Юрий Погуляй - Компас черного капитана

Ближе к обеду я собрал наши вещи и сел на лежак, сжимая в кулаке последнюю монету. Все наше с Фарри богатство. Сегодня я должен буду отдать его мрачному хозяину «Зимовья», и если мой друг не появится до этого момента…

То наши дороги разойдутся. Навсегда.

Не надо было быть пророком или могущественным шаманом, чтобы осознать: Фарри сцапали стражники, и сейчас он в той холодной тюрьме, где мне уже довелось ночевать… И если его досмотрели… Если обнаружили татуировку Воровского Закона на руке…

Мне было грустно. И я боялся уйти из комнаты. Боялся, что я ошибся и Фарри вот-вот вернется, что он не обнаружит меня на месте, и тогда мы точно пропадем друг от друга. После потери Лайлы я не хотел оставаться в Шапке абсолютно один.

О чем я только не передумал в те долгие часы ожидания. Конечно, в душе я распрощался с компасом. Достать деньги до конца штормов, а вернее, в течение трех дней – с моей сноровкой и талантами попросту невозможно. Скатываться на дно Трущоб и грабить запоздалых пьянчуг по вечерам – все мое нутро сопротивлялось таким мыслям.

«Это слова убийцы?»

Я ничего не мог противопоставить силе Эльма и тяжелому замку на его сундуке. Ничего.

Фарри так и не пришел. В конце концов я собрал дорожный мешок, отдал последнюю монету мрачному трактирщику и попросил его передать моему рыжеволосому другу, если тот появится, что я ушел на «Звездочку» и буду ждать там. Угрюмый хозяин «Зимовья» насупился, пожевал губами, размышляя, и неохотно согласился. Если бы у меня оставался хотя бы один лишний грошик, то я бы оставил его на стойке. Но в карманах выла голодная метель.

Я вышел из «Зимовья», оставив за собой последний приют Снежной Шапки. Пройдя по узким улочкам, царапая «кошками» лед, я неторопливо вышел на людную трактирную аллею. Порт жил своей жизнью, и где-то там ждала меня «Звездочка». Корабль, который унесет меня из этого проклятого города, где я убил несколько месяцев на нелепые надежды и тщетные мечты. Я не сдержал слова, данного старику Сканди. Я не отомстил за гибель Кассин-Онга. Я потерял Лайлу.

Но я избавил этот город от Звездного Головача. Так ли зазря прошла моя зима в этом месте?

Глядя на порт, я думал о Фарри.

А потом, решившись, двинулся в путь. Но не на юг, к пристани, как планировал, а на север.

– Что ты тут делаешь? – прошипел Ван ан Лавой. Толстый стражник дрожал всем телом, затравленно озираясь по сторонам. Я стоял под сводами поста стражи и смотрел на темные ходы, ведущие в недра горы. Где-то там был Фарри.

– Мне нужна ваша помощь, – пожал я плечами. Часовые на входе в Рабочий район пропустили меня в цитадель скорби с недоумением на лицах. Наверное, не привыкли к добровольным посетителям.

– Ты – идиот! Ты – юный кретин! У тебя вместо мозгов снежная крупа, не иначе! – Он чуть склонился ко мне, тщательно выплевывая каждую фразу. Глаза его беспокойно шарили по залу, то и дело цепляясь за скучающего в своей будке стражника-распорядителя. Тот, закрытый от нас зачарованным стеклом, грелся у крошечной печки и поглядывал в нашу сторону с нескрываемым любопытством. – Тебя разыскивает вся стража города, а ты являешься в тюрьму сам?! Идем!

Он схватил меня за локоть и потащил в один из черных коридоров. Я не сопротивлялся. Я не хотел сопротивляться. В этом городе больше никто бы не стал меня слушать, и только к старшему стражнику ан Лавою я мог обратиться за помощью.

– У нас почти все камеры забиты подозреваемыми! Старик Данер попросту взбесился! Совету Шапки пришлось вмешаться и потребовать прекращения арестов, пока не разберутся с теми, что уже схвачены. Он отказался, и тогда его сняли с поста. Так что тебе просто повезло, что ты так свободно сюда пришел! Счастье любит дураков! – сипел толстяк. – Хочешь отправиться на лед? За смерть Данера по голове не погладят! Выбросят голышом на мороз – и все, отплясался, да-да!

– Как вы оправдались, мастер Лавой? Вы же держали дверь, когда я убегал? – отстраненно поинтересовался я. Стражник подпрыгнул от неожиданности:

– Замолчи! Замолчи! Ты хочешь и меня туда отправить?! Чего же я тебе такого сделал?!

Наконец мы пришли в небольшую допросную камеру, как две капли воды похожую на ту, где я познакомился с Ваном ан Лавоем. Лязгнула, закрываясь, дверь, и толстяк затараторил:

– Себя не жалко – так хотя бы меня пожалей!

– Мой друг пропал. – Я не стал ходить вокруг да около. – Я думаю, что он угодил к вам. Может быть, вы видели его? Моего возраста, рыжие волосы, огромный синяк на половину лица.

– Был такой, – нехорошо прищурился стражник. – Я его лично досматривал и допрашивал. И ты знаешь, что я обнаружил при досмотре?

Мои плечи опустились сами собой. Я надеялся, что обошлось. Что его просто задержали на время, пока не выяснят, кто он и откуда. Но раз вскрылась принадлежность к гильдии…

– Он сбежал оттуда. И его туда продали, – вырвалось у меня.

Как будто слова могли помочь преступнику, угодившему в руки закона… Но я не мог остановиться. Меня холодило осознание, что Фарри может угодить на железные лесоповалы, что он находится где-то здесь, среди камер, и единственная причина такого счастья – мой вчерашний поступок.

– Значит, знаешь. Бывших воров не бывает, малыш! Да-да! – Он понизил голос и с намеком добавил: – Как и бывших убийц! Кто ступил на темную тропу – никогда с нее не свернет!

Наши взгляды пересеклись, и я не стал скрывать всей боли и отчаяния, что пробудились от новостей ан Лавоя. Толстяк моргнул один раз, другой. Его глаза округлились.

– Ах ты, мерзавец, – протянул он и резко отвернулся. – Ну ты и мерзавец! Ну, нельзя же так.

– У меня никого больше нет, мастер Лавой. Я же знаю, вы многое можете… – Я истязал эмпата своими страданиями, заставляя разделить мое горе.

– Он вор, демоны вас побери! Он сидит в камере с теми, кого на днях заберет баржа, идущая в железные леса. Как я могу… – неуверенно забубнил стражник. Он так и не обернулся. Он боялся обернуться.

– Пожалуйста! Вы же можете, я знаю!

Толстяк изумленно открыл рот, уставился на меня:

– Святая простота! Ты думаешь, что я всесилен? Думаешь, что…

– Помогите мне… Я же вам помог…

– Чем?! Тем, что убил того, кого я хотел посадить по закону?! Так я вернул этот долг, я удержал своих товарищей. Рискнул своей шкурой, чтобы тебя не сцапали! Если бы не я – ты бы уже болтался на морозе!

– У вас бы ничего не вышло в тот вечер. Он бы все равно извернулся.

– А вот это мы могли бы узнать только в тот вечер, а не мудро предположить здесь, да-да! – фыркнул стражник.

Я чувствовал его сомнения и продолжил атаку жалостью:

– Отпустите его, пожалуйста. Мы сегодня же исчезнем из города. Он же не виноват, вы знаете.

– Ты понимаешь, о чем просишь?!