Андрей Буревой - Одержимый. Рыцарь Империи

Кажется, что-то треснуло… И, как ни странно, это была не одна из двухдюймовых дубовых досок, из которых набрана столешница.

Отпустив безвольно повисшего Молоха, чье скуластое лицо стало похоже на измазанный темно-малиновым вареньем блин, я брезгливо отряхнул руку от запятнавшей ее крови и добавил посланнику Угрюмого еще. Пнул гада пару раз так, что у него явственно хрустнули ребра…

Лишь после этого начал рассеиваться возникший перед моими глазами багровый туман и схлынула ярость, вызванная словами и деяниями наглого человечишки. Тварь же какая ничтожная…

Окончательно взяв себя в руки и подавив жажду еще кого-нибудь изуверски убить, я как ни в чем не бывало достал из кармана носовой платок и, смочив его вином, принялся стирать с правой руки кровь. А что оставалось делать? Как говаривал иноземный мастер меча, у которого мне довелось когда-то обучаться в Кельме: разводить суету вот в таких случаях – самое последнее дело. Надо уверенно держаться. Иначе сожрут.

Впрочем, желающих вступиться за человека Угрюмого не наблюдалось. Подручные-то на улице обретались и не видели, что произошло. А завсегдатаи «Драконьей головы», похоже, не испытывали никакого сочувствия к бедам Молоха.

Хотя, может, все дело в том, что никто и сообразить ничего не успел, – так быстро все случилось. Оттого-то собравшиеся в зале таверны люди лишь пялились на меня и на оказавшегося на полу бандита да недоуменно переглядывались. Молча.

Но уже спустя пару мгновений все разом загомонили, обсуждая событие. Даже стоящий за стойкой бара владелец «Драконьей головы» что-то сказал. Явно ругательное, судя по выражению лица и в сердцах шмякнутому на стойку полотенцу.

Однако дальше слов дело не пошло. Тьер Труно взмахом руки остановил двинувшегося было ко мне вышибалу и подошел сам. Постоял у стола, глядя на валяющегося на полу Молоха, покачал головой и, переведя взгляд на меня, укоризненно произнес:

– Что же ты, стражник, в моем заведении беспорядки устраиваешь?

– Так уж получилось. Извините, – повинился я перед владельцем таверны. И в самом ведь деле нехорошо вышло… Молох, конечно, поделом получил, но поступок мой от этого не выглядит менее некрасивым. Для драк и потасовок улица существует.

– И что мне теперь прикажешь с этим делать? – вздохнул тьер Труно, кивая на лежащее у моих ног тело.

– Да ничего.

Чуть подумав, я пожал плечами и взялся за дело. Подобрал с пола шляпу с полосатым пером, бросил в нее перчатки и, ухватив Молоха за шиворот, потащил к выходу из зала.

Дружки мордоворота определенно удивились, увидев распахнувшуюся дверь и меня, выволокшего их приятеля. Да что там – остолбенели просто, когда я швырнул его им под ноги с крыльца со словами:

– Забирайте эту падаль да несите подальше отсюда, чтобы не воняла.

Пока они хлопали глазами, запулил следом за Молохом его шляпу с вложенными в нее перчатками. Отряхнул руки, развернулся и вернулся в зал. Бросил прислуге, отмывающей изгвазданный кровью стол, серебрушку за труды и присел напротив тьера Труно, явно желающего о чем-то со мной поговорить.

– Да, стражник, натворил ты дел, – сообщил Калвин. – Ты хоть знаешь, кто это был?

– Молох какой-то, – безразлично пожал я плечами.

– Молох, правильно, – кивнул владелец таверны. – А еще он – правая рука Угрюмого.

– Да плевать, – несколько раздраженно высказался на это я. – Задрали уже с этим вашим Угрюмым… Тоже мне нашли пугало…

– Ну, что тебя не запугать, я уже понял, – хмуро молвил тьер Труно. – Раз уж это не удалось бывшему десятнику герцогской гвардии, умеющему быть максимально убедительным. Отставку, кстати говоря, получил за излишнее усердие и непомерную жестокость при проведении доверительных переговоров…

– Это ты о Молохе? – уточнил я.

– Да, – подтвердил Калвин. – Но Угрюмый куда опаснее его, потому как хитер и подл без меры. – Посмотрев на меня, он покачал головой: – Не спустит он тебе этой выходки.

«Сам понимаю, что мне этого не спустят», – хотел было сказать я, но не стал. Вместо этого выдал философское изречение, плавно закругляющее беседу ни о чем:

– Поживем – увидим.

– Ладно, это твое дело, не буду встревать, – помолчав немного, решил владелец «Драконьей головы». И, отведя взгляд, смахнул правой рукой несуществующие крошки со столешницы: – Только это… Придется тебе за комнату и прочее вперед заплатить.

– Вот как? – Мои губы сами собой расползлись в кривой усмешке. Похоже, Калвин уверен, что кара бандитская не заставит себя долго ждать и меня в скором времени грохнут.

– Именно так, – подтвердил тьер Труно.

– Хорошо.

Сполна расплатившись из остатков денег, я отправился к себе.

«А мы что, после всего этого не заглянем к Угрюмому на предмет пообщаться?» – с нескрываемым любопытством осведомился восседавший на моем плече бес, когда я начал подниматься по лестнице.

«Нет», – покачал головой я и с сожалением вздохнул. Конечно, было бы неплохо измордовать до кучи еще и главаря бандитской шайки, но это вряд ли получится. Поди найди его, этого Угрюмого. Небось затихарился в какой-нибудь норе, о которой неизвестно даже его ближайшим подручным, и сидит там. При всем желании не сыщешь… Да и затевать в одиночку войну против преступного сообщества – просто верх безрассудства. Шансы на победу, даже учитывая мои возросшие возможности, прямо скажем, невелики. Без магического щита и глаз на затылке положат меня как пить дать. И никакая скорость не спасет. Да и сколько, бес говорил, я смогу в темпе действовать? Четверть часа, прежде чем, обессиленный, свалюсь? Нет, разумнее всего не нарываться больше, а тихо переждать ночь да отправляться в горы делать свое дело. Может, за время моего отсутствия с Угрюмым что-нибудь нехорошее случится…

«Жаль, – непритворно огорчился рогатый. Искоса посматривая на меня, вроде как разговаривая сам с собой, протянул: – А ведь у главаря такой крупной банды явно где-нибудь припрятана кубышка на черный день. Вот бы ее разорить… Тогда можно было бы кучу всякого полезного для охоты на дракона прикупить».

«Завязывай давай с этим, – потребовал я от хвостатого провокатора, поняв, куда он клонит. – Никуда мы не пойдем. Нам завтра рано утром в поход отправляться, а значит, надо хорошенько выспаться. Когда еще доведется…»

«Ну-ну», – разочарованно буркнул бес.

«Вот тебе и «ну-ну»!» – пресек я дальнейшие попытки поганца увлечь меня замыслами по скорому обогащению за счет римхольских бандюг.

Бес надулся, разобидевшись, но я не обратил на это особого внимания. Он всегда таким недовольным выглядит, когда я рублю на корню его гениальные планы. Которые, кстати говоря, всегда грозят крупными неприятностями моей шкуре.