Антон Орлов - Западня для ведьмы

Пернатый всезнайка заковылял к ней, остальные перед ним расступились. С его приближением волной накатил отвратительный запах гнили и птичьего помета.

– Девочка-девочка, не хочешь сыграть в три загадки?

– А если не хочу? – спросила Тимодия, дерзко глядя в тусклые, как будто затянутые бельмами человеческие глаза над чудовищным длинным клювом, загнутым на конце.

Терять нечего. Другое дело, если бы мама ждала ее дома и беспокоилась, но ее никто не ждет. Она теперь одна. И вовсе не должна она слушаться всяких тухурв, гнупи и крухутаков!

– Не играй, не играй, – зашелестели снаяны, которые подобрались к ней почти вплотную, и она вздрогнула, когда по ногам скользнул туманный змеиный хвост, хотя вместо прикосновения ощутила легкий холодок, отозвавшийся ознобом. – Дольше проживешь, и поспишь тут, поспишь, поспишь…

– Ежели не станешь играть с ним в загадки, съедим тебя сразу! – прикрикнула тухурва. – Мои детушки уже таскают воду для варева.

– Если отгадаешь, я отвечу на любой твой вопрос, все будет, как заведено, – посулил крухутак почти просительным тоном.

– Я буду играть при одном-единственном условии, – собравшись с духом, заявила Тимодия.

Вокруг заворчали, один гнупи больно ущипнул ее, другой пихнул, а крухутак склонил клювастую голову набок и ожидал продолжения, глядя подслеповато и печально.

– Ты должен спрашивать только о таком, что со мной когда-нибудь по правде было, чтобы я могла угадать, иначе будет нечестно.

– О том, что с тобой было… – в раздумье произнес собеседник, шевельнув сложенными крыльями, отчего усилился душный запах охваченного мором птичника. – Изволь, твое условие принято. Договорились! С тобой ведь много чего было… Первый вопрос: как называется дверь, которую когда-то давным-давно открыла ты, а закрыла не ты?

Несмотря на бельма, его маленькие глазки над громадным клювом, способным расколоть, как орех, даже самый крепкий череп, злорадно блеснули – словно он Тимодию перехитрил.

Отгадчица даже взмокла от напряжения. Открыла она, а закрыла не она?.. Так ведь она всегда за собой двери закрывает, мама ее приучила… Или имеется в виду не обычная дверь, а та, через которую она пришла в эту жизнь? И крухутак, наверное, рассчитывает, что она постесняется сказать о таком вслух.

– Это створки материнского чрева, когда я родилась на свет, – уставившись под ноги, тихонько пробормотала Тимодия.

– Неверный ответ! – Он на радостях несколько раз хлопнул крыльями, в смрадном воздухе закружились пушинки и мелкие серые перышки.

Кое-кто из гнупи расчихался.

– У тебя осталось две попытки. Если угадаешь, потом будет еще две загадки, все, как заведено.

И тут она поняла, в чем крухутак ее провел. Сама же сказала: «Что со мной когда-нибудь по правде было» . А то, что было в прошлых рождениях, тоже считается? Не додумалась сказать «что было в этой жизни».

Пусть волшебный народец не может соврать, зато он вовсю лукавит, недоговаривает и жонглирует словами.

Ясно, что в прошлой жизни Тимодия тоже была волшебницей. До того, как заболела. Хотя с магами разве бывает, чтобы они становились калеками и лежали пластом? Нет ведь. Значит, господин Эдмар их с мамой обманул, а они и поверили…

Какие особенные двери умеют открывать волшебники?

– Это были Врата… – начала девочка, глядя на крухутака.

В его лице что-то дрогнуло, дернулись веки, до половины прикрывающие больные выпуклые глаза.

Неужели угадала?..

– Врата Перехода!

– Неверный ответ, – щелкнул клювом собеседник.

Надо хорошенько подумать, иначе после третьей ошибки он одним махом пробьет ей голову.

Какие бывают магические Врата? Соединяющие два мира или выводящие в междумирье, но это все разновидности Врат Перехода. Так было написано в тяжелом потертом томе с золотыми буквами, Тимодия брала эту книгу посмотреть, когда вытирала пыль в библиотеке у господина Тейзурга, и потом с трудом запихнула на место.

Ей хотелось побольше узнать о путешествиях в удивительные чужие миры. Говорят, сам господин Эдмар пришел из другого мира. Таких, как он, называют магами-возвратниками: когда-то в прошлом рождении он ушел из Сонхи, а теперь вернулся обратно.

Хотя лучше б не возвращался, тогда бы мама осталась жива.

Кроме Врат Перехода есть и другие…

– Это были Врата Хиалы! – с торжеством выпалила девочка.

– Неверно! – обрадованно прокурлыкал птицечеловек. – Ты проиграла!

Он двинулся к ней, приготовившись долбануть страшным клювом.

Тимодия изо всех силенок дернулась, вырвала руку у тухурвы и попятилась, но налетела на гнупи, которые толкнули ее вперед. Крухутак взлетел, нелепо и суматошно молотя крыльями, так что с пола взметнулся мусор, а часть плошек погасла. Перекувыркнувшись в воздухе, зацепив когтистыми птичьими лапами кого-то из черноголового народца, он врезался в стенку и свалился прямо на сидевшего внизу чворка. Тот заверещал и снова попытался вжаться в раковину.

Гнупи, которые столпились перед Тимодией, подались назад. По их уродливым лицам, по стенам и по потолку заскользили синие, зеленые, фиолетовые блики – это было похоже на хищный танец ворвавшихся в подземелье световых змей. Те, кого они задевали, кричали, как обожженные, и еще хуже кричали у Тимодии за спиной.

Она обернулась – и тоже завизжала: там такое творилось… В полумраке нарисовалась туманная арка, и возле нее стояло жуткое существо, которого вначале здесь не было. Сверкающее, маслянисто-черное в лиловых, синих, изумрудных переливах, похожее на огромного многохвостого скорпиона. Демон Хиалы… Арка у него за спиной – это, наверное, Врата Хиалы, которые появились после того, как Тимодия о них сказала. Может быть, она случайно совершила какое-то колдовство?

Ее забрызгало кровью: клешни демона, мелькавшие в воздухе с молниеносной быстротой, хватали гнупи и раздирали на куски. На неподвижной морде светились злые-презлые желтые глаза.

Народец метался по зале, но возле ведущих в темноту проемов словно натыкался на стеклянные стенки. Чворк с перепугу совершил невозможное: сумел почти целиком втиснуться в раковину, оставшееся снаружи брюхо походило на большой лоснящийся гриб, сотрясаемый мелкой дрожью. Снаяны растеклись белесым маревом и забились в щели, напоминая в таком виде оконную замазку. Тухурва, заманившая девочку в ловушку, исчезла, но вряд ли ей удалось сбежать. Наверное, закопалась в мусор – она вполне могла сойти за кучу грязного тряпья.

Тимодия завороженнно смотрела на демона, а демон, не мигая, смотрел на нее. Потом он приоткрыл змеиную пасть и прошипел:

– Маленькая безмозглая дрянь, крысиным ядом травят крыс, а не магов!

Казалось, сильнее испугаться просто некуда, но теперь она испугалась окончательно, до цепенящего ужаса. Ноги обессиленно подкосились, и она уселась на пол. Вернее, на растерзанное тельце гнупи с вывалившимися из раны внутренностями.