Илья Небрежнев - Сказания Трофоры

– Софита, – нахмурилась Кэсс, нетерпеливо постукивая пальцами по деревянной поверхности. – Неужели все забыла?

Девушка посмотрела на свою наставницу поверх книги, которую читала. По крайней мере, пыталась читать.

– Нет, – проговорила она сквозь зубы. Как вообще можно забыть то, что регулярно повторяется изо дня в день, из года в год?

– Так какой город в одиннадцатом году века Борьбы был уничтожен во время битвы между двумя кланами? И какими? – немного помолчав, наседая, добавила наставница.

Софита положила книгу на стол и вздохнула.

– Годарт, Маренсия, – она прикрыла глаза, – Вы же знаете, что я думаю об этой битве. Не было ее и точка. Город был уничтожен по другой причине. Историки лгут…

– Это все твои домыслы, Софита, – перебила её женщина, закатывая глаза, – У них нет никаких оснований. И если ты не хочешь прослыть глупенькой девочкой, то не стоит упоминать об этом вслух. Образованные люди не правильно поймут тебя, – Кэсс говорила это уже не первый раз. На бурную фантазию девочки, которая страдала от нехватки друзей и чрезмерного одиночества, списывалось все, что выходило за рамки написанного в летописях, – Так что это были за кланы?

Спорить было бессмысленно.

– Тесоро и Мэндит, – на это Кэсс удовлетворенно кивнула.

Для Софиты все эти знания были бесполезны. Они только роились в голове, порождая фантазии о дальних странах и удивительных приключениях. Наверное, Кэсс права, она просто переутомилась, вот ей и мерещатся всякие заговоры в древних летописях. Она больше не хотела читать, поэтому отвела взгляд, и посмотрела в окно, чтобы отвлечься. Некоторое время она наблюдала, как в тени под окнами домов играют дети. Солнце встало совсем недавно, но уже нещадно опаляло все своими лучами. Девушка быстро заморгала, а затем тыльной стороной ладони протёрла обильно потеющий лоб.

Она не обратила внимания на то, как уходила Кэсс, но через некоторое время та вернулась, отвлекая девушку:

– Софита, госпожа хочет видеть тебя.

– Хвала Аркиирту, теперь я могу выйти отсюда.

Госпожа Зеилли попросила Софиту пополнить запас целебных масел. Со списком, наскоро написанным вышколенной рукой, из-за чего почерк всё равно был аккуратнее, чем у некоторых королевских писарей, девушка отправилась к центральной площади, где с самого утра кипела жизнь и торговля шла полным ходом. Она рассеянно смотрела по сторонам, не останавливая взгляд ни на чем конкретном. Почему-то именно сегодняшний разговор выбил её из колеи, хотя раньше она не придавала причитаниям наставницы большого значения. Их споры о содержании исторических учебников много раз выводили из себя именно Кэсседи. Она постоянно закатывала глаза, и воздевала руки горе, неумолимо вздыхая и охая каждый раз, когда Софита изрекала что-либо помимо точных и записанных на страницах пергамента чернилами надписей. Принцесса же утверждала, что писарям и летописцам свойственно лгать и приукрашивать, что в особенности касается королей и лордов великой Огненной Империи, именуемой Маренсией, ибо те прослыли лжецами и негодниками, алчными и нечистыми на руку. На подобное наставница отзывалась реагировала особенно остро: сердито хмурила брови, сводя их чуть ли не к самой переносице, и грозно шептала, что принцессе не положено произносить нечто подобное и даже думать о таком тогда, когда речь идёт о международных отношениях.

В одном переулке перед ней неожиданно возник парень. Она чуть не столкнулась с ним, погружённая в собственные мысли, но быстро опомнилась и вовремя остановилась. Он остановился тоже. У него были черные волосы и карие глаза. Одежда на нем была простая, черные свободные штаны и белая рубаха нараспашку.

– Снова пытаешься сбежать? – парнишка ослепительно улыбнулся, обнажая белоснежные зубы.

– Не смешно, Дари, – пробормотала девушка, слабо улыбнувшись в знак приветствия.

В одном Кэсс ошибалась: у Софиты был друг. Дари был на два года младше нее. Он с детства хвостиком таскался за ней, и со временем она смирилась с его присутствием, сама учила его читать и писать. Именно он помогал организовать прошлый побег из дома, который с треском провалился. Софита часто пыталась сбежать раньше, а ещё чаще думала о побеге, особенно в последнее время. К счастью, причастность к делу Дари не была раскрыта, поэтому они могли продолжать общаться и дальше, хоть и с тех пор это происходило крайне редко.

– Все настолько плохо?

Софита устало покачала головой. Вообще не хотелось ни о чем думать, и тем более вспоминать о том случае.

– Твой отец иногда перегибает палку и бывает чересчур… строгим.

– О чем ты? Мой отец монстр, не стоит преуменьшать этого. А теперь я бы предпочла тишину.

– Я пройдусь с тобой.

Ни Софиту, ни Дари молчание не беспокоило. На торговой площади, пока Софита покупала масла и общалась с торговцами, Дари стоял в стороне. Местная атмосфера благоприятно действовала на девушку. Каждый был занят своим делом, и все тревоги уносились вместе с потоком этой энергии. Все-таки правду говорят, что бездействие убивает. Попав в течение этого потока, настроение Софиты моментально улучшилось. Она прислушивалась к привычному гомону толпы, к голосу Дари, который оживленно рассказывал ей, что с ним случилось с тех пор, как они виделись последний раз. Он всегда много говорил. Даже когда девушка просила его молчать, более, чем на четверть часа, его не хватало. Он трепался без умолку, время от времени даже додумывая самостоятельно некоторые события. Она умела отличить правду от вымысла, но всё же не останавливала его, убеждённая, что ему, как и ей, некуда выплёскивать накапливающуюся детскую энергию. Хотя у юноши её явно было в разы больше.

Через некоторое время привычный шум сменился криками. Вокруг сразу же воцарился хаос. За считанные секунды рыночная площадь, усеянная палатками и телегами скрылась в толстом облаке песка и пыли, поднявшемся от топота сотен ног бегущих в разные стороны горожан. Люди беспорядочно убегали, сами не понимая в какой стороне опасность, а в какой – спасение. Софита и Дари переглянулись и рванули вперед. Девушка чувствовала неприятную, вяжущую энергию вокруг, в воздухе. Знала, где её источник. Знала она так же, что рядом с источником находились мирные жители, и ей должно было увести их в безопасное место. Софита с детства умела чувствовать, ощущать. Эта сила досталась ей от прадеда, сильного волшебника. Простые маги, большинство из них, могли лишь направлять энергию, ощущать её непосредственно в заклинании, в словах, которые произносили. Софите же, для того, чтобы чувствовать, не требовались слова. Она чувствовала постоянно. Знала, какая энергия где находится, что она из себя представляет, как ей пользоваться и стоит ли это делать. Поэтому они безошибочно определяли направление. Исходящая из глубин поднявшейся пыли энергия тянула их к окраинам, в ту часть города, что ближе всех находилась в пустыне. За источником тянулся ещё тёплый энергетический след, свидетельствовавший о том, что это живое существо, и что пришло оно откуда-то извне, из-за городских стен. То, что вызвало панику, было совсем рядом. Приближалось к площади. Его уже можно было услышать, а через некоторое время даже увидеть. Замешкавшиеся люди, которые не успели вовремя скрыться, были в ужасе. Они не знали, что делать, куда бежать.