Лана Ежова - Тень ее высочества

– Успокойся, это не тебе, – шепнул Грэм, удерживая Эву за плечи.

По лестнице, ведущей на второй этаж, застучали каблучки. Черноволосые девочки лет шести в коротких платьицах, обгоняя друг дружку, спустились вниз.

– Садитесь за стол. Руки мыли?

– Эва не захотела, говорит, что грязь ей не страшна, – наябедничала девочка в зеленом наряде.

Та, что была в красном, надула губки и молча поднялась обратно наверх.

– Мар, нехорошо сдавать сестру.

– А хорошо садиться обедать с грязными руками? И она мне не сестра!

– Она дважды твоя сестра, – осуждающе покачала головой Регина, а Эва-взрослая, едва не теряя сознания от внезапной слабости, прислонилась к Грэму. – Ее мама была моей старшей сестрой и, зная, что умрет во время родов, попросила позаботиться об Эве.

– Выходит, она моя кузина?

Когда маленькая Эва, демонстрируя руки, с которых капала вода, спускалась по лестнице, входная дверь открылась, впуская высоченного брюнета с арбалетом и набитой сумкой через плечо.

– Не только. – Регина улыбнулась, глядя поверх головы Мариэллы. – У вас разные мамы, но один отец.

– Где мои любимые девочки? – весело произнес мужчина. – Кто хочет шубку из серебристой лисы?

– Я! Я! – заверещали маленькие модницы, прыгая вокруг охотника.

– Будут вам шубки, красавицы мои, – пообещал он и, подойдя к женщине, нежно обнял ее. – Здравствуй, родная, как ты себя чувствуешь?

Эва, когда увидела брюнета вблизи, ошеломленно прошептала:

– Император Константин?..

От ее тихих слов Регина дернулась. Выскользнув из мужских объятий, повернулась к Эве и зло спросила:

– Зачем ты здесь? Да еще с ним! Хочешь выдать сестру, предательница? Убирайтесь!

Окрестности Восточных врат, Северная империя,

74-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Серость утра в сбросившем листву лесу разбавляла покрывшая жухлую траву изморозь да кучка магов в черных плащах, бесцельно разбредшихся по поляне.

– Я замерзла, – пожаловалась красноволосая девушка, кутаясь в длинную шубу из кипенного меха хнурика. – Почему так холодно?

– Из-за близости Грани. Удачное место для засады, ведь Стена искажает магический фон, а значит, Магистрат не обнаружит нас раньше времени, – тихо произнесла блондинка, одетая в шубу, как у подруги, только черного цвета. – Ради такого стоит потерпеть неудобства.

– Я все понимаю, Тори, но, боги видят, от холода у меня вот-вот отвалится нос!

– Ничего, скоро согреешься – Эвгуст обещал, будет жарко всем.

– Поскорей бы. – Рыжая, накинув на голову пушистый капюшон, окликнула присутствующих: – Эй, соратники! Люди и нелюди, послушайте меня.

Пять магов, целительница и демон-камиец повернули головы в сторону говорившей.

Добившись внимания, она продолжила:

– Сегодня Эвгуст позволит одному из нас исполнить заветное желание. Однако, дорогие союзники, если кто-то нападет на моего брата или дядю, будет иметь дело со мной. Клянусь Нерожденным, этому самоубийце не видать ни легкой смерти, ни спокойного посмертия!

– Не зарывайся, некромантка, – произнес глухо один из капюшоноголовых. – Если твои родственники нападут, я буду защищаться.

– Никто и не просит подставляться под удар. Просто не атакуйте первыми.

– Хорошо, Зои. Ни у кого из нас нет претензий к Эспинсам, не волнуйся, – пообещал тогда маг за всех.

Рыжая с облегчением вздохнула. К ней вернулось игривое настроение, и она требовательно дернула подругу за рукав шубки.

– Тори, как думаешь, если делают вязаные носки, рукавицы на пуху, то почему не придумали что-нибудь для носа? Я бы не отказалась сейчас от мехового наносника.

– Тебе бы и намордник, Зои, не помешал, – отозвался камийский демон.

Он красовался в меховом жилете на голое тело. Еще черные штаны да сапоги – вот и все, что посчитал нужным надеть сегодня. И, к зависти остальных, прекрасно себя чувствовал.

– Твоего мнения, раб, никто не спрашивал, – прищурив темно-карие глаза, бросила светловолосая магесса.

– Я не раб, тупая человечка, – ощерился демон, демонстрируя две пары острых клыков.

– Ну-ну, – усмехнулась блондинка, – только правда по-настоящему задевает. Не так ли, раб?

Молниеносно двигаясь, демон оказался рядом с целительницей. И, прижав ее к стволу бронзоволистого клена, прошипел:

– Тебе бы лучше последить за словами, Тори. Власть Эвгуста надо мной не вечна.

Смуглая кожа камийца налилась чернотой тьмы, а в продолговатых глазах зажглись алые огоньки гнева.

– Высказался? Полегчало? – спокойно поинтересовалась магесса и, ткнув пальцем в голый живот демона, велела: – А теперь отвали и не влезай в чужие разговоры!

Камиец, которому острый ноготок попал в болевую точку между кубиками пресса, зарычал и выпустил крылья, тем самым разрывая единственную одежду, прикрывавшую торс.

Когтистой лапой схватив блондинку за предплечье, прошипел на ухо:

– Маленькая целительница осмелела? Неужели не боится, что злой демон обезумеет и покрошит ее в гуляш по-агграсски?!

– Как целительница, заявляю: говорить о себе в третьем лице – тревожный признак. Нам пора волноваться о твоем душевном здоровье?

– Зои! Аташ! Тори! – Человек в белой маске кинулся между конфликтующими. – Прекратите ругань!

– А я при чем? Я просто рядом стояла, никого не трогала, – надула алые губы рыжая. – Если между этими двумя искрит, то я не виновата, что именно так проявляется их взаимное притяжение.

Кто-то из капюшоноголовых засмеялся – и блондинка рассердилась.

– Спасибо, глазастая моя подруга, за поддержку! – Отвесив издевательский поклон, она ушла на другой конец поляны.

– Тори, не сердись, все понимают, что я пошутила! – бросилась вдогонку некромантка.

Позабытый девушками демон презрительно фыркнул, и человек в белой маске переключил внимание на него.

– Иди проверь, как там дети.

– Что с ними станется? – пожал широкими плечами камиец.

– Нельзя недооценивать щенков, – вмешался мужчина, выделявшийся среди капюшоноголовых высоким ростом. – Когда была моя очередь стеречь их, то они чуть не удрали – девчонка распутала сеть, хотя хианит и не позволял видеть потоки силы.

Как и у остальных магов, его лицо скрывал зачарованный капюшон черного плаща. А вот белые руки с длинными пальцами, унизанными кольцами, выдавали в нем потомственного аристократа из Итэры. Лишь у них благородная, почти синюшная бледность считалась признаком древности рода.

– Некоторые дети играючи, легко разгадывают любую головоломку, – хрипло проговорил мужчина в ритуальной маске агграсских некромантов. – Девочка, вероятно, как раз интуит и на ощупь нашла слабые места в твоей ловушке. Это ведь ты ее ставил?

Итэрианец нервно хрустнул тонкими пальцами.