Андрей Кощиенко - Одинокий демон. Златовласка зеленоглазая

– Что это было? – обалдело спросила лейтенантша, обведя взглядом бивуак и остановившись им на мне.

Че спрашивать-то? Неужто инструмент не видишь?

– Это была музыка, – скромно сказал я, опуская флейту.

– А я думала кошек режут! – насмешливо произнесла Рината, убирая клинок в ножны.

Помнится, на твоей лошади гитара приторочена… Музыкантша великая? Ну-ну…

– Кошек режут – это у вас, а у нас играют музыку.

Я поднес флейту к губам.

– Что ты сказал? – угрожающе прошипела Рината, оскалившись и втягивая голову в плечи. В ментал повалила ярость.

– Отставить! – рявкнула ей лейтенантша и повернулась ко мне. – А вас, Эриадор, я попрошу думать, прежде чем что-то говорить!

– Обычно я это делаю, – кивнул головой я и, приложив флейту к губам, взялся исполнять гамму, стараясь извлекать звуки повыше.

Варги посмотрели на меня, послушали, сморщились и уползли обратно в кусты. Минут пятнадцать я упражнялся, пока Дана от костра не крикнула:

– Можно есть!

Пойдем поедим… Надеюсь, подгорело или пересолено. Можно будет высказать свое фи…

Но мои ожидания не оправдались. Приготовленное Даной варево оказалось очень вкусным. Навернув с четверть своей порции, я с понимающим видом одобрительно покивал сидящей рядом Ринате:

– Кошатина? Вкусно!

Ших!

И перед моим носом оказался кончик кинжала.

– Если ты еще раз что-нибудь… скажешь… про кошек…

Голос Ринаты переполняла ненависть.

Все замерли. Лейтенантша молчала и заинтересованно изучала содержимое своей миски. Тишина и костер.

– А что такого? – невинно поинтересовался я и сунул в рот еще пол-ложки, не обращая внимания на клинок, на котором уже лежали мои невидимые руки. – Откуда я знаю, что вы туда положили? У каждого народа свои обычаи. Я их не знаю, могу судить только по тому, что прочитал.

– Что, не успел выучить, пока в ошейнике бегал? – прошипела Ри, сузив глаза.

– Прекратить, – устало приказала Биргит, отрываясь от своей тарелки. – Курсантка Рината – два наряда вне очереди! За несдержанность. А вас, Эриадор, прошу больше не озвучивать содержимое одной вам известной книжонки. Даже если она – все, что вам известно о варгах и Этории. Это оскорбительно для нас. Если хотите, девушки могут рассказать вам, как на самом деле обстоят дела…

– Буду признателен, – ответил я, расцепляясь взглядами с Ринатой.

Интересно, что они мне могут рассказать? Лисса с подругами немного наговорили…

– В Этории любят кошек, – грустно взглянув на меня «няшными» глазами, сказала Дана, видно решив первой начать процесс ознакомления с нравами и бытом Этории. – У меня есть три кота. Когда появилась эта глупая книга, какой-то торговец решил заработать. Он привез целый фургон котов и кошек. Они были такие худые и голодные… И так жалобно мяукали в клетках… Мы их всех разобрали по домам. Каждая курсантка академии взяла себе по несколько несчастных… Вот.

Дана вновь глянула на меня своими удивительными глазами, и я вдруг почувствовал, что мне… стыдно. Вот стыдно и все. Какая чушь! Мне не может быть стыдно! Я правильно поступил! И пусть кошки бы все сдохли в этом фургоне, мне плевать! Мне нечего стыдиться! Это всего лишь кошки! А у меня была месть! Месть, месть и еще раз – месть!

Я начал злиться. Кто они такие, чтобы я чувствовал вину?

– А откуда у вас такая красивая флейта? – подхватила разговор голубоглазая Илона, видя, что я молчу. – Наверное, это чей-то подарок? Да?

Уси-пуси, детский сад. А я дебил дебилыч в их понимании. Ладно. Зло выплескивать не будем, поприкалываемся… Заложат? Да и фиг с ним!

– Да. Подарок. Мне ее подарила одна юная властительница эльфийского леса.

Варгуши переглянулись. Судя по менталу, никто мне не поверил ни вот на чуточку!

– Это за что же такое дарят? – однако не удержалась от вопроса, полного сарказма, Рината.

– За то, что я друид.

– Кто-о?

– Друид.

– А кто это?

– Особый вид эльфа.

– И чем же он… особенен?

– Друид говорит с деревьями, травами и кустарниками. И еще со зверями.

– Ну и что? Я тоже могу разговаривать с деревьями, травами и кустами!

– И они отвечают?

– Отвечают?

– Друиду все отвечают – и деревья, и птицы, и звери. Мой нынешний друидский ранг – говорящий со зверями.

Варгуши нахмурились и снова переглянулись. Чем-то мой самозваный ранг им не понравился…

– Зверей сейчас рядом нет, а вот как я разговариваю с деревьями, могу показать.

Я поднялся на ноги и не спеша направился к ближайшему дереву у края поляны. Это был дуб. А может, и не дуб… Короче, это было подходящее дерево! Большое и с торчащими в разные стороны от ствола двумя ветвями (словно руками).

– Здддрааааствуй, дээрээво! – сказал я, подойдя к нему и пытаясь повторить голосом интонации энта в гоблинском переводе.

Вродедуб в ответ приветственно помахал мне правой ветвью, громко зашуршав листьями. Сзади, у костра, судя по звуку, кто-то выронил из рук миску.

– Что-о-о нооовоооого в лесу-у? – продолжил я беседу энтовским голосом.

В ответ дерево устроило мне настоящий разговор. С минуту махало и трясло ветвями во все стороны, словно моряк – флажками на мачте. Ну точнее, я махал и тряс ветви своими вторыми руками… Но их же было не видно! Поэтому для зрителей «говорило» ожившее дерево.

– Хорошо, – закончил я маяться дурью, – я понял. Передай нашим – буду не скоро. Сами пусть пока…

Дерево в ответ нагнуло верхушку, изображая поклон и, выпрямившись, замерло. Как всякое нормальное лесное дерево.

– И что оно тебе сказало? – первой не удержалась от любопытства Кира, когда я вернулся к костру.

– Это тайны леса, – многозначительно сказал я, садясь на свое место, – только посвященным можно рассказывать. Друидам.

– А…

В голосе Киры было разочарование. Впрочем, у всех… тоже разочарованные лица…

– Могу сказать только одно – в лесу все хорошо.

Варги переглянулись – мол, и только-то? И опять уставились на меня.

– Все, я устал, пошел спать, – сказал я, неспешно оглядев всех. – Такие разговоры отнимают много эктоплазмы. Нужно восстанавливаться.

– Э… да, – озадаченно ответила лейтенантша, – ложитесь. Мы тут сами… разберемся.

«Конечно, сами, – подумал я, отправляясь на свое место. – Не друиду же посуду мыть… Эх, кроватка походная! Тощая моя. Когда ж эта кочевая жизнь закончится?»

Не спалось. Лагерь уже давно угомонился. Все варгуши, наведя порядок и сложившись на завтра, легли спать. Лишь я и первая дежурная – Анжелина – бодрствовали. Анжи слушала лес, я, заложив руки за голову, глазел на звезды и думал… думал… думал. Думал о всякой ерунде. Вот почему мне вдруг стало… стыдно? Ведь я прав, стопроцентно прав! И кошки мне безразличны. Уж если на то пошло, собаки симпатичнее… Откуда это у меня вдруг? Да и вообще… Замечаю последнее время за собой излишнюю эмоциональность. Причем неконтролируемую эмоциональность, которая норовит выплеснуться наружу. Вот Стефи я откровенно грубил. Но тем не менее пришла, проводила и попросила себя беречь… В общем-то позаботилась, побеспокоилась. А мне и в тот момент хотелось ей какую-нибудь колкость сказать… Может… я устал? Все эти превращения, тревоги… Даром не проходят. Нужно и отдыхать когда-нибудь! А вместо отдыха – ночевка на земле в лесу и пустыня… впереди. Впрочем, отдыхать некогда. Неизвестно, когда «ахнет». Нужно поспешать…