Лана Ежова - Тень ее высочества

– Нет, Лазурит, не надо! Ничего они мне не сделают, не бойся!

– Конечно, ничего, – вкрадчиво вклинилась в разговор Зейнар. – Всего лишь до конца жизни придется носить ошейник.

– Я согласна на ваши условия, – устало молвила девушка и вырвала руку из горячей ладони брата.

После смерти матери жизнь Тристана и Лазурит осложнилась. А после кончины их отца, главы рода, и вовсе превратилась в кошмар наяву. Дети пытались сбежать, но их вернули и наказали. Ошейник с хианитом – самая страшная кара для мага, особенно юного, и родственники об этом знали. Старший брат определил место Тристана при табунщике, запретив колдовать. И пригрозил, что в случае ослушания носить ему ошейник до конца дней. До смерти, как носила их мать.

Когда последние лучи закатного солнца поглотила тьма, Лазурит позвали в шатер главы рода. Переодетая в светлое платье до пят, с красиво заплетенной русой косой, девушка покорно шла, ведомая за руку шаманкой. Хитрая карга не отходила от нее ни на шаг, точно чего-то боялась. Стараясь не смотреть в недоуменные глаза подруг, девушка зло стискивала зубы. Она имеет право на выбор. Еще не поздно сказать нет – и ни глава, ни совет, ни колдунья не заставят ее. Но ради брата придется отказаться от свободы.

Если бы навязанный жених ей попросту не нравился! Как говорили старейшины, после первой зимы, проведенной в одном шатре, отношения теплеют. Нет, она не видела себя женой и матерью, она мечтала выучиться на магессу. Теперь от ее заветного желания останутся лишь воспоминания.

Спокойствие ушло как вода сквозь пальцы, уступив место боязни. Возле входа Лазурит нерешительно остановилась и тоскливо оглянулась. По звездному небу плыли редкие тучи, время от времени наползавшие на полную луну, а затем продолжавшие свой путь дальше. Вокруг горели костры. Пахло жареным мясом и травяным настоем. Сродники мирно беседовали, готовясь ко сну. Отведя полог, девушка обреченно шагнула в шатер и оказалась в крепких объятиях старшего брата. Колдунья заняла место в углу.

– А вот и наша Лазурит! – нарочито весело произнес Джагар. Его пальцы причиняли ей боль, но Лазурит не испугалась. Если что-то пойдет не так, не сломает же он ей шею! Или сломает?

Мудрые глаза старейшин рода внимательно следили за девушкой. Малейшая эмоция не ускользнет от их все еще зорких глаз. Пять стариков, против воли которых не пойдет и глава, решали ее участь.

Одобренный влиятельными степняками жених придирчиво рассматривал Лазурит с головы до пят, его брат с ухмылкой наблюдал за выражением лица невесты.

Не по-стариковски сильный голос задал страшный вопрос:

– По своей ли воле покинуть род готова ты, дочь Кочета?

– Да, – прошептали ставшие чужими губы. – По своей, отец.

– Будешь ли чтить мужа своего, как Зиждителя?

– Да. – Лазурит тонула в безнадежном отчаянии. Вот и все, она дала согласие, теперь она обречена!

Старик с серебристыми волосами-паутинками обратил свой взор на жениха.

– Саид, сын Лиса, берешь ли деву эту в свой род и дом свой?

– С радостью, – усмехнулся Саид, поднимаясь с ковра во весь свой немаленький рост.

– Будешь ли учить ее покорности воле мужа и Зиждителя?

– Да, и буду счастлив, – с кривой улыбкой произнес жених и принял из рук колдуньи ритуальный нож из серебра.

Подойдя к невесте, жених резко схватил ее за косу. Лазурит, не вздрогнув, стерпела то, как грубо он намотал волосы на кулак и приставил нож к затылку. Лезвие на несколько мгновений замерло в опасном положении, затем мягко переместилось по шее и разрезало нитку. Кулон, синий камушек, упал на ладонь Саида, символизируя расставание с девичеством.

Вот теперь точно все. Они муж и жена перед Зиждителем и людьми. Лис не нанес ей оскорбление – не срезал косу, тем самым провозглашая нелюбимой женой. Значит, не все так страшно. Возможно, она даже испытает счастье и когда-нибудь смирится с судьбой. Словно во сне, Лазурит шла, поддерживаемая за плечи, к загону с лошадьми. Она не помнила, о чем говорилось в шатре главы Кочетов. Когда обряд закончился, невесту оставили в покое, вспомнив лишь, когда гостям пора было уходить.

Джагар облегченно вздохнул. Равнодушное выражение лица младшей сестры вызывало непонятный стыд.

Лазурит смутно помнила, как ее обнимали: Зейнар – со слезами радости, подружки – с улыбками и смущенными пожеланиями счастья.

Кочет, стороживший коней, сладко сопел, положив голову на камень. Лисы, пренебрежительно отозвавшись о беспечности хозяев, отправились за своими лошадьми.

– Лазурит, – позвали у самого уха девушки.

Из темноты выступил Тристан. Глаза парня лихорадочно блестели, руки сжимались в кулаки.

– Ты как? Они ничего тебе не сделали?

Лазурит равнодушно покачала головой. Обеспокоенный реакцией сестры, юный маг помахал рукой перед ее лицом и зло выдохнул:

– Негодяи! Они посмели тебя опоить! Ничего, я еще поквитаюсь с ними!

Он потянул сестру за руку в темноту, подальше от загона. Лисы, ведущие под узду лошадей, не обратили на них никакого внимания, продолжая свой разговор. Они не видели их. Ни для новоиспеченного мужа, ни для его брата Лазурит не существовало. По замыслу неопытного, но талантливого заклинателя, опомниться они должны лишь на рассвете. Покойная магесса могла бы гордиться своим сыном – он хорошо усвоил ее уроки иллюзий и внушения. Идти недалеко – и скоро беглецы оказались возле ямы, в которой держали пленников. Сейчас там всего один, но зато такой, что стоил дороже десяти.

– Эй, маг, – позвал Тристан. Он не боялся разбудить охранника, которому предстояло спать до самого утра.

– Я слышу тебя, мой юный друг, – донеслось из темноты.

– Наш уговор остается в силе?

– Не сомневайся, одаренный, действуй смело.

Тристан достал из-под одежды веревку и бросил вниз. Закрепить ее было не за что, и ему пришлось попросить Лазурит помочь. Если бы маг выбирался дольше, они не смогли бы удержать его.

– Твоя сестра? – спросил пленник, указывая на девушку, безвольно опустившуюся на землю.

Грязный, битый, в одних кожаных штанах, он тем не менее выглядел внушительно. Возможно, из-за седых волос, достигавших широких плеч.

– Да, ее опоила шаманка, ты сможешь помочь?

Маг пожал плечами и прикоснулся к горлу, на котором поблескивал кристаллами хианита ошейник:

– Смогу узнать, когда сниму его.

Рядом раздался смешок. И в круг света, отбрасываемый костром, вошла колдунья. Старуха усмехалась. И ее зловещая улыбка обещала неприятности.

– Зря ты пришел к нам, ищущий. Зря не поверил, что в нашем роду одаренных нет. Зря понадеялся, что с помощью мальчишки сможешь бежать. Зря. Теперь не только ты умрешь, но и щенок!

Четыре здоровых хмурых степняка окружили троицу. Тристан пытался сопротивляться, вырывался… Измученный побоями маг не оказал никакого сопротивления. Его скрутили и бросили в траву, лицом вниз. Колдунья наблюдала за расправой.