Алина Лис - Птенцы Виндерхейма

– Даже за вещами нельзя сходить?

– Попросишь друзей, они тебе все принесут. Держи. – Докторша порылась в стенном шкафу и вынула длинную тунику из некрашеного полотна. – Должна подойти по размеру.

Курсантка молча следила, как женщина упаковывает ее форму. Объяснять, что у нее нет друзей и некому принести учебники и домашние задания, было как-то неловко. Словно изоляция от других подростков делала ее человеком второго сорта.

Ей всегда нравилось быть самой по себе. Дружба основывается на подчинении, Альдис не хотела служить. И ей не нужна свита обожающих дурочек. Она – одиночка.

Но признаваться в этом Хальбере почему-то было стыдно.

В палате Альдис лежала в одиночестве. Да и во всем больничном корпусе кроме нее находилась только пятикурсница со сломанной рукой и двое мальчишек-ровесников. Мальчишки сожрали по пригоршне крупных ярко-красных ягод, росших на кустарнике в дальней роще. Ротные неоднократно предупреждали учеников, что ягоды ядовиты, но эти двое то ли не слышали предостережений, то ли решили убедиться на собственном опыте.

Делать здесь было решительно нечего. В палате не было даже книг, чтобы убить время. Альдис попыталась вспомнить, когда последний раз столько времени подряд предавалась безделью, и не смогла. В ее жизни не было места праздности, она всегда работала, выполняла задания или чему-то училась. Даже во время парусного путешествия она повторяла математику и историю, брала уроки вязания морских узлов у матросов, помогала по хозяйству.

А в больнице даже еду приносили прямо в палату. За исключением пятнадцатиминутного массажа по утрам и вечерам, заняться ну совершенно нечем, и вынужденное безделье тяготило Альдис сильнее самой тяжелой работы. После завтрака девушка отправилась слоняться по коридору, но, к своему несчастью, сразу же наткнулась на Хальберу. Женщина вернула ее в палату и закрыла на ключ, строго-настрого запретив покидать помещение без разрешения. Тогда Альдис попыталась себя развлечь. Она горланила все песни, которые знала, пыталась решать в уме задачки или представлять, что происходило в комнате ниронок после ее ухода, но от этого становилось еще скучнее.

К вечеру девушка уже была морально готова совершить побег. Она слонялась по палате, с тоской поглядывая на тяжелую оконную раму. Нерастраченная энергия искала выхода. Ей хотелось бегать, прыгать, орать, кувыркаться и стоять на голове. Застоявшиеся мышцы искали нагрузки, а привычный к работе разум требовал пищи.

Альдис уже начала экспериментировать с оконной рамой, когда услышала скрежет ключа в замке. Она еле успела нырнуть обратно в постель до того, как дверь раскрылась и в палату заглянула докторша.

– К тебе подружки. Ужин будет через час.

«Подружки?»

– Привет! – Лакшми солнечно улыбнулась и впорхнула в комнату. – Ты в моей палате лежишь, меня отсюда только пять дней назад выписали.

– Мы принесли тебе учебники и домашние задания. – За южанкой в дверь степенно вошли еще четыре девчонки: Гурда, низкорослая чжанка и две гальтки. – Кстати, знакомься: это – Джинлей, это – Гвендолен.

– А я – Тэфи! – поспешно выкрикнула вторая гальтка, точно ей было очень важно представится самостоятельно.

– Как домой вернулась. Может, нам сюда жить переехать? – улыбнулась Гвендолен.

– Мы сюда после уроков ходили, Лакшми навещать. А теперь тебя, – пояснила Тэфи. – Здесь удобно домашние задания делать.

Лакшми грациозно опустилась на кровать рядом с Альдис.

– Не переживай, ты скоро поправишься. А мы будем тебя навещать каждый день. Я специально у девочек в твоей группе узнала, что вам задали сегодня.

– Спа… спасибо. – Неизвестно отчего в горле вдруг возник комок и куда-то разбежались все нужные слова. – Спасибо, правда.

– Не за что. – Лакшми подмигнула. – Мы же друзья.

Друзья. У Альдис никогда не было друзей. Никогда раньше.

Можно даже поблагодарить ниронок за такой подарок. Потому что эта компания совсем не была похожа на свиту Томико. Строгая и великодушная Гурда, молчаливая умница Джинлей, импульсивная хохотушка Тэфи, ироничная Гвендолен и ласковый, доверчивый ребенок Лакшми.

Здесь не было никакой вассальной клятвы. Было взаимное уважение и симпатия.

Поначалу Альдис, привыкшая ко всему на свете, и в особенности к бесплатному сыру, относиться с подозрением, дичилась и редко вступала в разговоры. Но девчонок не смущала молчаливость их новой подруги. В этой веселой, шумной компании было достаточно любителей поговорить, пошутить, позубоскалить. Замкнутость Альдис, как и молчаливость Джинлей, не считалась неискоренимым пороком.

Теперь Альдис просыпалась и начинала ждать вечера. Это почти пугало, она привыкла быть одна, она привыкла, что ей никто не нужен. Окружающие сверстники были идиотами, не заслуживающими ее внимания. Так какого йотуна она весь день слоняется по палате в ожидании компании совершенно чужих девчонок?

Нет, ничего не изменилось. Сверстники не поумнели внезапно. Сокурсниц по-прежнему интересовали глупейшие в мире вещи: мускулатура Дроны, прическа Хальберы и то, как Фрост пялился на Бранвен все последние дни…

Просто это вдруг стало не главным. Просто оказалось, что кроме чужих причесок с ними можно иногда обсудить и что-то действительно интересное и важное. Просто выяснилось, что уроки веселее и легче делать вместе. Просто Джинлей лучше всех разбирается в математике и астрономии, Гурда досконально знает геральдику, Тэфи понимает с полуслова философию, Гвендолен обладает удивительно цепкой памятью, а Лакшми просто милая.

И чем ближе сходилась Альдис с новыми друзьями, тем острее она чувствовала свою вину перед ними.

Тишина гордо шествовала по библиотеке. Стеллажи вытягивались во фрунт при ее приближении, книги преданно шелестели страницами. Библиотекарша, верный вассал, строго следила за безмятежностью вверенного ей зала, готовая сурово покарать смутьянов, посмевших повысить голос.

«…каждый тип судна имел собственное название. Шестивесельные именовались «сексэрингами» , корабли общего назначения с числом весел от двенадцати до тридцати двух – «карви». Корабли как минимум с 20 местами гребцов определялись как «снехья» , что значит «тонкий и выступающий». Крупные боевые суда величались «шей» , что значит «нечто режущее воду». Гигантские боевые корабли до начала Объединения, о которых подробно говорится в сагах, назывались «драккарами» , что значит «дракон»; этому названию они обязаны огромным и устрашающим драконам, вырезанным на их носах. Общий термин для всех боевых кораблей – «лангшип» , что значит «длинный корабль». Грузовые и коммерческие суда именовались «кноррами» или «каупшипами» , что означает «торговые корабли»…»