Антон Орлов - Западня для ведьмы

– Хорошо.

Кивнув ему, Зинта огляделась и, никого не увидев, скрылась за углом.

Дирвен направился было к лестнице с фонарями на перилах, которая выгибалась ажурным мостиком и вела прямо на балкон особняка за оградой из белого кирпича, но призадумался и замедлил шаги. Можно побиться об заклад, Зибелдон сейчас тоже хороший. Чего доброго, он эту тыкву или о стенку шмякнет, или кашу из нее сварит, и Сухрелдон со своими предостережениями окажется прав, то-то его так разобрало… Придется тащить ее обратно, а там сказать, что он сейчас срочно нужен в другом месте, чтобы не пришлось снова слушать поэму.

Вспомнив о Самой Главной Сволочи, которая где-то здесь бродит, ничего не соображая, Дирвен сначала презрительно сощурился, потом независимо скривился, а потом… Ну, в общем, подумал об этом самом. Обо всякой мерзопакости. Само полезло в голову.

Эдмар сейчас не в себе. До завтра он все позабудет… А Дирвен не из таких, он эту мерзопакость на дух не переносит, но человек под действием приворота не отвечает за свои поступки, правда же? Значит… Значит, надо найти эту жабью сволочь вперед Зинты. А тыква подождет, что ей сделается.

Он метался по белокаменным закоулкам, то затененным, то залитым полуденным солнцем, и лихорадочно оглядывался. Увидев Эдмара в аллее небольшого сквера с цветниками, резными мусорницами и скамьями под увитыми плющом навесами, он едва не издал торжествующий возглас. Рядом никого. И кусты. Самое то, что надо.

Эдмар был в модных лиловых штанах, какие носят аристократы, и рубашке из белого с лиловатым переливом китонского шелка, с пышными рукавами и расстегнутым кружевным воротом. Волосы он с прошлого раза успел выбелить, покрасив отдельные пряди в фиолетовый, а за ухом у него торчал хищного вида тропический цветок, пурпурный в темную крапинку – точно ведь сорвал вон с той клумбы, хотя все знают, что это запрещено, там даже табличка есть. Ну, не сволочь ли?

Сейчас надо бы что-нибудь этакое элегантно-небрежное обронить, чтобы произвести на него впечатление. Дирвен вцепился потными руками в ткань плаща, словно утопающий в борт спасительной лодки, и осипшим от накатившего страха голосом выпалил:

– Эдмар, кого я вижу! Как насчет чего-нибудь такого… Ну, в общем, ты чего не подумай, я не такой, и со всякой вашей мерзопакости меня блевать тянет, но один раз не считается, и если сейчас какую-нибудь мерзопакость это самое, нас же тут не увидят, народа же не видно…

Получилось как-то нескладно. Эдмар слушал, картинно заломив бровь и слегка улыбаясь, вот бы научиться так же улыбаться… В горле вконец пересохло, но Дирвен продолжил:

– Только не думай, я не из таких. Смотри, кусты! Пошли туда, а то нас госпожа Зинта увидит, она тебя ищет.

– Право же, Дирвен, я пока еще не совершил ничего настолько злодейского, чтобы прятаться по кустам от служительницы богини милосердия, – ухмыльнулся пьяный маг.

– А вот не ври, ты много чего совершил, но я сейчас не об этом, я о мерзопакостях! Честное слово, мне самому противно, но если один раз это сделать, ничего же такого… Давай попробуем?

– Что – попробуем? Боюсь, я не уследил за ходом твоих рассуждений.

– Мерзопакость, говорю, давай сделаем! – рявкнул Дирвен, начиная в придачу к нестерпимому смущению еще и злиться.

– Хм, тебя, значит, на мерзопакости потянуло? Предлагаешь вытоптать клумбу, опрокинуть скамейки, поломать кусты, да потом в этих же кустах и спрятаться – а то мои дражайшие коллеги нас там не найдут. Пардон, но это вульгарно. Я не участвую.

– Неужели не понимаешь? Я имею в виду самую мерзопакостную мерзопакость! Можно подумать, ты не понял, что я имею в виду…

– Отчего же, понял. Хочешь сказать, что надо бы еще и мусорницы перевернуть, а их содержимое раскидать по дорожкам? Не спорю, что это будет самая мерзопакостная мерзопакость, однако ни изысканного вызова, ни шарма я в этом не нахожу. Ты ведь совсем не умеешь держать лицо. Только представь картинку: от кустов остались огрызки, клумба выглядит так, словно на ней куджарх валялся, скамейки вверх тормашками, незатейливые деревянные вазы разбиты в щепки, повсюду разбросан мусор – и посреди этого безобразия стоишь ты. Точь-в-точь как сейчас: красный, будто вареный рак, взгляд устремлен в землю, пальцы нервно теребят плащ на уровне причинного места – словно в довершение, в качестве последнего штриха, ты собрался еще и нужду здесь справить, но некое смутное нравственное чувство тебя удерживает. Поверь мне, это будет удручающее зрелище.

– Гад ты, Эдмар! Я всегда знал, что ты последняя сволочь и придурок! Задрипанный жабий демон, крашеный, как продажная девка, вот ты кто!

– Уж не хочешь ли ты меня оскорбить? – осведомился Тейзург угрожающе сладким голосом.

– Павлинье чучело из коллекции дохлого чворка!

– О, ты всерьез считаешь, что где-то есть чворк, способный проглотить павлинье чучело в натуральную величину? Однажды я видел в алендийских катакомбах примечательно крупный экземпляр, но это даже для него чересчур… А хочешь, я тебя превращу в павлина? Или в чворка, на выбор?

– Попробуй, гад! – он отдал своим амулетам команду «к бою».

– Ну что ж… – и тут Эдмар осекся, глумливую улыбку с его ненавистного треугольного лица словно тряпкой стерли. – Дирвен… Боги и демоны, это у тебя что ?

Уставился он на тыкву – вернее, на выпуклость под камзолом, где была спрятана тыква. Приготовившись к драке с опасным противником, амулетчик принял удобную стойку, вот плащ и распахнулся.

– Это не твое дело! – огрызнулся Дирвен. – Не вздумай тронуть!

Вдруг эта сволочь вмажет прямо по тыкве, и… И тогда пророчество Сухредлона сбудется, а его ждет нагоняй за то, что не прислушался к словам видящего мага и позорно не выполнил поручение. Проваливать задания он не любил, и даже не потому, что за это ругают: он же первый амулетчик, лучший из лучших, и у него все должно получаться так, чтобы остальные только рты разевали от зависти.

– Несказанно рад, что это не мое, – пробормотал внезапно побледневший Тейзург. – Помнится, Зинта однажды сказала, что ты со своими амулетами способен на все, даже на нечто в этом роде, а я тогда решил, что это шутка. Значит, и вправду способен…

Зинта, легка на помине, появилась в другом конце сквера и бегом устремилась к ним.

– Эдмар!

– Смотри, ты была права, – обратился к ней маг. – Глянь, какой ужас… Дирвен, пардон за праздное любопытство, только один вопрос: от кого?

– Что – от кого? – переспросил сбитый с толку амулетчик.

– От кого у тебя вот это , – собеседник указал взглядом на тыкву.

– От учителя Сухрелдона! А ну, отойди с дороги!

– Вот как, значит, от Сухрелдона… Должно быть, тебя покорили его стихи, но чтобы это привело к столь невероятным последствиям…