Иар Эльтеррус - Только мы

Раскрыв книгу на сто восемнадцатой странице, Томас взял со столика альбом, в котором третий день аккуратно вычерчивал сложнейшую схему взаимодействия стихиальных сил. Пока он ходил в магазинчик на углу за продуктами, в голову пришла интересная, даже парадоксальная идея связать между собой огонь и воду в единое целое. Даже с точки зрения магии полный бред, в книге говорилось об этом прямым текстом. Но почему бы не попробовать? Все равно же все это чисто умозрительно.

Снова на всякий случай просмотрев символику, старый чернокожий человек улыбнулся, почесал в затылке, а затем взял тонкую кисточку, обмакнул ее в краску и начал решительно рисовать знаки стихий, совмещая их по всем векторам. Закончив, Томас критическим взглядом окинул схему – получилось на удивление стройно и красиво, показалось даже, что линии засветились призрачным светом, хотя этого, конечно, не могло быть.

Затем он составил заклинание, использовав для этого математические формулы – любой «маг» осмеял бы его за это, но какое ему дело до мнения кого-либо? Ведь Томас просто развлекается, убивает время. А поэтому можно все. Закончив, он положил себе на колени схему, на мгновение замолчал, а затем четким голосом произнес заклинание, просто чтобы услышать, как оно может звучать. Случившегося после этого старик не ждал и ждать не мог.

Линии схемы внезапно налились синим светом, а символы в ключевых точках – желтым. Раздался гонг – из ниоткуда раздался! И чей-то звонкий, скорее даже детский голос произнес:

– Замок должен быть открыт! Ключ идет к тебе! Иди навстречу!

После этого в глазах Томаса потемнело, и он увидел себя летящим над Землей, как будто находился на орбите. Душу охватил чистый, звенящий восторг, он смеялся и купался в лучах света. Однако смеялся старик только пока не посмотрел вниз. Когда он увидел покрывающее мир склизкое, черно-багровое облако, с каждым мгновением пожирающее все больше участков земной поверхности, Томас содрогнулся. И в тот же момент осознал страшную истину – мир умирает, причем к гибели его привели люди, беспринципные и жадные люди. И если их не остановить…

– Господи, да что я могу-то?!. – взмолился старый человек. – Я же калека…

– Иди и ищи! – снова прозвучал детский голос. – Твой путь только начинается. И ты найдешь. И тебя найдут.

– Что искать?! Кого искать?! Кто найдет?! КАК?!!

Никто не ответил, но перед Томасом вереницей поплыли лица. Первым был невозмутимый старый индеец с короткой трубкой в зубах. За ним появился огромный байкер на уродливом трехколесном подобии мотоцикла. Рядом с ним стоял пожилой белый мужчина в мятом костюме. После них появился еще один байкер, лысый, с бородой, заплетенной в косу. Из-за их спин выплыло лицо смеющегося азиата, а сбоку возник латинос в сомбреро с обломанными краями. Последним стал полярник в меховых одеяниях, черт его лица Томас не разглядел.

– Путь начат! – набатом грянул пронизавший все вокруг нечеловеческий голос. – И пусть свершится чему суждено!

– Да будет так… – сам не зная почему, прошептал Томас.

И все тут же исчезло. Старик вновь оказался сидящим в своем продавленном кресле, как будто ничего не случилось. Однако когда взглянул на схему, то понял, что все это ему не привиделось – схема была словно выжжена на бумаге, а не нарисована. Томас потер ее пальцем, но ничего стереть не смог.

– Значит, путь?.. – широко улыбнулся старый человек, не вытирая стекающих по изрезанным морщинами щекам слез. – Спасибо тебе, Господи, за этот шанс!

Он встал, неожиданно легко – колено не болело! Ощупав его, Томас понял, что произошло чудо. Нет, его не исцелили полностью, но теперь он вполне мог ходить без палочки – пусть медленно, но ходить.

– Путь… – прошептал старик. – Что ж, в путь.

Он собрал в сумку скудные пожитки, а главное, положил на дно книгу, затем окинул взглядом свою убогую квартирку, засмеялся и навсегда покинул ее.

Покосившись на яркое солнце, Михаил поправил маску на лице, плотнее запахнул меховой капюшон и, наклонившись, чтобы не сдувал ветер, двинулся к снегоходу. Погода, несмотря на весну, а недавно начался ноябрь, резко ухудшилась. Впрочем, в Антарктиде она и летом не слишком радовала, но на то она и Антарктида. Если честно, Михаилу здесь несколько поднадоело, хотя в свое время он рвался в эту экспедицию изо всех сил – для гляциолога [4]нет лучшего места для исследований. Да и городская суета изрядно достала. Однако за время зимовки он сильно устал и теперь с нетерпением ожидал окончания смены, когда корабль сможет пробиться сквозь льды и забрать отработавших свой срок. Впрочем, к зиме Михаил сова планировал вернуться сюда, только отдохнет как следует там, где тепло.

Забравшись в снегоход, он уложил в багажное отделение контейнер для проб и бур, затем с облегчением стянул с лица маску и жадно напился из термоса горячего чая. Программа на сегодня еще не выполнена, сейчас передохнет, и надо продолжать. Результаты обнадеживают, по крайней мере, после проведенного на месте предварительного анализа.

– Миш, что у тебя, порядок? – раздался из динамика рации голос дежурного, Сашки, весельчака и балагура, чьи шутки помогали коротать монотонные дни во время метелей и буранов, а они зимой были частыми гостями.

– Все нормально, – бросил он в микрофон. – Сейчас еще пару проб сниму и двину домой.

– Ты там не задерживайся, ветер усиливается. Как бы не буран…

– Успею, – немного неуверенно сказал Михаил.

– Хорошо, буду на связи.

Отдохнув, гляциолог принялся заносить результаты проб в свой ноутбук, что много времени не заняло. Однако кое-какие данные настораживали, похоже, невдалеке все же есть каверна. Интересно было бы взять пробы льда с глубины, это могло бы прояснить кое-что. В последние два месяца Михаил топтался неподалеку, пытаясь определить границы каверны, но никак не мог этого сделать, какие-то мелочи обязательно мешали. Но теперь, похоже, он своего добился. Хорошо бы уговорить начальника станции на серьезное исследование каверны – может вообще удастся найти вмерзшие в лед древние формы жизни, уж слишком много органики в пробах, которой здесь быть, как будто, не должно. Нужно обязательно выяснить – почему.

Определившись по составленной им карте возможных границ каверны, Михаил сдвинул снегоход с места и направился к наиболее перспективной зоне. Он очень надеялся, что сейчас наконец-то выйдет на саму каверну, надоело бесцельно снимать пробу за пробой. Возможно, зря он не доложил о своих догадках начальнику станции, но хотелось сначала найти, а потом уже хвастаться.