Олег Говда - Рыцарь

– Благодари небеса, Калита, мы справились с порученным делом, – сказал одноглазый товарищу. – И нам поверили…

– Похоже, так оно и есть… – согласился есаул. – Хотя, братишка, в какое-то мгновение я уже думал, что без палача не обойдется.

– Было и у меня такое ощущение, – кивнул Кривица. – Пока королева читала письмо Владивоя, тот гвардейский сотник почти дыру во мне своим взглядом просверлил. Поневоле задумаешься, что нас ожидает, если правда всплывет?

– Что ты имеешь в виду? – едва не подавился куском лепешки есаул и поспешно хлебнул из кварты.

– Не старайся представиться глупее, чем на самом деле, господин есаул… – отмахнулся Кривица. – Конечно ж, не твою покойную бабку, завещавшую перед смертью мельницу и пасеку.

– Считаешь, Анжелина не у харцызов?…

– А то ты сам не видел, что следы вели не к Проходу, а к мельнице Мышаты?

– Что я там мог увидеть, если дождь все размыл! – вскричал Калита. – И ты сам со мной согласился. А лучше тебя я не знаю следопыта!

– Ливень… – Кривица покачал головой. – Почудилось мне, что не захотел ты еще один грех взять на душу. Да и сам, похоже, старею, а потому и жалостлив. Подумал, если повезло малышке уйти от погони, пусть так и будет. И не втирай мне, будто ты сам не догадался! В жизнь не поверю. Уж кто-кто, а ты, Калита, должен понимать, что такую чушь можно плести вельможам. А для любого охотника или следопыта сказанное тобой прозвучало так, если б ты сказал: «Господин барон, мы не нашли хутор, потому что вчера он сгорел». А каменные основания и дымари? А угли? А вонь пожарища? Чтобы не оставить после себя ни одного следа, тем более, когда земля разбухла от влаги, а трава сделалась скользкой, человек должен научиться летать. Тем более – троим всадникам. А ты – воин опытный, значит, видел, но смолчал. Почему? Тоже стареешь?

Калита не отзывался долго. Очень долго. А потом произнес задумчиво:

– Знаешь, одноглазый, а ведь ты прав. Почувствовал я в эту минуту, что не надо нам ее ловить! Что неправильно это будет! А уехать и соврать воеводе – справедливо и достойно! Словно на ухо кто шептал. Да так убедительно, что я и спорить не стал. А после уж поздно было все переиначивать. Представляешь?

– Нет, – правдиво ответил Кривица, потому что никак не мог вообразить побратима, поступающего не так как выгодно, а как достойно. – Но верю! Заколдованное там место! Не зря люди про Мышату разное бают! Глаза отвел, пень трухлявый, вот и опростоволосились мы, не довели дело до конца!

– Ну и что? Баронета все равно пропала. И раз тишина который день, никто нас не хватает и не тащит в пыточную, выходит, сгинула Анжелина так же верно, как если бы ее харцызы похитили. А что она при этом не в Кара-Кермене стонет, а старому мельнику ноги моет, мне без разницы. И хватит об этом! Ну, а коли найдется девочка, мы перед ней чисты. Так что пей свое пиво и захлопни пасть. Вон те два стражника что-то слишком часто в нашу сторону поглядывают.

Кривица посмотрел в указанном направлении и громко рыгнул.

– Глупость. Кому-кому, а им на нас точно плевать. Разве что заскучали вояки на службе и ищут приключений на собственную задницу.

А за упомянутым столом между тем продолжалась беседа, и в самом деле не имеющая никакого отношения к проблемам слуг барона Владивоя.

– А не боишься, что я донесу на тебя за подобные слова, Аким? – поинтересовался Лучезар, внимательно выслушав все, что предложил ему старший товарищ.

– Докладывай, но подожди, пока зори укроют все небо… – Аким выжидающе посмотрел на парня.

Тот удивленно вытаращился на него, но заученно продолжил:

– …и погасят солнце.

– И наступит ночь…

– …спокойнее, чем день…

– …длиннее, чем день. А я все время размышлял, как предложить тебе присоединиться к хорошему делу. Едва осмелился сегодня…

– А я к тебе, знаешь, сколько присматриваюсь? – в тон ответил младший товарищ.

Стражники дружно и облегченно рассмеялись и хлопнули по рукам. Потом сдвинули кружки и сделали по большому глотку.

– Кстати… – сказал Аким. – Вон тот одноглазый, что оглядывается в нашу сторону, и его приятель похожи на гонцов из Дуброва, которых мы с тобой давеча в город впустили.

– А давай намылим им морды, – оживился Лучезар, которому не терпелось сорвать накопившуюся злость.

– Я не против… – пожал плечами старший. – Только придраться не к чему?

Дурное дело не хитрое, и как свинья всегда отыщет лужу, чтобы изгваздаться, а пьяница – где напиться, так буян придумает причину, чтоб подраться. Лучезар, похоже, чувствовал в этом большую необходимость. Поэтому, не говоря ни слова, парень сорвался с места и, нахмурив брови, двинулся к столу, где сидели гонцы Владивоя.

Покончив с трапезой, Кривица решил, что наступило время заняться не менее важным и приятным для наемника делом, а именно – договориться с одной из разбитных, смазливых девиц насчет совместного отдыха. И, чтобы долго не выбирать, ухватил за юбку первую, пробегающую рядом. Притянул ближе и усадил ее к себе на колени. И хоть служанка даже не упиралась, наметанным глазом заметив блеснувшую в пальцах воина серебряную монетку, стражник решил, что лучшего повода для драки и ждать нечего.

– Отпусти девушку, сын свиньи! – гаркнул еще издали.

Одноглазый сначала и не понял, что оскорбляют его. В конечном итоге Кривица не делал ничего запрещенного или необычного. А когда разобрался, то даже побледнел от ярости. Мгновение, и девушка с визгом отлетела в сторону, а наемник с обнаженным клинком встал напротив Лучезара. И головой поплатился бы дерзкий юнец, не ожидающий такой резвости от подгулявшего наемника, но положение спас старший товарищ. Меч Акима мелькнул в воздухе так же быстро, как и сабля отступника, остановив оружие Кривицы в пальце от шеи Лучезара.

– Не надо крови, – буркнул недовольный как поведением юноши, так и своим, зная, что разговоры о вооруженном столкновении будут ходить по городу не один день. Вместе с приметами тех, кто его устроил. – Может, уважаемый, в тех краях, где ты вырос, и рубят головы за сравнение со свиньей, но у нас в Зелен-Логе – особенно после Моровицы, за такое просто бьют морду. Товарищ мой обознался. Принял тебя за другого. Надеюсь, кувшин вина, распитый совместно за наш счет, уладит недоразумение?

– Уладит, – ответил Кривица.

Бывалый воин распознал в старшем стражнике серьезного противника и решил, что за глупость юнца и в самом деле не стоит рисковать головой.

– Чтоб далеко не ходить, садитесь за наш стол. Меня Кривицей зовут, а приятеля – есаул Калита. Мы из Дуброва. Барона Владивоя слуги.

– Я – Аким, а вспыльчивый юноша – Лучезар, – ответил стражник, подзывая перепуганную служанку и делая заказ. Потом уселся сам и посадил рядом приятеля. – У кого мы на службе, и так понятно. А относительно глупости моего друга, то парень зол на подружку, вот и срывает зло на том, кто подвернется.