Константин Калбазов - Страж

Улица, на которой он вырос, встретила его обычной суетой, которую он наблюдал все детство и юность. Выросли его сверстники, ушли из жизни те, кто был в возрасте, подрастало новое поколение. Но время словно замерло. Глядя на детвору, суетящуюся на мостовой, он как будто наблюдал за самим собой со стороны. Да, дети другие, но игры все те же.

Вон мальчишка с хитринкой в глазах подкрался к девчонке, дернул ее за косичку и с веселым смехом бросился наутек. Та с криком, полным праведного гнева, кинулась в погоню. Когда-то он так же подшучивал над соседской девочкой Анной. Девочкой. Теперь это степенная женщина, мать троих сорванцов и дочурки. Вообще этот квартал отличался обилием детей и низкой смертностью среди них, многие связывали это с матушкой Аглаей. Может, и так, да вот Георг не помнит, чтобы она кого-то из детей лечила. Разве что возилась с ними постоянно.

Мальчишка оказался не промах. Когда обиженная девочка его почти нагнала, он резко остановился и, ловко увернувшись, побежал в другую сторону. Ей только и оставалось кричать ему вслед, грозя карами, которые его ждут, когда он попадется ей в руки.

А вот и трактир, где вырос Георг. Ага. Громила Грегор все так же стоит, подперев могучим плечом дверной косяк. Дело близится к вечеру, скоро потянется народ, чтобы пропустить кружечку пива, для парня вот-вот начнется самая работа. Матушки, скорее всего, нет, она не любила бражничающих, хотя и не пеняла никому. Вместо этого она предпочитала гулять по окрестностям.

Адам, хозяин заведения, появился на крыльце, вытирая руки белоснежным передником. Странный трактирщик, давший обет заботиться о матушке Аглае (точнее, принявший его от своего родителя), и не менее странный трактир. В отличие от своих коллег Адам никогда не позволит себе разгуливать в засаленном фартуке, всегда опрятен. А что прикажете делать, если при всем честном народе можно получить нарекания от матушки Аглаи? Будешь стоять и шмыгать носом, словно нашкодивший постреленок. И в трактире у него особо пображничать не получится, это не нравится матушке Аглае. Жалко бедолагу, но ведь и жаловаться ему грех. Хоть больших заработков и нет, но на вполне приличную жизнь денег хватает.

– С приездом, Георг!

– Здравствуй, Адам! Привет, дружище! – Это уже к Грегору. Молодой сотник от души приложился ладонью о крутое плечо. Тот тоже не остался в долгу. – Матушка дома?

– Нет ее. Гуляет где-то. Но ты не волнуйся, тебя она почувствует почище любого больного. Скоро будет.

И впрямь так вышло. Георг и его парни едва успели осушить по кружке пива, как появилась Аглая. Стремительно войдя в зал, заставив при этом отшатнуться в сторону выходившего плотника, проживавшего по соседству, она тут же направилась к столу, за которым сидел сын.

– Матушка! – Он тут же бухнулся перед ней на колени.

– Сыночек! Приехал! Опять пил?

– Матушка, я только кружку пива, чтобы жажду утолить.

Ох, стыдоба! Ведь знал же – и все равно не удержался. Вот и получи выволочку на глазах у подчиненных. Но, как видно, тех проинструктировал старший десятник: парни вели себя как ни в чем не бывало. Хотя трое все же отвели глаза и что-то усиленно рассматривают на стене, один даже ковыряется в ней. Сложно совладать с собой, даже несмотря на предупреждение, вот и предпочли отвернуться.

– Жажду можно и водой утолить. От вина только беды. А я Рема видела, – в обычной для себя манере внезапно сменила она тему. – Он обещал завтра меня навестить. Совсем от рук отбился мальчик, не приходит, с нами не гуляет. Знаешь, очень многие с нами гулять не хотят. А может, они родителям помогают, а я тут обижаюсь. Нужно будет обязательно разузнать. Потом. Обязательно.

Ну да, как ей объяснишь, что все те детки уже выросли и сами стали родителями, загруженными совсем не детскими проблемами? Им давно не до гуляний. Нужно содержать семьи, растить детей. Едва Георг подумал об этом, в груди что-то шевельнулось, но он отогнал не успевшую полностью сформироваться мысль. Он выбрал свою стезю, когда решил связать себя с воинским делом, ничего другого он просто не умеет, так что семья не для него. Лишь одно желание неотступно преследует – пережить матушку, потому как если иначе выйдет, она умрет от горя. Ну да, деток у нее вокруг много, вот только его она всегда выделяла, кровиночка ведь.

Пощебетала-пощебетала и подалась на улицу. А что такого? Вот он, сынок, жив и здоров, правда, пива выпил, но, похоже, она об этом уже позабыла. Пошла прогуляться, не сидится ей в душном помещении.

Георг устроился в углу зала, переговариваясь то с одним, то с другим знакомцем, что подсаживались к нему. С ними он когда-то рос, устраивал детские забавы и шалости. Одной гурьбой хаживали вслед за матушкой, внимательно слушая ее рассказы, а рассказывала она много. Он даже затруднялся сказать, сколько она знает всяких баллад, сказок, легенд и притч. Было подспудное чувство, что многое она просто сочиняет буквально на ходу. И в эти мгновения она ничуть не походила на умалишенную.

Трактир полон народу. Пахнет едой, фруктами, взваром, компотом, человеческим телом – и никакого намека на кислый запах алкоголя. Сегодня не подавали даже пива. Впрочем, его никто и не заказывал. Еще чего не хватало – нарваться на недовольную отповедь. Странно то, что в зале находились не только мужчины, но и женщины с детьми. Были мамаши, которые пришли с младенцами на руках. Кругом знакомые лица.

Хм… А вот этого он не знает. Только что вошедший в зал мужчина никак не связан с его детством. Ничего удивительного, этой горе в человеческом обличье уже явно за шестьдесят. К тому же незнакомец не из их квартала. У них тут никогда не проживали дворяне, даже самые обедневшие. А этот, по всему видать, дворянин, и не из последних. Одежда с виду простая, но добротная, из отличной ткани, на груди – рыцарская цепь. Вот только герба не видно. Впрочем, он и не нужен. Не так много найдется людей столь героических пропорций не то что в Несвиже, а даже в известном мире.

Значит, вот ты каков, сэр Жерар, барон Гатине. Трудно не узнать его по известным описаниям, хотя раньше они и не встречались. Поздоровались, и тот присел напротив. Вроде и не гнал никого, но беседовавшие с Георгом парни тут же поспешили ретироваться. Им не место за одним столом с благородным, вот они, от греха подальше, и свалили… Георгу же было все равно, благородный или нет. Не он вломился за чужой стол, это к нему подсели. Но возмущаться по этому поводу тоже не стал, просто внимательно посмотрел на нового соседа.

– Барон Гатине, – представился гость.

– Георг.

– Хм… Славное имя. Знавал я одного Георга, он был моим другом. Вижу, ты не удивлен?

– Отчего же, очень даже. Но если вы имели в виду, что я догадался, кто решил разделить со мной трапезу, то да, я понял это сразу.