Ирина Шевченко - И придет волчица…

– Но как же все то, что вы мне говорили? – опешил маг.

– Я не лгал вам. Но, к сожалению, Кармол был моей, и только моей, идеей, больше никто ее не поддержал. Иначе у вас было бы лучшее финансирование и мощная поддержка. Но остальные полагают, что вопрос с маленьким картонным королевством можно решить и позже. Жаль. Задумка с послами была хороша. Увенчайся она успехом, империя выиграла бы дважды: в случае ответной агрессии Лар’эллана Дистен наверняка попросился бы под крылышко к императору, и можно было бы покончить с этой нелепой независимостью раз и навсегда, а еще появился бы неплохой повод для объявления войны Лесу… Но, увы, мои друзья и здесь меня не поддержали – считают, еще рано. А я не удержался и решился на эту маленькую авантюру…

Авантюру? Сначала его, мастера четвертой ступени, отрывают от серьезных изысканий и отправляют сюда, в эту школу, чтобы он собирал информацию о местных магах. Затем за незначительную плату, правда сопровождаемую более чем щедрыми обещаниями, поручают организовать срыв наметившихся дружеских отношений Кармола с эльфами, ради чего он рискует собственной жизнью. А для его нанимателя это, оказывается, всего лишь маленькая авантюра?!

Сердце клокотало от бешенства, но внешне он оставался спокоен – за столько лет волей-неволей научишься скрывать эмоции и мысли.

– Пока от вас ничего не требуется. Оставайтесь на месте, занимайтесь обычными делами. Пусть вас продолжают считать… тем, кем считают. Я дам вам знать…

Пустой, бессмысленный разговор. И этого он ждал так долго?

Он один за другим погасил амулеты и набросил на зеркало темную ткань. Спать. Сердце вздрогнуло то ли от страха, то ли от другого чувства, поселившегося в нем с недавних пор, а мужчина улыбнулся. Страх? Страх – это ерунда. А огонь и боль – ничтожная плата за встречу с мечтой…

Галла

Всю ночь я спала как младенец, а проснувшись, чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Меня не мучили больше сомнения, не терзали ненужные страхи. Я все решила и все рассчитала, каждое слово, каждое действие. Я не поеду в школу с утра, когда Келай, по своему обыкновению, будет стоять на крыльце до тех пор, пока не начнутся занятия. Не поеду я туда и через час, когда в каморку распорядителя в любой момент может ввалиться кто-нибудь из учеников или наставников, чтобы попросить выдать какое-либо из хранящихся на складе пособий или ключ от одного из тренировочных залов. Я прибуду в замок ровно к десяти, когда, разобравшись с делами насущными, Келай привяжет к дверной ручке платок, предупреждающий о том, что хозяин кабинета изволит обедать и беспокоить его не стоит…

– Приятного аппетита, магистр.

– А, тэсс Галла, входите.

– Я уже вошла.

И закрыла за собой дверь, отрезав и себе, и ему путь к отступлению. И приготовила щит, на случай, если он окажется быстрее меня. И сплела заклинание, убивающее в одно мгновение… Да, Ил, в одно мгновение. Я не стану уподобляться ему. Он умрет сразу же. А там гореть ему в аду. Мне почему-то кажется, что для таких, как он, ад существует.

– Вы что-то хотели?

– Поговорить.

Я видела, как изменилось его лицо. Оно словно стало… лицом. Лицом, а не расплывчатой маской.

– Давно пора.

Голос тоже звучал иначе – резче, громче, с едва уловимой, но зацепившей меня насмешкой.

– Да, давно, – согласилась я, не зная, что делать теперь: потребовать от него признания или направить на него готовое уже плетение, сказав напоследок: «Это за всех, кого ты убил, тварь».

Наверное, все же второе – чем скорее, тем лучше.

Прямо сейчас. Один, два…

– Простите, тэсс Галла, но я не хотел лишний раз вас тревожить. И лорд Миаллан велел обращаться к вам только в крайнем случае.

– Лорд Миаллан?

Только мое удивление спасло ему жизнь…

Когда Каэтарской империей правил еще отец нынешнего императора Растан Первый, снедаемые алчностью завоеватели из рода человеческого в очередной раз высадились на Саатаре, чтобы обрести богатство, бессмертие и славу в веках. Естественно, все, что стояло между ними и великой целью, подлежало немедленному уничтожению. Тем более нечто столь незначительное, как маленькое людское поселение на границах с Лар’элланом, жители которого отказались выделить братьям-человекам проводников, став на защиту остроухих. Из всего поселка уцелело лишь несколько мальчишек, успевших укрыться в лесу.

Осиротевших детей приютили эльфы, предварительно вырезав вчистую разрушивший их селение отряд имперцев. А когда через несколько лет лар’элланский маг заметил в одном из приемышей проблески силы, некий лорд неожиданно заинтересовался судьбой потенциального волшебника, да настолько, что не пожалел ни денег, ни сил, чтобы отправить парнишку получать полноценное образование во вражескую тогда еще империю. Правда, великим магом сиротка не стал. Выучившись, он вернулся на родину, не к эльфам, конечно, а к людям, которые восстанавливали свои хозяйства после очередной попытки имперского прорыва к власти и славе и были рады даже посредственному колдуну. Женился. Обзавелся детьми… А потом, через много-много лет, когда эти дети уже выросли, его вдруг навестил тот самый добрый лорд и попросил, просто попросил, не настаивая и не напоминая о каких-либо обязательствах, помочь. Послужить, так сказать, делу мира во всем мире. И нужно было всего-то вернуться на Каэтар, даже не в империю, а в одно граничное с ней королевство, где располагалась единственная на данный момент школа, принимавшая без оглядки на уши выходцев из Западных земель, устроиться на неприметную должность и собирать по мере сил информацию обо всем, что могло бы пригодится миролюбивому лорду. Конечно же маг согласился – ради такой-то благородной цели. Тем более и риска никакого: знай записывай в тетрадочку все, что увидел или услышал, и отсылай ежемесячно на Саатар. Да еще и за кое-кем из учеников приглядывай, мало ли, вдруг не такие уж добрые в том королевстве люди, не прониклись еще идеями межрасовой дружбы. А заодно, когда выпускники станут задумываться о подходящей работе, отправлять их, нет-нет, не в Лар’эллан, а к благопристойным кармольским тэрам: купцам, промышленникам, а уж те найдут, чем заманить молодых перспективных чародеев за Синий предел…

Такая вот сказочка.

Естественно, Келай рассказывал все совсем другими словами и с другими интонациями, но он рассказывал. Он рассказывал, и рассказывал, и рассказывал…

– Вы что-то хотели?

– Поговорить.

– Давно пора.

Не насмешка была в его голосе, как мне послышалось, а радость от того, что можно будет поговорить с человеком, с которым не нужно притворяться и скрытничать, который знает, кто он и что…

Но человек-то не знал! И теперь меня трясло от мысли о том, что было бы, успей я привести в действие свой план. Гайли, интриган остроухий, психо-мать-твою-аналитик!