Илья Небрежнев - Сказания Трофоры

– Вон оно что, – протянул я, стараясь проглотить и осмыслить всю полученную информацию.

Вскоре мы оказались в кабинете. На самом деле, я ожидал увидеть нечто куда более роскошное, чем комнату, увешанную коврами и картинами, уставленную шкафами с книгами а так же мебелью, несомненно более богатой, чем та, что мне пришлось увидеть в таверне или в прихожей. Поблёскивающий лакированный стол, а так же кресло, обитое слегка потрёпанной кожей. Слева от стола стоял небольшой диван. Лёгким жестом Фредерик попросил меня сесть на него, а сам медленно уселся за стол.

– Итак, – начал он, – Начнём с того, что тебе бояться нечего, ибо я тебя ни в чём не подозреваю и никаким образом не хочу, чтобы у тебя появились какие бы то ни было неприятности. Единственная причина, по которой ты в настоящий момент тут – Арус Зеилли, король Акиры. Видишь ли, несмотря на скорый союз между нашими государствами, его величество всё равно побаивается и остерегается нашей разведки, не хочет, чтобы в его государстве что-то вынюхивали и выискивали, а потому чуть ли не под каждым кустом видит шпиона. Разумеется, тебя, прибывшего сюда невесть откуда, без единой сумки и даже намёка на долгую дорогу, но с увесистым кошельком медных монет в кармане, приняли за шпиона. Теперь я вижу, что это не так, – он улыбнулся, – Я знаю, как выглядят Имперские шпики, и уж поверь, среди них нет таких типов, как ты. А если и были когда, то погибли по собственной неосторожности и некомпетентности. Твоя одежда чересчур примечательна для шпиона, да и молодых парней, вроде тебя, в разведку не берут, – Фредерик Варс выдержал долгую паузу, присматриваясь ко мне, – Я уверю короля в том, что ты не шпион и находишься вне всяких подозрений, но лично у меня по-прежнему есть вопросы, которые нельзя, как мне кажется, оставлять без ответа. И первый из них: кто ты такой на самом деле, Меррик Риэль? Тебя нашли поздней ночью у городских стен, одного, без малейшего намёка на поклажу, оружие, провизию или даже флягу с водой. Вокруг Акиры нет городов, до которых можно было бы добраться за сутки или меньше, – его глаза сузились, а взгляд прошибал меня насквозь так, что хотелось уйти из под него, спрятаться, но было некуда.

Я не знал, что делать. Что отвечать ему и что говорить. Не мог придумать ничего правдоподобного, чтобы как-то оправдать такое действительно странное стечение обстоятельств. Не мог даже вообразить себе способ отвертеться, уклониться от ответа или солгать. Не мог, а потому выдал ему правду:

– Видите ли, господин Варс, – начал я, сверля взглядом подсвечник в виде верблюда, в горбы которого были воткнуты два восковых огарка, маленьких, меньше фаланги большого пальца, – Я прибыл сюда издалека. Боюсь, расстояние от моего дома до сюда невозможно измерить, пользуясь привычными вам метрическими единицами. Если говорить коротко, сейчас я в непривычном мне месте и тем более времени. Не в том мире, из которого уходил. Учитывая то, что среди вас имеются волшебники и маги, вы должны понимать, что такая вероятность возможна. Конечно, будет совершенно нормально, если вы примите всё сказанное за полнейший бред, но…

– Я понимаю тебя, парень, – медленно ответил он, прерывая меня, и приложил руку к подбородку, потирая его, – Давно, лет пятьдесят или больше тому назад, были такие случаи. Тогда их предрекали ведуны и бродячие ворожеи, о них слагали легенды и сказания, но никто не верил до тех пор, пока это не случилось. У меня тут, кажется, есть книжка, в которой говорится об этом. Думаю, тебе будет интересно её прочесть.

Он поднялся, медленно выходя из-за стола, подошёл к стеллажу с полками, прошёлся по книжным переплётам пальцами. Сначала в одну сторону, затем в другую. Выругался. После ещё нескольких путешествий его пальцев по книгам он всё таки остановился и с радостным коротким возгласом: «О!» вытянул с полки толстый пыльный фолиант и торжественно положил его мне в руки.

– Я никуда тебя не тороплю. У меня дел всё равно нет, так что, если тебе интересно, могу пересказать тебе всё, что там написано, буквально в двух словах, но будет лучше, намного лучше, если ты прочитаешь всё сам. Думаю, так ты сможешь понять что-то, чего я не смогу тебе объяснить.

– Спасибо, – я с интересом посмотрел на книгу, на обложке которой весьма карикатурно была изображена башня.

– Не за что, парень, – улыбнулся старик, откинувшись в кресле, – Для меня дать тебе книгу, которая не несёт в себе никакой полезной для меня информации, не проблема. Однако, я знаю, что вслед за этой информацией ты захочешь получить способ ей воспользоваться.

– Что вы имеете в виду? – я с подозрением и опаской посмотрел на Фредерика.

– Почитай, – загадочно ответил он, уводя взгляд в сторону, – Тебе сразу всё станет понятно.

Меня отпустили. Совершенно спокойно, никем не останавливаемый и не тревожимый, я вышел из лагеря, за ворота крепости, и, стараясь вспомнить улицы, по которым меня вели сюда, медленно шёл к таверне. Книгу в жёстком шершавом переплёте я тащил, прижимая локтем к телу. Она была небольшой, но достаточно толстой, чтобы создавать некоторую тяжесть. Всю дорогу, вплоть до постели, я провёл в раздумьях. Слишком много за один день свалилось на мою голову. Чересчур много за один день свалилось на мою голову. Чудом и величайшей милостью господина Фредерика мне удалось избежать тюрьмы, которой я страшно боялся, однако, я получил в руки целую загадку, на которую придётся потратить достаточно много времени прежде, чем мне удастся её распутать. Вопросов становилось только больше, а ответы на них не мыслились мне даже в самых фантастичных предположениях, несмотря на то, что после моего становления попаданцем и пробуждения в другом мире границы моей фантазии разрослись до небывалых широт.

На ужин, поскольку пообедать я не успел, мне досталась вяленая на солнце рыба, достаточно солёная, но в целом аппетитная, особенно вкупе со стаканом чистой воды. Она была тщательно приправлена луком, который время от времени даже хрустел на зубах. Я никогда не был привередлив к еде, что значительно облегчало жизнь моим родителям и дедушке. Единственным, что я употреблял в пищу с таким удовольствием и остервенением, что продукт улетучивался практически моментально, были мандарины и миндальные печенья. И если первые ещё возможно будет найти где-нибудь в этом мире, то за последнее я ручаться, к сожалению, не могу. Мысли о миндальном печенье вызвали вспышки ностальгии. Последний раз, кажется, это лакомство досталось мне на новый год, когда Роксане удалось пронести в больницу несколько коробок. В ту ночь сотрудники не особо следили за детьми, так что медсестра провела её практически целиком в моей палате за просмотром сериалов и поеданием печенья с молоком. Мы и правда сдружились за то время, что она присматривала за мной. Скорее всего, она беспокоится за меня… Хотелось бы как можно скорее попасть домой, чтобы сказать ей, что у меня всё хорошо.