Олег Быстров - Диверсантка

На дворе стоял 1927 год. До прихода национал-социалистов к власти оставалось ещё шесть лет, однако Блюме знал и о партии, и о её элитном охранном отряде. Тогда СС ещё только формировался и наращивал мышцы, в его рядах насчитывалась едва сотня членов, но Блюме был разведчиком. Он просто обязан был следить за положением в стране и анализировать ситуацию. Фашисты набирали силу, популярность Гитлера росла на глазах и в народной среде, и среди банкиров, и каждый, кто стоял рядом с ним, должен был или вознестись или пасть. В политическом смысле, разумеется. Но падением и не пахло, а следовательно…

К тому же, Абвер в то время числился лишь маленьким отделом рейхсвера, предназначенным для контрразведки в армии. Большего не позволял Версальский договор. До эры Канариса, сделавшего военную разведку и контрразведку одним из мощнейших аппаратов вермахта, оставалось восемь долгих лет. Сейчас будущий адмирал заседал референтом в штабе ВМФ, строил карьеру морского офицера и сам ещё не знал своей дальнейшей судьбы. Основоположник проекта Вальтер Николаи пребывал в странном положении то ли советника, то ли отошедшего от активной деятельности мемуариста, на его помощь рассчитывать не приходилось. Между тем, финансовый поток, направленный на строительство, превратился в слабенький ручеёк, местами обмелевший до дна. А ведь основная работа оставалась впереди – набор преподавателей, снабжение, и, наконец, поиск воспитанниц. То, ради чего всё затевалось.

Блюме просто необходима была поддержка, и молодое, нахрапистое, набирающее силу фашистское движение представлялось наиболее выгодным партнёром. К тому же, представившись и задав несколько малозначительных вопросов, лишь подчеркнувших, что визитёр полностью в курсе проекта, доктор Берг прямо предложил финансовую помощь. Условие поставил лишь одно – ввести в штат будущей школы несколько преподавателей от общества «Туле». Нужно было провести электричество к замку, предстояло решить массу других вопросов, и Блюме согласился.

Зимой 1928 года открылась школа Кнохенхюте. На таком названии настоял доктор Берг, ссылаясь на якобы исторические сведения о замке. Блюме было всё равно. Костяной Приют? – пусть. Начались поиски по всей стране девочек в возрасте от восьми до десяти лет иностранного происхождения. Искали славянок, брали англичанок и француженок, находили представительниц скандинавских народов. Первая группа появилась уже в феврале и насчитывала двенадцать человек. В будущем планировалось открыть ещё одну школу для детей из Турции, Ирана, стран Ближнего Востока.

Программа строилась на изучении общеобразовательных предметов с упором на историю, которую подавали в определённом, выгодном для задуманного ключе. Об идеологическом воспитании никто из основателей не забывал ни на миг, в этом крылась основная сила будущих воительниц и успех предприятия в целом. Особое внимание уделялось преподаванию древнегерманских (по сути, скандинавских) легенд и мифов, языковой подготовке. Уже с первого года девочек знакомили со стрелковым оружием, тренировали в них силу, выносливость и равнодушие к боли на уроках физвоспитания.

Оккультное, а ещё более того политическое общество «Туле» прислало двух человек. Виктор и Элен Эшенбах представились супругами. С их слов, они ставили перед собой цель – развить в воспитанницах парапсихологические способности. К тому времени в школе директорствовал Фридрих Нойер. Ученик Вальтера Николаи, работавший под его руководством во времена Великой войны, он имел членство в национал-социалистической партии с двадцать пятого года и был ярым сторонником Гитлера.

Николаи считал войну не проигранной, а Германию – преданной, и Нойер разделял его точку зрения. Однако учитель оставался разведчиком до мозга костей, его удел – хитрые международные комбинации. Гитлер же, будучи политиком, стал в глазах Нойера прямым выражением надежд и чаяний всех немцев, нёсущих ярмо позорной капитуляции. Оккультисты явились, считай, от самого Гиммлера, правой руки Гитлера, усомниться в целесообразности назначения было попросту невозможно. Но ко всему прочему, директор был ещё и здравомыслящим человеком, потому спросил:

– В случае, если вы не найдёте среди контингента девочек, способных к парапсихическим опытам, что будете делать? Ведь это природный дар, если я не ошибаюсь? Он либо есть, либо его нет…

– Типичная точка зрения дилетанта, – самоуверенно отвечал Виктор. – Господин Нойер, связь с потусторонним заложена в каждом человеке. Владея специальными методиками, мы можем развить данную связь в осознанные действия.

– И что это за методики? – полюбопытствовал директор.

– Они основаны на чёрной магии, – выдал преподаватель тайных знаний и сделал значительное лицо.

В этой странной паре всегда говорил он, его жена Элен обычно молчала, уставившись в пол.

Герр директор лишь пожал плечами. Рихарда Блюме уже не было в школе, он занимался новым секретным проектом, но периодически звонил. Его советы были равнозначны приказам, и Блюме чётко оговорил, что преподавателям из оккультного общества выдан карт-бланш. Что ж, программа предусматривала определённое количество часов для господина мага и его спутницы жизни.

Как директор школы Нойер имел право знать план занятий всех учителей и периодически контролировать его выполнение. В бумаге, представленной Эшенбахами, значились: лозоходство, или биолокация, гипноз, перемещение предметов силой мысли, или телекинез, и пирокинез – способность возжигать объекты на расстоянии при помощи всё той же силы мысли. Безусловно, последнее, как, впрочем, и предпоследнее, было бы чрезвычайно полезным умением для диверсанта, вот только Фридрих ни секунды не верил, что это возможно. От программы супругов, на его взгляд, отчётливо попахивало жульничеством. Но предпринять что-либо в отношении колдунов из «Туле» он не мог. Рекомендации Блюме, как уже было сказано, приравнивались к приказам.

Лишь однажды Виктор по-настоящему удивил Нойера. Случилось это более чем через год после появления Эшенбахов, осенью 1929 года. Никакого телекинеза, а тем более пирокинеза, девочки за всё это время так и не показали, что было на взгляд директора в порядке вещей. Но вот одна воспитанница, Клара Вчела, словачка по национальности, сумела непостижимым образом найти гранату в лесу. Граната не имела взрывателя, и вообще, обставлено всё было в духе показательного выступления. Если не сказать – показушного. Но тем не менее.

Эшенбах попросил разрешить Францу, штатному водителю школы, загодя спрятать в лесу боеприпас. Притом так, чтобы рядом не было сколько-нибудь заметных ориентиров, и он сам не смог бы с точностью показать место. Нойер дал разрешение, Франц выполнил задание. На следующий день они выехали: чёрные маги в полном составе, директор и девочка. Франц, естественно, за рулём. Прибыв на место, Виктор сказал, что введёт Клару в гипнотический транс, после чего она, используя память водителя, найдёт спрятанный предмет. Элен всё это время привычно молчала, потупившись.