Максим Удовиченко - Искатели

– Идеальная хозяйка! – заметил Фердинанд.

Тяжелые двери, обрамленные, как венком, черными цветами, распахнулись, мы вошли в замок и оказались в мрачном круглом зале. Я продолжала держать Пламенеющий на плече, всем своим видом показывая готовность вступить в бой.

Старик равнодушно отнесся к оружию. Он хлопнул в ладоши, на стенах загорелись масляные фонари черного стекла. Стало светлее, но мрачности не убавилось. В зале было пусто, если не считать стоящих вдоль стен тяжелых доспехов.

– Редчайшая черная сталь, – похвастался некромант, заметив мой внимательный взгляд. – Сохранились еще с тех времен, когда обитателям Мертвого острова приходилось защищаться от воинственных о… – Фердинанд осекся на полуслове, махнул рукой. – Впрочем, неважно. Это было очень давно. В правом крыле у нас кухня, в левом – кладовые. Думаю, это вам неинтересно. Пойдемте, я покажу второй этаж, там несколько парадных залов, столовые, гостевые комнаты.

Мы поднимались по широкой лестнице, вдоль которой на стенах висели портреты мужчин и женщин в черных одеяниях. У всех были мрачные бледные лица, темные недобрые глаза.

– Мои славные предки – герцоги и герцогини Марсильяни, – пояснил Фердинанд. – Великие некроманты! Вот, например, Флориана Марсильяни, – он показал на портрет молодой женщины в большом черном чепце с кокетливыми оборками. – Красива, не правда ли?

– Вы про даму или про мертвяка? – недружелюбно спросил Роману.

Рука Флорианы покоилась на отрубленной голове. Эльф пихнул Лиса в бок, медовым голосом проговорил:

– Везде свои традиции. А леди Флориана действительно красива.

– Была красива, – пригорюнился Фердинанд. – Этому портрету много тысяч лет.

– А-а, – протянул ушастик, не зная, как реагировать на сообщение. Выражать соболезнование по поводу кончины леди Флорианы было как-то поздновато, и эльф постарался перевести разговор, а заодно выведать интересующие его вещи. – А на третьем этаже что?

– О, весь третий этаж занимает наша знаменитая библиотека. Впрочем, это раньше она была знаменита, а теперь, пожалуй, в Вирле и не знают, что Мертвый остров – кладезь древних знаний. Помнят только о злодеяниях, которые якобы творят некроманты… – вздохнул старик.

Мы долго бродили по второму этажу, рассматривая многочисленные залы. Здесь тоже все было черным – мебель, ковры, шторы, светильники, свечи. Даже скульптуры, стоявшие в нишах, были выполнены из черного мрамора или черной бронзы. На меня мрачность обстановки ничуть не действовала, а вот Лэй с Роману начинали раздражаться.

Наконец Фердинанд пригласил нас в столовую, где был накрыт обед. Мы вошли в комнату, посреди которой стоял длинный стол. Сидевшие за ним люди приветствовали нас радостными восклицаниями. Я насчитала десятерых мужчин и женщин. Здесь были и старики, и совсем молодые люди.

– Позвольте представить мою семью, – улыбнулся старик.

Состоялся обмен любезностями, в котором я не сильна. Наконец мы уселись за стол, сервированный черной посудой, на черной скатерти. Не желая расставаться с фламбергом, я прислонила его к своему стулу.

– Все в сборе, – сказала полная немолодая дама – леди Равинель, жена герцога, и позвонила в колокольчик.

Двери распахнулись, пропуская в столовую вереницу скелетов, которые несли подносы, уставленные аппетитно пахнущими блюдами. Каждый ходячий остов был целомудренно прикрыт черным фартучком. Из-за плеча протянулась костлявая рука, поставила передо мной тарелку с мясом. Я не знала, положено ли благодарить мертвецов, но на всякий случай сказала спасибо.

– У вас… еду подают трупы… – тихо пробормотал Роману, борясь с тошнотой.

– Ну что вы! – воскликнул Фердинанд. – Только отборные скелеты, прошедшие процесс двойной очистки костей от плоти! А то, знаете ли, может выйти непростительный конфуз. Например, ухо отвалится и в тарелку упадет…

– На нашем острове всю хозяйственную работу выполняют зомби, – леди Равинель с приятностью улыбнулась, отчего на ее пухлых щеках обозначились ямочки. – Трудятся на ферме, выращивают овощи и фрукты, пасут домашний скот, ухаживают за замком.

Ее рассказ был простодушен, как и слова Фердинанда. Старшие хозяева как будто не понимали, что Лиса корежит от брезгливости. А вот молодая белокурая девица Ариэлла, представленная как внучка герцога, кажется, получала немалое удовольствие от гримас, которые корчил вор.

– На кухне у нас работает лучшая кухарка, – подхватила она.

– Кухарка, – с облегчением выдохнул Роману, делая большой глоток из черного кубка. – Человек, значит…

– Она при жизни была прекрасной стряпухой, – выдала зловредная девчонка. – При ней помощниками еще четыре скелета-поваренка. Ромашка одна не справляется…

Лис поперхнулся, закашлялся, а девица захихикала. Я мысленно поклялась, что не доставлю ей такого удовольствия, и вела себя спокойно. Впрочем, пока скелеты на нас не нападали, они не вызывали у меня никакого беспокойства. Лэй тоже не растерялся при виде зомби, а может, просто виду не подавал.

– Ромашка? – переспросил он. – А как зовут, например, этого лакея? – и указал на скелет, стоявший за его стулом.

– Это Гиацинт, – улыбнулась леди Равинель.

– Почему вы называете зомби именами цветов? – удивился ушастик.

– Мы любим цветы, – просто ответил герцог. – Что может быть прекраснее…

На лице эльфа отразилось недоверие, и я понимала почему: мы еще не увидели на Мертвом острове ни одного яркого пятна.

– Цветы он любит! – проскрипел, входя в столовую, еще один скелет. – Да ты их видел разве, цветовод недоделанный?

В отличие от других зомби, у этого в глазницах горели алые огоньки. Скелет был наряжен в длинное бархатное платье, на костяной голове лихо топорщился большой чепец с оборочками…

– Позвольте представить вам тетушку Флориану, – кротко проговорил Фердинанд.

– Это лич! – едва слышно ахнул ушастик.

Когда-то Лэй рассказывал мне о личах. Это нежить, в которую превращаются после смерти продавшиеся. Со слов друга выходило, что личи – самые злобные существа, которые только существуют в Вирле. Так вот во что превратилась красавица, портрет которой мы только что рассматривали…

Похоже, на этом острове отменный слух был даже у скелетов. Леди Флориана услышала слова мальчишки.

– Да, лич! – фыркнула дама, усаживаясь за стол. – И что теперь, можно к обеду не звать?

– Но, тетушка, ты же не можешь есть, – напомнил герцог. – У тебя нет желудка.

– У меня и мозгов нет! – прокаркала леди. – Однако я не выжила из ума! Если за столом собирается вся семья, значит, и я должна присутствовать. Или ты думаешь, племянничек, мне не хочется пообщаться с гостями? От вас-то уже тошнило бы, будь у меня желудок…