Олег Говда - Рыцарь

Но тут она закатила глазки, и согласно всем примерам, описанным в мировой литературе, свалилась в обморок.

– Что с вами, госпожа?! – бросился к ней Гладила. – Вы ранены?

– Не суетись, десятник… – остановил я его. – Лучше осмотри наших раненых. О девушке не беспокойся, пусть полежит чуток, отдохнет. От обморока еще никто не умирал, а от потери крови – запросто.

– Нету раненых, все насмерть, – доложил спустя минуту Гладила. – В основном, стрелами побили. Эх, жаль ребят… Что делать будем, сотник?

– Вернемся в Оплот за подмогой?

– Разве что переждать. Среди хранителей нет воинов.

– Ждать нельзя, – попытался я почесать затылок, но наткнулся перчаткой на гребень шлема. Глянь, как привыкаю к доспеху, скоро вообще снимать не буду. Интересно, а он изнутри самоочищающийся? Как там с потом и прочими излишествами?

– Тогда мы вот как поступим, друг Гладила. Засиживаться здесь нечего. Сколько еще разбойников в лесу, неизвестно. И что они замышляют – тоже. А кроме того, графиня дочь ждет. Поэтому я с виконтессой поскачу дальше, а ты вернись в Оплот. Скажи хранителям: пусть похоронят погибших, посмотри, может, что из вещей ценного родным передать, и догоняй нас. Дорога одна – не разминемся…

– Как прикажете, господин сотник, – кивнул тот. Потом посмотрел на виконтессу, но так как та, все еще пребывая без сознания, не могла ни одобрить, ни запретить мое распоряжение, пожал плечами. – Наше дело исполнять. Я за лошадьми…

А когда я присел возле Весняны, собираясь возвращать ее в реальность, добавил негромко:

– Это… спасибо… Если б не вы…

– Не бери в голову, при случае сочтемся. Тьфу-тьфу-тьфу…

– Тьфу-тьфу-тьфу, – эхом отозвался Гладила.

Солнце уже поглядывало на закат, а десятника все не было. Видно, пришлось дольше повозиться. Весь остаток дня виконтесса ехала чуть впереди, избегая разговоров. Возможно, так требовал обычай, а может, молодая девушка просто растерялась, вдруг оставшись наедине с незнакомым воином. Плюс ко всему еще и шок от пережитого нападения. Но, как бы там ни было, пора и о привале подумать. Не трястись же в седле до самого Зеленца. Почти трое суток, однако. Да и живот уже не просто урчал, а чуть ли не стучался изнутри в латы, пытаясь напомнить своему нерадивому хозяину, что обеденное время давно минуло.

Я чуть послал коня и, поравнявшись с девушкой, спросил со всей учтивостью:

– Может, присмотреть место для ночлега, госпожа виконтесса? Пока еще хоть что-то видно.

– Да, наверное, пора… – пробормотала она как-то вяло, сосредоточенно следя за ушами лошади. На секунду посмотрела на меня и опять уставилась на холку кобылы. – Делайте, как знаете…

«Ё мое! Вот же старый дурак! – обругал я себя в сердцах. – Это ж тебе, душегубу со стажем, все нипочем. Пара лишних трупов в общем послужном списке… А девчонка наверняка первый раз в жизни человека убила! Вспомни, как самого плющило! Раз пять блевать бегал…»

Я спешно отцепил от пояса походную баклагу, заботливо наполненную Любомиром, как он сказал «для сокращения пути», и протянул ее виконтессе.

– Испейте глоток, госпожа…

Весняна машинально взяла флягу и так же машинально сделала большой глоток. Проглотила, как воду. Это и правильно: в данную минуту девушка не только не чувствовала вкуса и крепости напитка, но даже не понимала толком своих действий.

– Еще глоток, – вкрадчиво попросил я.

И в этот раз Весняна приложилась к баклаге без раздумий. Но, возвращая ее мне, уже с задумчивым видом проводила взглядом.

– И третий глоток. Для равновесия… – не принял я посудину.

Виконтесса сперва принюхалась, а потом осторожно глотнула и едва не поперхнулась.

– Хлебное вино? – возмущенно фыркнула девушка. – Мне? Вот еще удумал! Где это видано, сотник, чтоб благородная барышня горелку бражничала? Дай воды…

– Увы, госпожа виконтесса, – повинился я, внимательно наблюдая за ее поведением. Кажись, отпускает. Теперь бы ей еще всплакнуть, и порядок. – Вьючных лошадей с водой и всеми прочими запасами десятник должен сопроводить. А его все нет.

– Ну так подождать надо. Сворачивай с дороги. Вон там прогалинка, на ней ручей должен быть. Почему я сама обо всем должна заботиться?! Ты сотник или… – Весняна шмыгнула носом, закрыла лицо руками, и последние слова девушки утонули в безудержно хлынувших слезах.

– Слава богу, успел… – облегченно перевел я дыхание. А ведь могла и перегореть девчонка. Увы, в бою не за всеми салагами уследишь, да и после не всегда находится для них время и нужные слова. Вот и истлевает душа, а в мир приходят парни с пустыми глазами садистов и убийц.

Я спрыгнул с коня, бережно снял с седла безутешно рыдающую девушку и аккуратно отнес ее к ручью. Опустил рядом с журчащей водой, а сам вернулся за лошадьми. Выждал пару минут, а когда вернулся, умытая и посвежевшая Весняна уже собирала хворост.

Расседлав коней, я пустил их пастись, а сам стал помогать в заготовке топлива, одновременно пытаясь сообразить, чем разжечь костер. Ведь ни спичек, ни тем более зажигалки у меня не было. Как-то не приходилось еще выезжать на природу с ночевкой, я имею в виду одному, вот и не обзавелся ни соответствующим опытом, ни снаряжением.

Вопрос разрешился сам собой. Пока я терзался мыслями, виконтесса сняла с пояса небольшой кошель, достала из него щепотку какого-то порошка и бросила его на горку аккуратно сложенного сушняка. Вроде суп посолила. Эта неведомая мне субстанция, соприкоснувшись с ветками, сперва яростно зашипела, а потом и задымила. Еще мгновение, и по хворосту заплясали яркие язычки пламени. Сперва едва заметные, прозрачно-синие… но с каждой минутой их становилось все больше, они объединялись, – и вот огонь уже загудел, затрещал и дохнул жарким пламенем настоящего костра.

– Хоть и голодно, зато не холодно… – глубокомысленно изрек я пришедшую на ум народную мудрость.

– Какая глубокая и интересная мысль, – неожиданно хихикнула Весняна. – Сотник, вы прямо менестрель. В рифму изъясняетесь… Может, и мадригал какой-нибудь прочтете?

«Оп-паньки, братцы, похоже, виконтесса пьяна, как… ну скажем: подмастерье сапожника…» – дошло до меня.

А чему я удивляюсь? Сам же и споил наивную девушку, хоть и в лечебно-профилактических целях, но все же. Воспользовался доверчивостью… А здешней горилке до крепости водки градусов восемь не хватает, но на голодный желудок и без закуски виконтессе хватило.

«Да если б водку гнать не из опилок, то что б нам было с пяти бутылок?…»

Высоцкий был, как всегда, в тему, но не для нежных ушей непривычной барышни. Лучше что-то из Есенина. Помнится, в бытность курсантом, поражал умы восторженных девиц.

– Хотите стих? – подсел я ближе к костру. – Это можно… Слушайте…