Антон Орлов - Западня для ведьмы

– Или наш Дирвен, – кисло произнес его бледный столичный коллега.

– Но ведь «Рвущий – рушащий», я надеюсь, сейчас не у Дирвена? – осведомился Сибрехт, до того погруженный в свои исследования, что решения, принятые Сокровенным Кругом, нередко ускользали от его внимания.

– Да именно что у него! – отозвались из толпы.

Орвехт и Крелдон, молча переглянувшись, бросились в сторону Выставки. Худощавый жилистый Суно вырвался вперед, опередив грузного коллегу.

Дома Пергамона напоминали театральные декорации, озаренные фонарями и масляными лампами. Горожане пытались выяснить, что случилось, кое-кто на всякий случай увязывал в узлы свои пожитки. Пострадавших, хвала богам, оказалось немного, это объяснялось характером разрушений: рассыпались только те участки стен, где не было ни окон, ни дверей. Все прочее уцелело и сейчас представляло собой фантасмагорическое зрелище. И кухни, и молельни, и спальни, и отхожие места – все то, что обычно скрыто от посторонних взоров, было выставлено напоказ.

Вывески лавок, чайных, трактиров и мастерских, прежде подвешенные на цепях, теперь валялись на мостовой среди обломков. Приходилось глядеть в оба, чтобы не запнуться.

До высоких арочных ворот Суно добрался первым, но не в одиночку: от него не отставало еще несколько проворных коллег, вперед всех кинувшихся к вероятному источнику бедствия. И ограда, и ворота были в порядке, но из охраны на месте оказался только один парень, доложивший, что остальные пошли на территорию Выставки разбираться, что происходит.

Из-за деревьев доносились вопли, клекот и завывания. Большинство обитателей вивария содержались в клетках и вырваться на волю не могли, но исчезновение стен их растревожило: до сих пор они были заключены в небольших объемах замкнутого пространства, а теперь их дразнила сквозящая за проломами темная даль, масса звуков и запахов, да еще полная луна в небе.

Суно повернул к павильону «Жемчужная раковина». На первый взгляд, все в порядке, не считая того, что строение лишилось стен. Оно теперь выглядело, как беседка с гирляндой из лепных ракушек по карнизу и тонкими белыми колоннами. Магические лампы в виде якорей, прежде подвешенные на цепях, валялись на полу, но давали достаточно света, чтобы рассмотреть инкрустированные перламутром застекленные шкафчики, защищенные от всяческих поползновений мощнейшими чарами.

Стекла в целости и сохранности. Чары тоже, никто не пытался их расплести. А сторожа почему-то не видно… Впрочем, услышав негромкое покашливание, словно кто-то пытался привлечь к себе внимание, но не хотел шуметь, Суно поднял голову и увидел сидящего на раскидистом дереве, на толстом суку довольно высоко от земли, амулетчика Ложи. Мерцавшая у него на куртке бляха с номером павильона позволяла заключить, что он-то и охраняет «Жемчужную раковину».

– Что ты там делаешь? – поинтересовался маг.

– Куджарх! – приглушенным голосом выдавил парень.

– Что – куджарх?

– Туда побежал… – амулетчик махнул рукой в глубь Выставки.

Коллеги управятся с олосохарской тварью, а задача Суно – взять Мулмонга: пройдоха умеет пользоваться обстоятельствами, наверняка он постарается утянуть ожерелье сейчас, под шумок.

Орвехт пригляделся к «Морской крови» за стеклом. И со шкафчиком, и с охранными магическими печатями все в порядке, как положили экспонат, так и лежит… Зато с ним самим что-то не так.

Вновь извлекши из кладовки нужный том Энциклопедии, Суно сравнил артефакт и его изображение. Иллюстрация была создана магическим способом и передавала все детали.

Цвет отличается: на картинке кораллы алые, как артериальная кровь, а у оригинала – гм, оригинала ли? – оттенок, скорее, морковный. И расположение крапинок-иеоглифов на бусинах не совпадает…

Пожалуй, можно не лезть в кусты с целью устроить засаду. Не придет сюда Чавдо. Незачем ему. Уже незачем.

К павильону приближался, тяжело дыша, запыхавшийся Крелдон.

– Можно не торопиться, – негромко произнес Орвехт.

– Сперли?.. – оттянув ворот мантии, обреченно выдохнул начальник, на лбу у него блестели крупные капли пота.

– Не сейчас и не отсюда. Глянь, что там лежит.

Шеро с облегчением перевел дух. Виноваты не они, а значит, и спрос будет не с них. Другое дело, если б они кинулись сюда и опоздали. Но «Морскую кровь» подменили еще до того, как ее поместили в этот шкафчик и опечатали заклинаниями.

Злоумышленники взяли нитку кораллов, испещрили бусины мелкими закорючками, а после навели чары подобия – надо сказать, весьма неплохие чары, поскольку до поры до времени никто не заподозрил подвоха. Обычный для волшебного народца трюк. Очевидно, Лорма снабдила своего посланца артефактом, позволяющим наводить морок даже на волшебные предметы. Другое дело, что Мулмонг, разумеется, забрал этот артефакт с собой, а без постоянной поддержки такие чары недолговечны, и видимость начала постепенно таять, словно облезающая под дождем краска. Если еще сегодня утром фальшивое ожерелье было неотличимо от оригинала, то завтра-послезавтра всяк распознал бы обманку.

Спешить некуда. Ясно, что Орвехту предстоит рискованная командировка на юг (кого же еще пошлют в погоню, если не его!), а Шеро – муторное и скрупулезное расследование в столице на предмет выявления вольных или невольных соучастников Чавдо, но сейчас можно присоединиться к остальному обществу.

– Где-то в окрестностях гуляет куджарх, – сообщил Суно, вернув том Энциклопедии в зачарованную кладовку.

– Повезло, однако ж, коллеге Сухрелдону, – хмыкнул Шеро.

А чуть позже, когда они удалились от «Жемчужной раковины», так что сидевший на дереве сторож не мог их услышать, вполголоса добавил:

– И тебе тоже повезло. Если герой вечера – твой протеже, кураторов притянут к ответу по всей строгости: почему не предусмотрели, почему не перевоспитали… А в тебе есть нужда, и Сокровенный Круг тебе все простит, ежели вернешь «Морскую кровь».

Орвехт сумрачно кивнул.

Они направились в ту сторону, где звучали голоса, и, выйдя к площадке, где уже собралась толпа магов, увидели куджарха. Вернее, заднюю часть его толстого пятнистого туловища, торчавшую… из земли?.. Да, из бесценной клумбы достопочтенного коллеги Зибелдона. Вокруг валялись раскиданные комья чернозема и скукоженные ростки иноглярий.

«Посевы сгинут, лишь взойдут, и не видать нам урожая» , – припомнил Суно строчки из зарифмованного пророчества Сухрелдона.

Что ж, отрадно хотя бы то, что беда грозила, как выяснилось, не урожаю вообще, а только иногляриям, привезенным из чужого мира Туан Тиги, хотя Зибелдона это, понятное дело, не обрадует.

При всей своей свирепости куджархи трусливы. Если что-нибудь их напугает, в естественных условиях они зарываются в песок.