Джон Голд - Хризалида. Путь предвестника

– Человек очень слаб и не защищен. Хищники это знают и нападают, стараясь бить в уязвимые места. Даже в доспехе есть много слабых точек. Используя их, ты можешь нанести критический урон противнику. Те, кто идет по пути пустого кулака, превращают все свое тело в оружие, – отец показал, что в руках у него ничего нет, – ударом они могут отсечь голову или, не травмируя плоть, сломать кости. Такие люди редки, но они есть. Монахи – это лишь некоторые из них, причем не самые способные. Их искусство боя и классовые навыки только одна из граней мастерства.

– Но ведь есть не только люди.

– Верно, но у большинства живых существ одинаковые принципы строения тела. У неживых тоже есть уязвимые точки. – Отец помолчал, а потом сказал:

– Сегодня твоим заданием будет найти их у собак во время боя.

Бой с собаками под постоянным отравлением требовал непрерывного лечения. Теперь я даже не замечал тех моментов, когда использовал малое исцеление. Уклонение, парирование, удар. Смена положения. Сбросить собаку с шеи, лечение, блок. Собаки использовали навыки «раздирание плоти», «расцарапывание», «смертельный захват». Оказывается, не было в них ничего страшного – они слабы: уязвима глотка во время укуса, шея, глаза и… живот. У собак нет брюшного пресса. Почти все удары туда были критическими и сопровождались скулежом. Если все собаки были ранены, отец их отзывал, а мне приходилось их лечить. Отравления я уже не замечал, и только теперь увидел сообщение в логах.

Сопротивление ядам + 0,05 %

Игнорирование урона от яда 25 ед./сек.

Сопротивление физическому урону + 0,04 %

Игнорирование физического урона до 40 ед./сек.

Магия жизни +2

Эффективность заклинаний магии жизни +25 %

Принудительное отключение… Через 3… 2… 1…

Ваалси стоял около капсулы, рядом с ним была женщина в белом костюме, которую я никогда не видел. Оба излучали уверенность в своем превосходстве. Ругать меня не за что, поэтому посмотрим, что предложат.

Мальчик не был напуган или сбит с толку. А лишь в ожидании наших дальнейших действий сел и продолжил смотреть прямо на нас.

– Анжи. Мисс Элиза хочет поговорить с тобой. Вы можете побеседовать в столовой, – указав на дверь, сказал Ваалси, – он вас проводит. Комната будет свободна еще час.

– Благодарю.

Сидя в столовой за широким столом, разложив бумаги перед мальчиком, Элизабет начала вести диалог в нужном ей направлении.

– Здравствуй, Анжи. Меня зовут Элиза Донован. Я психолог и помогаю детям устроиться в детдоме. Тебя можно причислить к тем, у кого не сложились отношения с коллективом сверстников. Ты не общаешься с другими детьми и постоянно дерешься.

Мальчик никак не реагировал на слова, лишь равнодушно слушал. Мышцы лица были расслаблены. Он не нервничал и ничего не отвечал. Глаз психолога подмечал эти детали.

– Раньше ты общался, а сейчас перестал. Ну, что ответишь?

Анжи сидел, ничего не говоря, как обычный ребенок, который не хочет ничего рассказывать. Руки сложены, ноги скрещены.

– Я была в космопорте, – взгляд мальчика стал заинтересованным, – говорила с бригадиром. Он сказал, что последний год ты все свое свободное время проводил там. Работал с инженером Гальбоа и спокойно со всеми общался, но в стенах детдома ты ни с кем и словом не обмолвился.

Теперь поведение Анжи говорило о настороженности и ожидании удара. Он посмотрел на камеры, которые были выключены, и, казалось бы, на пустые места. В случаях, когда пациент закрывается от мира и не хочет идти на контакт, задача психолога – вытащить пациента из зоны комфорта и растормошить.

– Прекрати молчать! Я с тобой говорю! – Элиза резко повысила голос, желая застать мальчика врасплох. Он уже был на грани и сильно испугался. Все время озирался и смотрел в сторону выхода. – Если ты сейчас же не начнешь говорить, я расскажу ребятам, что ты можешь говорить и сливаешь всю информацию об их проделках куратору.

Анжи мгновенно успокоился, лишь на секунду промелькнула гримаса гнева и отвращения. Он встал и направился к выходу. Подошел к силовому полю, блокировавшему вход в столовую.

Сейчас надо надавить на мальчика, пока он напуган.

– Ты выйдешь отсюда, когда я тебе разрешу! А если сейчас же не сядешь на место, я прикажу лишить Гальбоа больничных выплат.

Анжи с нескрываемой злостью посмотрел на нее, челюсть была напряжена. Но мальчик и сейчас не начал разговор… Он ударил по крышке панели управления силового поля и двумя движениями снял его.

Элиза сидела за столом и анализировала случившееся. Мальчик не подпустит ее к себе и не станет доверять. Это было понятно еще до начала разговора. С детдомовцами можно общаться только силой – нежность и заботу они воспринимают как слабость. Попытка надавить с треском провалилась. Его не пугали сверстники, а попытка использовать имя Гальбоа вызвала не страх, а гнев.

Ваалси был в ярости! Только седативные препараты дали возможность расслабиться. Как только Элиза ушла, он начал разбирать информацию, полученную во время этой беседы. Анжи, эта мелкая язва, знал о камерах! Знал не только то, что основные выключены, но и то, что есть скрытые камеры и они все еще работают. Он может разговаривать и знает о том, что происходит в детдоме! Не только о том, что старшие дети берут деньги за «крышу», но и то, что Ваалси в доле. А кому Анжи мог это разболтать? Ведь он казался немым! Так ведь нет, оказывается, он целый год бродил по космопорту! А где и что он мог еще сделать?! Ведь этот сопляк способен думать, и очень хорошо! Прошлый учебный год закончил досрочно, сдав все предметы заранее.

Постепенно в голове у куратора Ваалси рождался план. Если нельзя заставить мальчика молчать, надо добиться, чтобы он сам не захотел об этом говорить. Сделать так, чтобы Анжи подмял под себя малолеток и получал откаты. Или можно увеличить количество побоев и приобщить его к команде сборщиков, как младшее звено. Ладно, цель ясна, осталось найти правильный способ, как ее достичь. А сейчас надо надавить на Анжи, и предлог есть: он сломал панель в столовой и сорвал разговор. Хм, а ведь можно использовать слова психолога против Анжи.

Настроение было паршивым, зайдя в игру, решил на ком-нибудь сорвать злость. Я был на заднем дворе, где отец чистил собак.

– Продолжим! – Не став слушать мой ответ, он спустил собак. На его лице все так же была улыбка. Кажется, это его обычное состояние.

Не став долго думать, ударил что есть силы – собаки отлетели и, скуля, повалились на землю. Удар в лоб от отца привел меня в чувство. Теперь его хмурый взгляд выражал серьезность и обеспокоенность.