Филипп Краснов - Денетория. Месть изгнанника

Меритар не чувствует правой руки, из рассечённого виска алыми струйками пульсирует кровь, заливая глаза… Но крепкий воин не сдаётся. Он никогда не сдаётся… Меч выпадает из рук… Ноги подкашиваются. Генерал уже не чувствует пыла битвы, он не чувствует металлический привкус крови, текущей изо рта, перед ним тихое зелёное поле, а он – не закалённый в боях солдат со старческими морщинами, а маленький ребёнок, радующийся лёгкому дуновению утреннего ветра…

– Вперёд, сукины дети! Бей шваль, круши остроухих…

Он идёт по мягкому полю, аккуратно касаясь руками зелёных стеблей растений…

– Во фланг! Окружай их, ребяты, за короляяяя…

Вот перед ним появляются очертания небольшого домика, на пороге которого сидит молодая женщина.

– Мама, – кричит ребёнок, – вот я и дома! Скажи, ты скучала?

Женщина улыбается.

– Конечно, скучала, мой милый, но тебе ещё рано сюда, твой час ещё не пришёл…

Неожиданно видение меркнет, и Меритар возвращается в реальность.

– Никого не щадить, перебейте всех крысёнышей!

Над ним стоит интендант и быстро раздаёт команды подбегающим воинам.

– Ч-что произошло? – генерал пытается подняться с земли.

– Всё в порядке, генерал. Докладываю: враг полностью разбит и обра…

На последнем слове видение Меритара затуманилось, и командующий погрузился в мягкую, обволакивающую тьму обморока.

***

В палатке было сыро: сильный дождь, шедший всё утро, давал о себе знать. Меритар лежал на раскладной кровати и смотрел в одну точку на потолке. Роящиеся мысли резали голову, как острый клинок мягкую плоть.

«Как это могло случиться? Как я – Я! Лучший генерал страны! – мог попасть в такое положение? Эти эльфы не боятся совершенно ничего, это делает им честь. Правда, какой толк от чести, если ты мёртв…»

В палатку грузным шагом вошёл интендант. Увидев своего командира здоровым, он широко улыбнулся.

– Я рад, что с вами всё хорошо, генерал.

Меритар перевёл свой взгляд на вошедшего и тихим, не окрепшим ещё голосом проговорил:

– Приступ лихорадки, к счастью, прошёл, мне намного лучше.

Генерал посмотрел в глаза интенданту.

– Вы спасли мне жизнь, и я у вас в неоплатном долгу. По возвращении в столицу я обещаю вам повышение в звании и денежное вознаграждение.

Тёплая улыбка ещё больше озарила острое лицо интенданта.

– Благодарю вас, сэр, я ведь просто выполнял свой долг.

– Кстати, мне очень интересно, каким образом так вышло, что вы появились так вовремя?

– В ту ночь мне не спалось, приступы бессонницы частенько мучают меня. Так вот, я решил сделать обход лагеря и обнаружил, что генерал и двадцать солдат его отряда куда-то исчезли. Поначалу я не придал этому открытию большого значения. У часового я узнал, что вы вроде бы отправились в лес на разведку. Но время шло – закончился час, подошёл к концу второй, – волнение моё начало расти. На исходе третьего часа я решил отправиться вслед за вами, дабы помочь в случае, если вдруг с вами приключилась какая опасность. Я поднял с постелей ударный отряд в пятьдесят человек и пустился по вашим следам, и, как оказалось, поспел как раз вовремя, – интендант судорожно сглотнул. – Вы стояли один, сэр… Один в полном окружении. Я приказал к атаке, и мы вмиг обратили врагов в бегство, положив в первом же натиске не менее двух десятков.

– Что ж, хорошо, я узнал всё, что хотел, – Меритар медленно поднялся с кровати. – Прикажите всеобщую мобилизацию, к обеду вся армия должна быть выстроена ровными шеренгами около леса.

Интендант поклонился и быстрым шагом вышел из палатки, оставляя генерала наедине с самим собой.

Только сейчас подойдя к небольшому походному зеркалу, Меритар осмотрел свои раны. Через всю левую часть лица тянулся дугообразный шрам, заканчиваясь немного левее глаза. Правая рука была, видимо, вывихнута в районе локтя, сейчас же стянута крепкой повязкой. На ногах и на боку – небольшие раны, нанесённые клинком.

– Что ж, – в пустоту проговорил командующий, – одним шрамом больше, ничего выдающегося.

К обеду всё войско, как и было приказано, выстроилось вдоль кромки леса. В глазах воинов читалась холодная, стальная решимость.

Меритар, слегка хромая, обошёл все свои полки, потратив на это не меньше получаса, и теперь стоял перед войском на импровизированном помосте из сбитых ящиков.

– Прошлой ночью враг оказался хитрее нас… Но за жизни двадцати наших погибших бойцов они поплатятся сотнями. Враги бесстрашны и безрассудны, они не боятся смерти и будут драться до конца.

Генерал скинул со лба мокрые от пота волосы и громовым голосом продолжил:

– Приказываю: всем отрядам разбиться крупной цепью, следуя указаниям, которые уже получены командирами, и двинуться в лес, – глаза командующего загорелись кровожадным блеском. – Убивать всех на своём пути. Никакой пощады! Помните, этой ночью, убив лучших воинов королевского отряда, они подписали себе смертный приговор. Вперёд, за короля и страну!

Под громкий шум аплодисментов Меритар спустился с помоста и скрылся в своей палатке. Через два часа всё войско вошло в лес.

Генералу уже было совершенно наплевать на те большие потери, которые могли возникнуть в связи с такими открытыми действиями, плевать ему было и на будущие укоры короля. Враг должен поплатиться за содеянное, и, видят боги, расплата будет жестокой.

Первые дни перехода огромной армии закончились безрезультатно. Единственным, что подтверждало присутствие здесь мятежников, были заброшенные в спешке походные лагеря, которых на всём пути попалось не меньше десятка.

На третий день войска правого фланга подошли к небольшому селению…

– Разведчики вернулись, генерал, – быстро проговорил интендант. – Они сообщают, что в лагере только мирное население, женщины и дети, воинов не видно.

Меритар мрачно усмехнулся.

– То, что здесь нет воинов, ещё не значит, что здесь нет мятежников. Воины знали, что если бы им пришлось тащить с собой столь тяжёлую поклажу, как дети и женщины, то всё отступление бы вмиг остановилось, что чревато было бы для них смертью. Но в одном они ошиблись: они надеялись, что мы окажемся милосердными.

– Сэр? – удивлённо посмотрел на командующего интендант. – Неужели вы хотите сказать…

– Убить их всех. Я лично поручаю вам позаботиться о том, чтобы из лагеря никто не скрылся.

Интендант буквально остолбенел.

Меритар кинул на воина грозный взгляд и прорычал сквозь зубы.

– Вам не ясен приказ? Или, может быть, вы не желаете продвижения по службе?

– Я… Я понял, сэр, – огромные капли пота катились по лбу воина, – всё будет исполнено.

– Вот и славно, а селение потом сожгите.

Через каких-то несколько часов мирная деревенька перестала существовать, на пепелище не осталось ни одного живого существа.