Дмитрий Морозов - Клык и коготь

Он возмутился – но боль в раненном плече словно смыла другую, внутреннюю боль сознания. Человек, видя перед глазами призрак той великой насмешницы, которую все ненавидят, но которая любит всех, приходя к ним в последний час, уводя за собой в иные миры… Он внезапно успокоился. На секунду ему показалось, что нежная рука смахнула пыль страстей с его сознания, оставив его чистым и ясным.

Боль не была злом – и боль ушла. Совсем.

Насмешки не ранили душу – и они исчезли, растворились в безмятежности.

Желание победить, страх проиграть… они были слишком кратковременны перед лицом вечности, и они так же исчезли, мелькнув единым мгновением.

Макс встал, выпрямился, став как будто выше – и воины у стен мгновенно выпрямились так же, словно салютуя чему-то незримому. Даже старый шаман поднялся со своего кресла, отдавая дань почтения – чему?

Откуда-то из глубин к Максу пришло простое и ясное понимание. В нём не было ничего сложного или нового – просто чужое знание наконец дошло до сердца, став своим; разум человека впустил в себя Зверя – и сознания слились, став единым целым. Так полосы стали в клинке сливаются при ковке, давая ему необходимую гибкость, упругость и остроту.

Человек понял, что Зверь – это не что-то чуждое ему, что это часть его собственной души – часть, которую он гнал от себя, пытаясь подавить, уничтожить, превратившись в особь с куцей душой. Он принял и понял стремления Зверя. И приняв их, научился контролировать животные призывы. Зверь довольно осклабился, осваивая новую территорию – и не замечая тонкого поводка, охватившего его шею.

Макс пошатнулся и упал. Сил не оставалось, словно он весь день рубил дрова ржавым тупым топором….

Ловкие руки тут же подхватили его, и старый шаман, бережно поддерживая парня, произнёс:

– Вот ты и прошёл испытание, оказавшись на первой ступени высшего оборотня. Начало пути положено – посмотрим, куда он тебя заведёт!

– А много ступеней в вашем пути? Ещё одно испытание – и я уже буду просто не в состоянии куда-то идти!

Ирк’х рассмеялся.

– Испытания – для новичков, безусых юнцов, не знающих ничего и не желающих идти куда-то. Путь берёт начало у твоих ног – а куда он приведёт тебя, не знает никто, даже ты сам. Но ты получил возможность идти! Это – великий дар, которым почему-то пользуются лишь единицы. Я верю в тебя, мальчик!

Макс попытался улыбнуться – но тут тьма навалилась, обрывая дыхание…

Чьи-то руки провели по лицу влажной тряпкой, прогоняя остатки странного сна. Или это был не сон? Сибиряк поймал чужую ладрнь, с трудом открывая глаза. Стены Дома Гостя смыкались над ним, а Настя, испуганно смотрящая на него широко открытыми глазами, замерла, не зная, что ждать от странного парня. Макс помедлил – и губы его бережно коснулись тонкого запястья…

– Очнулся, наконец! Уже сутки дрыхнешь! Мы уж думали тебя тут оставить, идти дальше без тебя!

– Говори за себя, Мадлен! Вместе пришли, вместе и уйдём! Сама за эти дни полблокнота исписала, выстраивая ковровую архитектуру… А почему, кстати, ковровую? Как придумала такой термин? – Это Вадим. Тот ещё миротворец!

Немного смущённое молчание.

– Просто сверху этот посёлок похож на гигантский ковёр. Очень свежая концепция. На ней можно озолотиться. Идеальное решение для небольших посёлков и фермерских хозяйств. Да и в городе кое-какие принципы можно использовать. Если, конечно, выберемся…

– Не переживай, выберемся! Я тут поспрашивал местных – в их центральном городе, Алькрине, по паре раз в год порталы открываются. В крайнем случае попросим гостей оттуда нам помочь! Если открывают сюда, значит, могут открыть куда-то ещё! Макс, ты как? Поешь и давай поднимайся – вечером тут намечается грандиозная игра, что-то типа нашего футбола, но… короче, сам увидишь! Но сразу скажу – тебе в неё играть не светит!

Девчонки захихикали, а Макс почувствовал прилив благодарности к сидящему рядом парню – надо же, как ловко увёл разговор в сторону от их возвращения домой! То же понимает, что девчата на взводе… Он с трудом приподнялся и сел – в руках у него тут же оказался кусок мяса, перед ним дымящаяся кружка с местным чаем, носящим гордое имя Края, но проигрывающему обычному цейлонскому по густоте и цвету. Впрочем, берущего своё ароматом – слабым, но приятным запахом незнакомых трав…

Стадион посёлка оборотней был бы похож на земной – овал метров двухсот в длину, небрежно сколоченные скамейки в несколько ярусов, вполне способные вместить всех желающих, если бы… Ровное поле с зелёной травкой напрочь отсутствовало! Были, правда, подобия ворот с двух сторон и небольшое ровное пространство перед ними, по которому нервно прохаживалось по большому и странному хищнику, более напоминавшему бронированную ящерицу. А остальное поле… Вместо него была мешанина, похожая на полосу препятствий для спецназа или даже школы боевых искусств, в которых гибкость зачастую важнее силы. Тысячи троп шли по полю, постоянно пересекаясь. И на каждой стояли преграды – проволочные коридоры сменялись лестницами с выросшими внизу шипами, высокие заборы и странные сооружения – смесь шатких подмостков с торчащими повсюду лезвиями – однако при этом ведущие к воротам наиболее прямо. Легко пойти здесь могла лишь кошка – но не одна уважающая себя кошка не полезет туда, где её шёрстке хоть что-то угрожает. Хлои же были готовы – по пять парней из разных кланов нетерпеливо приплясывали с противоположных концов поля, наблюдая за действиями шамана – местного аналога судьи.

Впрочем, то, что они были из разных кланов, земляне поняли, лишь когда над полем раздался высокий звук раковины и ловкие фигуры взвились в воздух, на ходу меняясь, обрастая шерстью – на поле приземлились уже звери. И если клан Сломанный ветви, приютивший их, был в своей звериной ипостаси похож на волков – крепкие, поджарые, серо-чёрные тени скользили по мешанине ловушек, стремясь к центру поля, где на специальной подставке лежал кожаный снаряд, похожий на некрупный мяч для регби; то их соперники больше походили на лисиц-переростков: рыжие, стремительные, с крепкими вытянутыми мордами и широким размахом лап. Соревнование началось!

Гибкие фигуры стремительно скользили под огненными преградами. Протискивались в небольшие, только для кошки щели; клинки ловушек скользили сквозь мгновенно заживающую плоть, и только смех зрителей показывал неудачное попадание кого-либо из игроков. Однако стоило оказаться впереди хитроумной верёвочной сети или высокой стене – и вперёд тянулась уже человеческая рука. Смысл состязания был не только в звериной силе, но и в человеческом разуме, а так же умении быстро менять шкуру.

Одна из фигур привлекла внимание Макса. Что-то в её движениях показалось ему смутно знакомым – он всмотрелся попристальней; и в момент оборачивания узнал своего нового приятеля, Клайона. Лишь после этого он начал болеть по-настоящему и его голос вплёлся в одобрительные крики, звучащие над стадионом.