Эмо Ри - Вениакор

– Ты опять что-то учудила?

– Ты ведь запретила мне, – виновато уставившись в пол, ответила она.

– Будто мои запреты что-то значат для вас…

Дуель тихонько усмехнулась и закрыла за мной дверь.

Мои подозрения, к несчастью, оказались не напрасны, учитель сестры настаивал на том, чтобы директриса не подписывала разрешение о ее освобождении от занятий.

«Какой же мерзкий» – подумала я, уже вогнанная в краску от жалоб на Дуель.

– Девчонка, мало того, что приходит на уроки несколько позже, так еще и умудряется иногда на них спать…

– Прошу вас, у нее ведь сегодня день рождения! – не обращая внимания на слова учителя, обратилась я к директрисе.

– Суэлен, ты все слышала… – вздохнула директриса. – В этом году Дуель не так старается, как раньше. В нашей школе принято наказывать даже за опоздания, а твоя сестра получает лишь одни замечания. И то, впустую.

– Подождите, я ведь еще не все рассказал… – снова вмешался учитель. – У меня есть подозрения, что Дуель дружит с нечистой силой, а возможно даже хочет навлечь на меня беду!

Слова учителя меня всерьез насторожили. Я испугалась, что он может рассказать что-то такое, что заставит директрису засомневаться в Дуель.

– Господи, мистер Бин… – встревожилась она. – Прошу вас, она ведь ребенок.

– Послушайте-ка! – учитель достал из своего портфеля какой-то листок и продолжил. – Материк Вениакор! Как чудесно!

– Что это у вас? – поинтересовалась директриса.

– Докладываю! – положив листок перед носом директрисы, сказал учитель. – Сочинение Дуель, на тему каким ты видишь свое будущее. Вы почитайте! Почитайте!

Директриса надела очки и приготовилась читать.

– Свое будущее я вижу совсем иначе, нежели другие ученики… – читала она вслух. – Кто-то видит себя врачом, кто-то бизнесменом. Я же вижу себя свободным человеком, имеющим полную волю распоряжаться своей собственной жизнью, не имея обязанности кем-то быть. Я хочу быть лишь собой…

Директриса поправила очки, переглянулась со мной и продолжила:

– Я мечтаю путешествовать. Мечтаю плыть из одного острова к другому и писать о своих приключениях. Но самой главной целью для меня является открыть свой материк. Материк Вениакор. Ступить на его землю и узнать какие тайны хранит его мир, возможно, даже в нем остаться. Таким я вижу свое будущее…

Директриса сняла очки и вздохнула.

– Но ведь это сочинение, верно… – сказала я. – Дуель та еще фантазерка!

– Не думаете ли вы директор показать такое сочинение нашему психологу? – предложил мистер Бин.

– Вы с ума сошли! – предложения учителя постепенно выводили меня из себя. – По-вашему, Дуель дружит с нечистой силой, потому что у нее бурная фантазия?

– О нет, моя дорогая. Дуель после уроков всегда остается в библиотеке и как я заметил она читает одну мифологию! В сочинениях пишет про какой-то материк, которого даже не существует! Последнее время я стараюсь как можно больше ругать ее, в целях навести порядок в этой чертовой школе…

Мистер Бин словно кипел.

– Дуель сдружилась даже с нашими собаками, вы в курсе?

– Мистер Бин, я прошу вас, – успокаивала учителя директриса. – Нет ничего плохого в том, что девочке нравится мифология. Возможно в будущем она станет археологом или к примеру астрологом, почему бы нет.

– Вы будто не слышите меня! Эта девочка натравила на меня своих псов.

– О чем это вы? – Директрисе от происходящего становилось неловко.

– Чертовы собаки! Она подкармливает их и что-то нашептывает! Вчера я не мог выйти из школы, потому что огромная собака мистера Рауда не выпускала меня.

– Наши собаки сидят на цепи, о чем вы говорите, – директриса вытерла лоб сухой салфеткой.

– Мне пришлось задержаться из-за проверки сочинений… – рассказывал мистер Бин. – Значит мистер Рауд выпускает их вечером гулять.

– Простите, но мне уже невыносимо здесь находиться… – я торопливо встала и накинула пальто.

– Суэлен, дорогая, постой, – задержала меня директриса. – Мистер Бин, вы можете идти, прошу вас.

– Надеюсь вы примете правильное решение, – пробормотал учитель и вышел за дверь.

Директриса вытащила из ящика лист бумаги с ручкой, и указала на стул.

– Садись.

– Что писать? – присев, спросила я.

– Просьбу о выдаче выходных… – поправив прическу спокойно ответила директриса. – Думаю, мистеру Бину тоже не помешает отпуск.

– Что ты творишь, Дуель? – с порога начала ругать я сестру. – Зачем ты пишешь такие сочинения? Зачем кормишь школьных псов, хочешь, чтобы они тебя укусили?

– Ты ведь знаешь, они меня не тронут, – Дуель виновато помогла мне снять пальто. – Так меня отпустили?

– Ты меня вообще слышишь? – я схватила Дуель за руку и повела в ее комнату, чтобы нас не услышали. – Твой учитель считает, что ты натравила на него собак.

Дуель лишь посмеялась. Прыгнув на кровать, она достала из маленькой сумки цепочку, с кулоном в виде месяца и надела его себе на шею.

– Ты хочешь, чтобы о твоих способностях узнала Сара? – меня серьезно разозлило спокойствие сестры.

– И что же тогда? Она выставит нас за дверь?

– Нет, Дуель, она может не понять. Я твой опекун и именно я отвечаю за тебя. И я хочу, чтобы ты забыла о том, кто ты.

Дуель сердито нахмурилась.

– У тебя не получиться быть собой, – я немного смягчилась, понимая, как сложен этот разговор для сестры. – Ты должна быть такой, как все. В нашем мире нет магии, здесь люди не разговаривают с собаками…

– Наш сосед разговаривает, – усмехнулась Дуель. – Я видела.

– Потому что он одинок.

– Но я не одинока. Я просто понимаю их… больше чем людей.

Внезапно в комнату постучалась тетя Сара.

– Все хорошо, – прокричала Дуель. – Мы просто разговариваем.

– Девчонки выходите, у нас гости, – донеслось из-за двери.

Мы с Дуель переглянулись и торопливо отправились в гостиную.

Там, на пороге мы встретили Димонта, который поздравил Дуель и вручил ей какой-то подарок, спрятанный в ядовито-зеленую коробочку.

Мужчина, отличавшийся крайне редкой педантичностью, на вид очень красивый, примерно сорока лет, был носителем необычайно миловидного лица: черные густые волосы, янтарный цвет глаз и щетина, которая слегка виднелась на его гладком, смуглом лице. Эти черты Димонт приобрел от отца, который с самого рождения жил в Германии, после чего переехал в Калифорнию, со своим сыном, и на сорок втором году жизни скончался от воспаления легких. Мать Димонта была русской, от которой он унаследовал остальные черты: круглые глаза, заостренный подбородок и слегка бледные небольшие губы. Она умерла, когда Димонту было три года, а после смерти отца, так как ему на то время до совершеннолетия недоставало пяти месяцев, Димонта отправили в детский дом.