Лана Ежова - Тень ее высочества

– Сражайся!

– Я и так вроде с тобой не в куклы играю!

– Ты дерешься не в полную силу!

Маги зависли в воздухе друг против друга, опустив мечи остриями вниз.

– Да я вообще не хотел с тобой связываться! Что за блажь, Сиелла? Что ты хотела доказать дуэлью?

– Ничего! Мне нужны ответы.

Альберт раздраженно рассмеялся:

– А просто поговорить уже неинтересно?!

– А ты бы ответил?

– Что же там за вопросы, что ради них вызывают на дуэль?

– Где мой сын, Элевтийский?

– У тебя есть ребенок, Сиелла?! – Стихийник мастерски изобразил крайнее изумление. – Ты нарушила Магистерский кодекс?! И кто счастливый папаша?

– Я так и думала, – разозлилась Иллиан и запустила в противника ветвистой молнией. – Ты не желаешь разговаривать по-хорошему!

В следующие мгновения Элевтийский засомневался, что перед ним хрупкая магистр ордена Воды, а не одержимый демоном башевист, получивший нечеловеческую скорость и силу. Свирепое выражение лица женщины, неистовство ее атак озадачили мага. Если раньше он играл с ней, с удовольствием проверяя ее возможности, то сейчас не знал, как остановить, серьезно не навредив ей.

Последние двести лет дуэли между магистрами Братства не заканчивались смертью – слишком ценны для Межграничья фиолетовые маги. Поединок позволял выпустить пар, выяснить отношения, в конце концов, поговорить по душам, разобравшись с взаимными претензиями. И вот теперь Сиелла пыталась убить его по-настоящему.

Удар. Блок. Удар. Блок…

Как же остановить ее, серьезно не навредив накануне подпитки Грани? Ладно, пора признаться хотя бы самому себе, что он боялся причинить Сиелле боль не только из-за ее важности для обряда. В своей неприязни Альберт никогда не забывал, что она женщина.

Горизонтальный рубящий удар по шее едва не снес голову Элевтийскому, и он вышел из ступора, найдя решение.

Еще чуть-чуть – и она его достанет. Ярость захлестывала Иллиан, заглушая рациональные мысли.

– Лазурит! Ты что творишь, скверная девчонка? Лазурит!

Гневный голос магистра Хариса, зовущего по имени, которое она носила до поступления в школу магии, заставил Сиеллу вздрогнуть и повернуть голову вправо. Тринадцатый магистр и по совместительству ее родной дед, сердито хмуря брови, стоял на искореженной заклинаниями поляне, как живой… Как живой?! Проклятие! Альберт навел на нее иллюзию, и она попалась, как сопливая адептка! Водница вырвалась из власти мнимой реальности слишком поздно – противник широким маховым ударом выбил меч из ее руки. И тотчас тело магессы потянуло вниз, словно она позабыла, что такое левитация.

Припав к земле, не в силах пошевелить и пальцем, Иллиан со злостью смотрела на Альберта, усиленно трущего лоб – кровавая метка обжигала его, предупреждая, что маг увлекся недозволенными заклинаниями.

– Вот теперь поговорим, Сиелла. – Элевтийский устало присел в песчаное кресло, выросшее из недр земли. – Я могу сказать, где твой ребенок. А что взамен? Может, твой уход с поста магистра? Хм, раньше он меня бы устроил, но обстоятельства изменились. «Ключником» ты и так согласилась стать. Твои предложения, Сиелла.

Притяжение к тверди ослабло, и стихийнице удалось встать.

– В знак благодарности я сохраню твою тайну.

Географ изумленно поднял светлые брови:

– Какую тайну? Удиви меня, Сиелла!

– Твоим отцом был сатуриец, Альберт.

Шок, длившийся пару мгновений, окончательно убедил магессу в ее правоте, а потом к магу вернулось самообладание, подкрепленное язвительностью.

– Да ты фантазерка, Иллиан! Конец разговору, я не намерен выслушивать бред.

– Тебя выдает внешность, особенно волосы, которые красишь. Не носи ты серый плащ, любой принял бы тебя за выходца с Сатура.

– Совпадение, – улыбнулся криво мужчина.

– И стойкость к ментальной магии.

– Благословение богов. Что поделать, если они награждают достойных?

– Ладно. Согласна, это не доказательства. Когда возникли подозрения, я отправила в Элевтию лучшего мага-следопыта ордена. И знаешь, что он мне привез? Слепок-воспоминание, снятый с твоего особняка, что удивительно, уцелевшего после обстрела города пегасами. Сохранить за собой дом, в котором вырос, – чрезвычайно милый поступок, но опасный. Сентиментальность губит, бедненький ты наш сиротка.

– Тебе никто не поверит. Мои родители умерли давно, никто их не вспомнит, и ты не докажешь, кем они были на самом деле.

– Пускай мне не поверят члены Братства, зато сатурийцы заинтересуются. – Стихийница вздохнула: – Я прочитала достаточно старых хроник, чтобы понять, как поступают избранники бога Войны с детьми отступников. Они не ищут доказательств, они устраняют последствия греховного союза сатурийца и магессы.

– Я могу сейчас тебя убить, Сиелла. Вот это, – землевик постучал пальцем по символу, выведенному кровью на лбу, – мне не помеха.

– А можешь просто сказать, где мой сын.

– Ты ведь искала его с помощью магии крови?

– Да, но что-то не позволяет его обнаружить. Я решила, что он умер, сейчас же полагаю, что ты нацепил на него какой-то антипоисковый артефакт.

– Делать мне больше нечего, – хмыкнул насмешливо Альберт. – Кроме артефакта, что еще может служить преградой поискам? Не знаешь? Двойка тебе, Сиелла, за теорию. Вспомни, какое свойство у древних стен, окружающих наши школы?

Женщина побледнела и покачнулась.

– Тихо, тихо! Мне только твоих обмороков недоставало. – Элевтийский создал еще одно кресло и усадил в него недавнюю противницу. – Неужели трудно предположить, что ребенок двух стихийников может сам оказаться магом? И учиться в одной из школ?

– В какой? – одними губами спросила Иллиан.

– Неужели сердце не подсказывает? Да в твоей! Еще уточнения нужны?

– Какой все-таки ты мерзавец, Элевтийский, – спрятав лицо в ладонях, глухо проговорила магистр. – Ты ведь уже знал, кто он, но все равно сделал «живым ключом». О боги, а если он погибнет?!

– Нет, ты этого не допустишь. Мы все не допустим. И, Сиелла, прости, дружбу не обещаю, но можешь звать меня просто Аль.

Храм Судьбы, пустыня Согласия,

71-й день пришествия Эвгуста Проклятого

– Всеблагая мать, так в чем моя вина? Я всего лишь пришла просить помощи у своей наставницы Регины!

Позолоченное кресло с высокой спинкой, больше похожее на трон, с десяток мускулистых стражников и сотня жриц разного ранга – все так напоминало императорский двор, что я пару раз чуть не обратилась к настоятельнице «ваше величество». Впрочем, Верховная, мнящая себя наместницей богини, вряд ли почувствовала бы себя польщенной.

– Хорошо, я тебя услышала. Твоя дальнейшая участь в руках старших жриц. Как они решат, так и будет.

– Всеблагая мать, а как же договор с заказчиком?