогда не обратил особого внимания на его угрозы. День свадьбы был назначен, гости приглашены. Лекс лично контролировал это событие, поэтому не было никаких сомнений, что кто-то осмелится помешать торжеству. А масштаб мероприятия был действительно велик! Настал день священного обряда. Все собрались, даже сам повелитель уже присутствовал, но единственной, кого ещё не было – это самой невесты. Все ждали её с нетерпением, особенно Орлан.

–Лекс, ну как… я выгляжу?! – волновался Орлан, постоянно поправляя костюм, галстук, волосы, а затем тоже самое в обратном порядке.

Лекс похлопал его по плечу и, улыбаясь, ответил:

– Не волнуйся, братец. Ты выглядишь, как истинный повелитель, то есть – отлично!

Он обеспокоено посмотрел на Лекса и шёпотом проговорил:

– Мне всё равно как-то неспокойно, особенно после дядиных слов.

–Неужто думаешь, что всё это он сказал всерьёз? – с улыбкой и вполне спокойно спросил Лекс.

– А ты считаешь, что нет? – всё с тем же беспокойством спрашивал Орлан.

Лекс усмехнулся и ответил:

–Я знаю, что наш дядя повёрнут на женитьбе, но не думаю, что он способен на что-то большее, чем на угрозы. Да и потом он же не настолько глуп, чтобы строить козни нашей семье. Успокойся, Орлан, всё будет хорошо!

Орлан с облегчением вздохнул. Слова брата, конечно, не очень его убедили, но всё же немного успокоили. Время шло, а Вальрики всё не было. Орлан взволновался не на шутку:

– Слушай, Лекс, что-то её долго нет, может отправить за ней кого-нибудь из слуг?

По лицу Лекса пробежала тень беспокойства. Посмотрев на стоявшую рядом служанку, кивнул ей головой в сторону комнаты Вальрики, и она тут же ушла, но не прошло и минуты, как раздался крик:

– Убили! Принцессу убили!

Переглянувшись между собой, Орлан и Лекс метнулись в её комнату, следом охрана и все остальные. Дверь была распахнута, на полу лежала окровавленная Вальрика. Как только братья забежали в комнату, сразу почувствовали запах охотника, но увидев Вальрику, мгновенно о нём забыли.

– Дрэка, обыскать весь замок и его окрестности! Любого, кто не похож на нас или не пахнет как мы, притащить ко мне, живо! – эти слова Лекс сказал высокому и полноватому вампиру, стоявшему позади ошарашенной толпы.

– Да, мой господин, – с этими словами Дрэка исчез.

Толпа гудела без умолку. Орлан, сидевший на полу и державший на руках Вальрику, повернувшись в сторону брата, сквозь зубы произнёс:

– Попроси их заткнуться!

После этих слов Лекс повернулся в сторону волнующейся толпы и крикнул:

– А вы что разорались? Поиски и вас касаются!

Кто-то позади толпы сказал:

– Извините нас, повелитель.

Затем толпа быстро разошлась. Лекс вышел и закрыл дверь в комнату, оказавшись снаружи. Вальрика и Орлан остались наедине. Он медленно провёл по её лицу рукой. Спустя мгновение она приоткрыла глаза и еле слышно проговорила:

– Какой… ты сегодня красивый…

Он нежно посмотрел на неё и, улыбнувшись, с трудом проговорил:

– Моя ночная нимфа, прекрасней тебя нет никого во всей тёмной половине! Скажи, кто посмел прикоснуться к самому дорогому, что у меня есть в этой жизни? – он старался оставаться спокойным, несмотря на то, что изнутри его разрывала на части ненависть, злость, обида и … слёзы.

–Слёзы? А разве вампиры могут плакать? – с удивлением спросила Соня, перебив своего гостя, от чего ей стало неловко.

Он с удивлением посмотрел на неё и спросил:

– Почему ты считаешь, что вампиры не могут плакать?

–Ну, … вы же не люди, а вроде как мертвецы? – сказала Соня, от чего ей стало вдвойне неловко.

На лице вампира было не только удивление, но теперь уже и усмешка.

– Мы не мертвецы. Мы состоим из плоти и крови, как и вы – люди, но при этом не относимся к человеческой расе и не считаем себя мертвецами. Мы рождены от вампиров, а это значит, что так же, как и вы, состоим из плоти и крови. Просто… это всё ваши человеческие стереотипы в отношении нас, придуманные однажды кем-то и подхваченные столетиями, разукрашенны до такого состояния, что… иногда просто разводишь руками, диву даёшься, насколько богата человеческая фантазия. Страх. Всё дело в нём! От страха можно такого придумать, что даже самая безобидная мышка, которая сама всего боится, может превратиться в огромную и плотоядную крысу. Зомби – это мертвец, выполняющий волю того, кто вызвал его дух. Мы не такие! – с каким-то негодованием сказал он.

– Ты извини, если обидела этими словами, но ведь укусив человека, он умирает, его хоронят, а затем он встаёт из могилы, разве он живой? – с удивлением спросила Соня.

– Да! Он в вашем мире считается умершим, а в нашем нет. Пусть после укуса он стал полукровкой, но, тем не менее, мы «вдохнули» в него свою жизнь, а это значит, что он живой! – сказал вампир, посмотрев на задумчивое лицо девушки.

– Я всё равно не понимаю, – сказала, слегка улыбнувшись, Соня.

Он подсел ближе, но она не стала отодвигаться, а напротив немного подвинулась и стала слушать то, что он собирался сказать. Ей было очень интересно, и она окончательно перестала его бояться, сама не понимая почему. Он хотел что-то проговорить, но как бы совершенно случайно встретился с ней взглядом. Увидев его глаза так близко, она невольно стала наслаждаться столь завораживающим цветом. Как ей хотелось повернуть голову в другую сторону, на что-нибудь отвлечься, но как назло ничего не происходило. Она была просто не в силах этого сделать.

«Боже, что со мной? Почему я не могу отвести от него глаз?!» – промелькнула в голове мысль.

А он продолжал смотреть, лёгкая улыбка скользнула по его лицу.

«Теперь, она моя!» – с этой мыслью его лицо озарила более заметная улыбка, и он, словно опомнившись, продолжил рассказ:

–Так вот, смотри, ты говоришь, что вампир – это тот же самый мертвец, так? – с этими словами он вопросительно посмотрел на девушку.

– Ну, да… – ответила Соня, не отводя от него взгляда.

– Тогда ответь на ещё один вопрос: разве мертвец может испытывать чувство обиды, злости, страха, влюблённости, страсти и наслаждения? – последние слова он произнёс приглушённым голосом, при этом его глаза приобрели необычный стальной оттенок, а на лице появилась дикая улыбка, которую дополнили два показавшихся клыка. От всего этого у Сони побежали по коже «мурашки», она машинально отсела подальше, но он даже этого не заметил. В глубине души девушка была рада этому, и чтобы не подавать вида, что снова испугалась, уверенным голосом спросила: