Олег Говда - Рыцарь

Я произносил слова громко и внятно. Настолько отчетливо, что последнюю фразу уже договаривал в полной тишине. Потому что все присутствующие в гриднице поняли, какая следом за этими новостями на Зеленецкий замок надвигается беда. Конечно, поход малой дружины – это еще не Война, и все же опять засверкают клинки, вспаривая живую плоть. В селениях появятся молодые мужчины, украшенные свежими шрамами, и обездоленные калеки, а бабушки будут рассказывать внукам страшные истории.

Дослушав до конца известие, графиня поднялась из-за стола и сурово произнесла:

– Я услышала тебя, гонец! Скажи, сейчас, сию минуту, жизни и чести баронеты что-либо угрожает?

– Нет, госпожа графиня. Баронета Анжелина находится в безопасном месте, где ее никто не найдет, а потому в ближайшее время ей ничего не угрожает.

– Хорошо! – облегчение явно доминировало в ее интонациях. – Сейчас же, не мешкая, уведомить Владивоя голубиной почтой о том, что замысел его раскрыт. Уверена, это удержит барона от опрометчивых поступков. Ставр, готовься в поход. Завтра и выступишь. Гонец, ты исполнил, что должен. Присоединяйся к трапезе. Будь нашим гостем.

– Спасибо, госпожа графиня, – я еще раз поклонился. – Но, если в этом нет урона гостеприимству дома Зеленых Вепрей, с вашего позволения, я хотел бы умыться с дороги и… лечь спать.

Есть хотелось так, что требовательное урчание моего живота мог не услышать только глухой, но при одной только мысли, что придется делить трапезу со всей этой, безудержно галдящей толпой, мне становилось дурно. Слишком резким оказался переход от лесного затворничества до многолюдья.

– Пусть будет так, – графиня все еще придерживалась официального тона, но видно было, что эта часть разговора уже позади. – Ты наш гость и волен поступать по своему разумению. Подтверди только, что Анжелина в безопасности.

– Клянусь честью, госпожа графиня. Лучше она могла бы чувствовать себя только рядом с вами.

Странно, но вместо того, чтоб успокоиться, графиня как-то странно и очень пристально взглянула на меня. Всего лишь за несколько секунд в ее глазах недоумение сменилось удивлением, а потом подозрением. Хотя, вполне возможно, что все это почудилось мне из-за скудного и мерцающего света, которые давали свечи и факелы.

А мгновением позже, повинуясь ее жесту, Ставр подхватил меня под руку и почти силком потащил куда-то за собой, приговаривая при этом:

– Отдыхать так отдыхать… Твой юный друг уже сыт, чуть пьян и завалился спать без задних ног на сеновале над конюшней. Не хотел далеко от лошадей уходить. Сказал, они к стойлу не привычные, пусть хоть дух знакомый чуют. Если б на ночь не выставлялся караул и не опускалась решетка, я подумал бы, что вы удрать собираетесь. Ха-ха-ха! – засмеялся граф. – Ну, вот мы и пришли, заходи, гостем будешь… – С этими словами Ставр открыл какую-то совершенно незаметную в стене дверцу, пропустил меня внутрь и зашел следом.

Я удивленно огляделся, потому что эта комната походила больше на покинутую не так давно темницу Дубровского замка, нежели на гостевую комнату или опочивальню. Даже для оч-чень нежданных гостей.

Тот же деревянный лежак с зажимами, те же устрашающего вида орудия пыток на стенах, похожий на гроб, ящик. Только все какое-то пыльное, затянутое паутиной, не обжитое, что ли, если можно так выразиться про допросную комнату. Даже от камина тянуло сыростью и плесенью, словно огонь в нем не разводили уже как минимум несколько лет.

– Тут нас не потревожат, – жестом заботливого хозяина обвел странное помещение граф. – Присаживайся, где удобнее, и не удивляйся. Извини, Игорь, но слишком много вопросов вокруг тебя образовалось и – слишком мало ответов. Так что ничего не поделаешь, но пока мы с тобой в дружеской или какой иной, на твое усмотрение… – он сделал весомую паузу, – беседе не наведем ясность, из этой комнаты ты не выйдешь. Если всему виной моя чрезмерная мнительность и ты чист в своих помыслах и деяниях – извинюсь. Ну, а подтвердятся сомнения – не обессудь, повесим.

– Видать, планида у меня такая, – вздохнул я, устраиваясь на каком-то ящике, больше похожем на гроб, – ночи в темницах коротать. Спрашивай, Ставр… Только у меня просьба будет, можно?

– Конечно, мы же с тобой пока не враги. И совсем не обязательно должны такими становиться.

– Спасибо. Я так понимаю, что наша беседа затянется, и спать мне не придется вовсе. Так нельзя ли хотя б умыться и перекусить?

– Это даже и не просьба, – почти обиделся Ставр. – Сейчас все принесут. Я ведь и сам еще не ужинал.

Как раз в этот миг в дверь комнаты негромко постучали.

– Вот и угощение, – граф посторонился, пропуская внутрь двух слуг с ведром воды и принадлежностями для умывания. Те немного замешкались, соображая, куда все поставить, потом примостили таз на деревянном топчане и посторонились. Свое удивление они либо удачно прятали, либо подобные причуды хозяина были не вновь.

Я, поспешно сбросив с себя кафтан и рубаху, с удовольствием заплескался в теплой, чуть пахнущей мятой воде. Умывшись и вытершись насухо куском мягкой выбеленной ткани, потянулся было за своей одеждой, но вместо нее на лаве лежал другой костюм.

– Не думаю, что после умывания приятно одевать грязные тряпки. От них за версту разит кровью и потом… – ответил на мой невысказанный вопрос Ставр и махнул слугам. – Уносите.

И едва те успели выйти за дверь, как она вновь отворилась, на сей раз впуская в пыточную парочку поварят, с двумя подносами снеди.

Ставр собственноручно наполнил кружки и произнес:

– Ну, за взаимопонимание. Пусть разговор наш будет приятным и завершится скорее, чем кончится вино в этих кувшинах!

– Пусть, – я с наслаждением сделал большой глоток прохладного и мягкого напитка, а потом оторвал от зажаренного гуся ногу и стал с удовольствием ее обгладывать.

– Тогда вопрос первый. Скажи, Игорь, как давно ты на службе у баронеты?

– Со вчерашнего дня… – Я говорил с набитым ртом немного невнятно, но ответ был принят.

– Отсюда вопрос второй. Почему баронета выбрала именно тебя своим гонцом?

Я немного подумал, потом проглотил еду и ответил:

– Если кратко, то выбирать было не из кого. А если подробно…

– Подробно позже, – остановил меня Ставр. – Ты не думай, Игорь, будто я забыл, что именно благодаря тебе и твоему другу остался в живых Любомир. Просто странностей слишком много. И хоть после Моровицы уже давно никто и ни с кем не воюет, но когда-то же начнут. Верно?

Я пожал плечами. До тех пор, пока кто-либо не объяснит мне толком, кто я такой, откуда родом и так далее, остальные вопросы меня совершенно не волновали.

– Вот я и пытаюсь понять: если ты лазутчик, то чей и с какой целью к нам пробрался? А если все повязанные с тобой странности имеют иную причину, то какую? И чем это может угрожать нашему графству и Зелен-Логу вообще? Понятно излагаю?