Владимир Мясоедов - Леди с клыками

– Спокойно, – махнул рукой богатый полугном. – Я все учел. Современные маги, как выяснилось, вампира не опознают, даже если он вместе с ними работать полгода будет, а дампира-то и в Эпоху Смерти отличить от человека не каждый лич мог. Потому их, кстати, тогда столько и было, несмотря на громадную редкость ситуации, когда у смертного и кровопийцы рождался ребенок, – очень уж убийцы из них получались хорошие. Почти идеальные. Пока ты росла, я собирал сведения о вампирах и артефакты, оставшиеся от них же. У меня есть все, что тебе нужно. – С этими словами хозяйственный папочка извлек откуда-то из глубин своего камзола совершенно очаровательный кулончик в виде маленького дракончика, сжимающего искрящуюся на солнце небольшую рубиновую капельку, на мой не избалованный драгоценностями взгляд, примерно полкарата, почему-то бриллиантовой огранки. Причем не ординарной (хотя использовать именно бриллиантовую огранку для рубина – это в большинстве случаев загубить камень), а судя по фасетам и площадке, королевской, на сто сорок четыре грани. Конечно, игра камня при таком странном выборе огранки сильно пострадала, но сам факт столь сложной обработки такой миленькой прелести интриговал и сильно повышал ее ценность просто из-за вложенного неведомым, хоть и дурным ювелиром труда. Причем, судя по перехлесту фасет, это, скорее всего, был гном.

– Ну и что это? – заинтересованно подалась вперед я, мысленно уже примеривая вещицу к своей шее. Ну не на себя же отец ее надевать будет, верно? Любовницы у него нет, а периодически навещаемым «дамам» из борделя (о наличии которого в нашем городе приличная девушка вроде как и догадываться не должна) однозначно жирно будет.

– Безумие крови! – торжественно провозгласил отец. – Артефакт вампиров, сделанный в Эпоху Смерти!

Надевать побрякушку как-то сразу расхотелось. Да и вообще к украшениям я почти равнодушна, это же не оружие.

– Ну и зачем оно мне? – Кажется, скепсиса в голосе хватило бы, чтобы отравить озеро приличных размеров.

– Ну эта вещица помогает контролировать Жажду, – поведал отец. – Увидел его у одного коллекционера пять лет назад и… купил. Задорого.

То, что он врет, было видно сразу. Родной дочери во всяком случае.

– Отлично, – вздохнула я. – Ты хочешь подарить мне ворованную висюльку. Меня с ней на шее хоть стража не схватит?

– Ну изначально это была заколка, мне пришлось немало потрудиться, чтобы переделать ее, не затронув основы артефакта, в кулон, – сознался папочка и осекся. – Кле-эр… это что, ты мои мысли читаешь?

Как он с таким неумением лгать не разорился еще? Наверное, богам тайком много жертвует. Очень много. Такую удачу задешево не пошлют.

– Нет, догадалась просто, – отмела его предположения я. Телепатия была пока не по моим способностям в магии разума. Чужие эмоции и то, бывает, между собой путаю. – Ты лучше скажи, что в нем полезного.

– Ну, – отец полюбовался игрой света на гранях камня, – такие вещи вампиры надевали на молодняк, который еще не мог контролировать свою Жажду, на раненых, у которых инстинкты самосохранения, требующие выпить ближайшего живого независимо от тела, нередко даже находившегося в бессознательном состоянии, работали и во время особо сложных ритуалов жертвоприношений, когда от большого количества крови вокруг у них в прямом смысле слова рассудок терялся. Пока он будет у тебя на шее, ты будешь полностью себя контролировать, невзирая на полученные раны, травмы, усталость и прочие причины обострения Жажды, а значит, можешь не бояться случайно загрызть кого-нибудь.

Вот обрадовал, называется. А значит, без артефакта я уже могу на первого встречного с гастрономическими целями кинуться, да? Хотя… наверное, могу. Клыки-то есть. Вернее, могут вырасти. Самой Жажды я, правда, пока еще не чувствовала ни разу, но, судя по книгам, с дампирами такое бывает. Мы можем годами не пить крови. А потом высушить первого встречного.

– Еще у меня для тебя есть Фляга крови, – продолжал отец. – В ней она не испортится даже за сотню лет и храниться будет куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Ну ты ее видела и даже пила из нее. Дорогая, зараза, но я ее все-таки купил. Именно купил, не смотри на меня так. Есть в столице места, где подобными вещичками через третьи руки незаконные археологи торгуют.

Это та, которую он мне в зубы совал сразу после пробуждения, что ли? А что значит «куда больше, чем может показаться на первый взгляд»? Неужели…

– Это что, артефакт со свернутым пространством? – с недоверием уточнила я.

– Угу, – явно довольный собой, кивнул папа. – Настоящая редкость, правда?

Я только и смогла сделать, что кивнуть. Подобные вещицы даже во времена, когда миром правили вампиры и личи, были далеко не у каждого. В них можно было носить, не чувствуя веса поклажи, абсолютно все, что удавалось запихнуть в волшебный предмет. Незаменимая вещь для путешественников, военных, ну и конечно же контрабандистов. Вот только, как правило, весьма хрупкая, не переносящая использования на протяжении многих сотен лет. И не воспроизводимая современными магами принципиально. Такие артефакты можно встретить лишь в сокровищницах и арсеналах королевств и крупнейших магических орденов. Ну или у тех, кто ищет следы, оставшиеся после Эпохи Смерти, и грабит могилы с риском нарваться на сторожевое проклятие.

– И как же тебе удалось ее достать? – все еще продолжала сомневаться я. – Нет, денег-то у нас хватит, конечно, и не на такое, но чтобы купить незаметно, так, чтобы даже слухов про подобную вещь не просочилось…

– Неликвид, – пожал плечами папа. – Хоть туда залить и четыре бочки можно, но горлышко-то узкое, туда, кроме жидкостей, ничего не влезет. Хм… хотя золотой песок еще можно попробовать затолкать, но у нас в стране нет россыпей… Да к тому же многих покупателей отпугивает, что из нее пили кровососы и тот факт, что именно они оттуда пили.

А, ну да. Для обычного человека, эльфа или гнома это должно быть неприятно. А я… ну чего уж там. В общем, любимый отец угодил с подарками. Во всяком случае, теперь вероятность того, что озверевшая от учебы студентка столичной академии (за поступление в которую еще надо заплатить кругленькую сумму более чем в полторы тысячи золотых) не загрызет на сессии какого-нибудь из экзаменаторов, стремится к нулю.

Отставив в сторону тончайшую фарфоровую чашечку с собственноручно, из-за временного отпуска дворецкого, заваренным жасминовым «Фереэль&Ксантос» первого сбора, я устремила в сторону любимого папочки подозрительный взгляд поверх вазочки с пирожными. Уж слишком все вовремя… ненавижу, когда из меня делают дуру, чем любимый родитель сейчас и занимается. Нет, при желании у меня замечательно получается хлопать ресницами и восхищенно внимать рассказам молодых джентльменов, пытающихся познакомиться с самой престижной невестой нашего города, в кафе или в музыкальных салонах…