Натали Якобсон - Дама-дракон

Вся лужайка за лесом была спалена. Раньше там благоухали незабудки и бежал ручей с целебной водой. Теперь только от выжженной до пепла почвы исходили такие ядовитые пары, будто под ней залегло черное чудовище.

В голову тут же ударило воспоминание: целая выжженная до пепла страна, которая некогда процветала, а потом от нее не осталось ничего, кроме ядовитой земли, которая никогда больше не будет плодоносить и под слоями которой просыпалось громадное черное чудовище. Когда-то та страна была моей родиной. Теперь в ней не было жизни, кроме разве пепельных монстров, которые заглатывали заплутавшие в море корабли.

Воспоминание было очень неприятным, и я поспешил убраться с выжженного луга. Потом вернусь сюда и постараюсь с помощью магии все исправить. А сейчас мне нужно пройтись и развеяться. Неплохо бы отловить самого гнома и расспросить, что тут стряслось. Но он как сквозь землю провалился. Наверное, струсил так сильно впервые в жизни. Может, решил спуститься в Подземный город, где его отловит и доставит обратно Анри.

Дорога обратно к полям хмеля и маков была короткой. Если б не кровавый след, тянувший по ней, то и прогулка оказалась бы приятной. Я обратил внимание на цепочку крови. Не слишком яркая, почти древесного оттенка, больше всего похожа на кровь дриады. Я оглядывался по сторонам в поисках пострадавшей, но заметил лишь низкорослую грибную фею, больше похожую на маленькую девочку, нацепившую на голову огромную шляпу в виде гриба. К моему удивлению, она плакала. Обычно эти создания бывают очень веселы, особенно когда есть возможность поозорничать.

– Зачем вы так, монсеньер? – навзрыд причитала она. – Зачем было сжигать нашу полянку, разве мало смертных королевств?

– Ты о чем? – я внимательно смотрел на нее, но она старательно прятала от меня свои заплаканные глаза грибного цвета. – Я ничего не жег уже несколько лет, – и это было правдой, я старательно удерживал пламя внутри себя, хоть порой это было и очень тяжело. Огонь рвался наружу, как бешеный монстр, чтобы справиться с ним требовалась необычайная самоконцентрация и большая порция недозволенных чар. – К тому же устраивать пожары в собственной Империи против моих правил.

– Правда? – она с сомнение посмотрела на меня. Сразу было понятно, ни единому моему слову она не поверила. Странно, обычно в правдивости моих слов не сомневался никто, не говоря уже о приказах.

– Беги на какой-нибудь праздник, утешься. Слезы тебе не к лицу, – немного чар и я извлек прямо из пустоты сияющий цветок, покрытый вместо капель росы драгоценными камнями. Щедрый подарок, но мне понравилось смазливое личико грибной феи, и я решил ее порадовать. Минуту она не решалась принять его из моих рук, очевидно, ожидая подвоха. Мало ли что, ведь подарок от дракона. Сейчас протягиваю ей красивую вещь, а через секунду обращусь, схвачу ее в когти и унесу в какое-нибудь черное урочище для расправы. Милашка раздумывала, переминаясь с ноги на ногу, а потом быстро выхватила цветок из моих рук, сделала реверанс и была такова. Когда это в последний раз девицы меня боялись? Еще недавно я нравился абсолютно всем. Красивое лицо и сила дракона, спрятанная за ним, очень многих прельщала, не говоря уже о моих сокровищах. А сейчас что-то неуловимо изменилось. Меня начали бояться. Особенно резко я ощутил это, выйдя на поле, где в траве копошились лепрехуны. Большинство из них прилежно работали, срывая солому, связывая ее в небольшие снопы и унося под землю, наверное, чтобы спрясть из нее золото. Они это умели. Другие просто водили хороводы, чтобы урожай лучше спел. Такими уж были их чары и забавы. Обычно они не отвлекались, если только не видели вблизи человека, которого можно защипать до смерти за то, что вторгся на их территорию. В Империю люди редко попадали, а я тут всюду был свой. Сегодня впервые, завидев меня, крохотные человечки встрепенулись, подскочили на своих местах и так быстро юркнули под землю, будто их тут и вовсе никогда не было. Они даже забыли снять шапки и поклониться, что обычно было для них соблюдением этикета. Ну, так и быть я их простил. Не палить же их за такую малость.

Куда сложнее дела обстояли с дриадой, которая рыдала на соседнем поле. Я нашел ее по окровавленному следу. Девушка с кожей, частично превращенной в кору, сидела прямо на придавленных маках и горько плакала. Кулачками, похожими на сухие ветки, она утирала коричневые слезы. Зеленое платье, сделанное из листвы, было заметно подпалено. А от ног, которые по правилам от коленей переходили в ствол дерева, почти ничего не осталось. Так же как и от самого дерева, в котором она жила. Весьма трагично, так как дерево было для нее не просто домом, а частью ее самой. Что если без него она не сможет больше жить?

– Дракон! – причитала она. – Дракон налетел и спалил мое жилье. И все деревья рядом тоже сгорели.

В отличие от других при виде меня она не испугалась. Наверное, не вылезала из своего дерева много тысячелетий, и даже не слышала о том, кто я такой. До существ, погруженных в спячку, даже сплетни не долетают.

Я попробовал помочь ей подняться. Похоже, сюда она ползла, а не шла. От моих прикосновений к ней, из опаленных обрубков начали отрастать свежие корни, которые легко могут заменить ей ноги. Через пару минут она могла передвигаться на них, лишь слегка опираясь на мое плечо. Под длинным платьем все равно не видно, что вместо ног у нее живые древесные корни.

– Спасибо, монсеньер дракон!

Ее голос прозвучал, как шелест листвы. Значит, она все-таки знает, кто я! Тогда свой испуг она подавила, потому что просто не могла убежать.

– Так ты не думаешь, что твое жилье спалил я?

– Не знаю, – она слегка помялась. – Тот дракон вроде не был золотым и… – она показала на свою разорванную мочку. – Он отнял у меня сережку. Вы бы так не стали.

– И почему ты так думаешь? – я вспомнил, как в былые времена обирал смертные королевства и драл налоги со сверхъестественных существ, проживавших вдали от Империи. Но до того, чтобы срывать драгоценности с дам я не опускался. В этом она права.

– Сережка не была дорогой, – развеяла дриада мои опасения. – Всего лишь медь и сердолик. В вашей сокровищнице она бы смотрелась нелепо. Я нашла ее как-то раз, когда выходила из дерева.

– От твоего дерева ничего не осталось?

Она уныло покачала головой. Я обратил внимание на одну ее щеку, целиком заросшую корой, и на пальцы больше похожие на сухие веточки. И все равно дриада была довольно миловидной. Яркая зелень глаз с лихвой окупала частично древесную кожу.

– Я Хлоя, – кокетливо моргнув представилась она. – И вряд ли я протяну долго, если только поблизости не найдется колодца с животворной водой, который поможет мне глубоко пустить новые корни.