Лана Ежова - Тень ее высочества

– Об одном жалею – не верил слухам, что Кочеты приняли чужую религию и приносят магов в жертву богу Смерти, – прошипел стихийник и охнул, когда один из степняков ударил его ногой под ребра.

– Наш род восхваляет Зиждителя! Мы никогда прежде не убивали чародеев, – возмутилась колдунья. – Лучше молчи, ведь умереть можно по-разному!

– А наша мать? – прошептал горько Тристан. – Разве неволя и годы в хианитовом ошейнике – не убийство?

– Селин виновата сама. Она могла добровольно остаться с влюбленным в нее главой рода. Но не захотела, не оставив нам выбора, – прошипела колдунья и дернула за руку Лазурит, поднимая с земли.

Стихийник, изловчившись, повернул голову к старухе и, глядя в глаза, искренне проговорил:

– Спасибо.

– За что? – Колдунья вдруг ощутила, как липкий страх прикасается к ее душе.

– За правду. Мне нужно было знать причину, почему мага, мою дочь, удерживали здесь.

Сразу после этих слов на голой спине пленника проявилась магическая татуировка – пылающий алый круг. С чистого звездного неба ударила молния, четко выбрав цель – шею мага. Яркая вспышка ослепила всех. Когда Тристан смог снова видеть, маг стоял над мертвыми Кочетами, держа колдунью за горло. Ошейник валялся на земле.

– Сейчас я заберу своих внуков и уеду. – Он говорил властно, словно имел право повелевать. – Я не прощаю ваш род, оставляя за собой право мести. Передай всем: я могу прийти в любой час и найду вас повсюду. И тогда не пощажу никого.

Маг брезгливо разжал руку и повернулся к ошарашенному Тристану.

– Осторожно! – вдруг закричал парень.

Поздно. Из палки шаманки вырвалась зеленая плеть – и ударила чужака в спину. Синее сияние вспыхнуло вокруг, поглощая колдовство.

– Как грубо, – сказал он и, взмахнув ладонью, невидимой волной швырнул колдунью на камень. – Мало чести биться со старухой. Хватит баловства. Я подарил тебе жизнь, цени это.

Они ехали под стремительно светлеющим небом. До восхода солнца оставалось совсем немного. Стихийник зябко кутался в куртку, снятую со спящего сторожа. Тристан болтал без умолку, благо стараться приходилось за двоих: Лазурит находилась под властью подавляющего волю зелья. Она делала все, что ей говорили, и отвечала на простые вопросы. Но глаза ее оставались пусты.

– Лазурит – странное имя для моей внучки выбрала Селин, – задумчиво проговорил маг. – Моя дочь любила сказания погибших миров, я был уверен, что и детей она назовет именами древних героев. Вот если назвала тебя Тристаном, – обратился он к юноше, – то дочери должна была дать имя Изольда или другое легендарное имя. Но только не Лазурит, в честь минерала.

– Вы правы, так меня нарек отец, – внезапно ответила девушка. – Мама же называла Сиеллой. И я хочу, чтобы имя, данное степняками, было забыто.

– Хорошо. – Маг наклонил голову в знак согласия. – В свою очередь, Сиелла, попрошу разговаривать со мной просто, ведь я – отец твоей матери.

– Как скажешь, дедушка.

– Нет, Сиелла, зови меня Харисом. Мы должны скрыть наше родство, на то есть серьезные причины. Ты также должна звать Тристана не братом, а… скажем, дядей.

– Но зачем? Это глупо! – возмутился парень.

– Тише, дети, я все объясню. Вы достойны стать магистрами или хранителями, а наше близкое родство может этому помешать. Понимаете?

Над путниками занималась заря. Желтые, оранжевые, розовые цвета и оттенки смешивались на синем полотне неба.

Альберт убрал ладонь с щеки Сиеллы. Прошло не больше минуты, а ему казалось, что пролетели часы.

Магистр Земли с первых дней подметил особое отношение Хариса к синеволосой ученице. Мог ли он догадаться, что Сиелла – внучка магистра? Мог. Девушка похожа на свою мать, которую долгие годы считали погибшей. Селин, Александра, сына Вариора Эспинса, и Дину, внучку тогдашнего магистра воздушников, выкрали почитатели Башевиса, чтобы заставить Дюжину признать право на существование культа. Лишь у Альберта не нашлось близких, которыми можно шантажировать. Юных стихийников безуспешно искало все Братство: похитителей нашли и наказали, а следы детей потерялись. Лишь через год Дину выкупили из рабства и вернули деду. Что сталось с остальными заложниками, девочка не знала – башевисты, выкрав их, сразу разделили. Вариор Эспинс искал своего Александра, пока не верил в его гибель. А вот Хариса надежда не оставляла, и много лет спустя он нашел внуков.

После того похищения к законам Антара-Микаэль добавили следующий: «Магистры и хранители орденов не имеют права на семью до тех пор, пока состоят при власти». Длительные связи и любые сильные привязанности также не приветствовались и подвергались порицанию. Была одна лазейка в законе, но ею никто не воспользовался.

Тяжело вздохнув, Альберт с завистью подумал, что род Хариса дает Межграничью четыре поколения магов фиолетового луча без перерыва. Чрезвычайно щедрый подарок богов. Однако и платить приходится соответственно. Воспоминания Сиеллы еще раз подтвердили, каким все-таки талантливым артефактором был тринадцатый магистр ордена Воды. Создать заклинание-татуировку, разрезающее молнией хианитовый ошейник, – немыслимо, поразительно!

Впрочем, невероятно и то, что честолюбивый маг решил пристроить своих внуков на руководящие должности Братства. Сиеллу сделать магистром он сумел, благо повелевала девушка Водой, как и дед. А вот с Тристаном не повезло. Альберт самодовольно усмехнулся, вспоминая, сколько приложил усилий, чтобы молодой маг не стал хранителем ордена Земли. Географ даже продвинул вперед Вейру, хоть та и не отличалась талантами, как брат Сиеллы. Вспомнив о гибели хранительницы и о бесполезных уговорах Тристана занять ее место, Элевтийский помрачнел. Совладав через некоторое время с эмоциями, магистр Земли почти нежно похлопал магессу по щеке.

– Наконец-то… думала, что вы никогда не объявитесь, – прошептала Иллиан, с трудом разлепив пересохшие губы. – Есть что-нибудь попить?

Альберт отцепил от пояса фляжку с бодрящим эликсиром, прозванным в шутку «живой водой». Магесса осторожно, стараясь не разбудить мальчика, потянулась за питьем и сделала большой глоток.

– Следопыт Пола «прочитал» отпечатки нашего пакостника. – Магистр Земли перешел сразу к делу.

– И? – Сиелла приподняла бровь. – Куда привел след?

– К особняку, где останавливается агграсский посол.

– Ну и дела! – Водница покачала головой. – Маг, впустивший коконов в город, вхож в дом герцога Доминни?

– Посол сам не чурается некромантии, он тоже под подозрением.

– Но зачем ему устраивать диверсию в центре Семиграда? Да еще в день испытания принцессы?

Землевик хмыкнул:

– Повод для мести у Аг-Грассы найдется, и не один.