Сергей Лобанов - Стальной рассвет. Пески забвения

На цепях опустились ворота, дополнив собою недостающий пролёт моста через ров, наполненный водой. Послышался звук многочисленных труб, возвестивших о прибытии господина, о возвращении которого все и так уже знали, ибо весть — и хорошая, и плохая всегда бежит впереди.

Со стен на приближающийся отряд смотрели облачённые в доспехи воины и челядь из тех, кто получил свободную минутку в царящей суете по случаю прибытия князя с войны. Лица одних выражали радость, других — тревогу и скорбь, если глаза не находили в числе возвращающихся того, кого искали жадно, ещё не веря, что его нет.

Ничего этого Ойси не видела, сидя в своей повозке, слыша лишь дробный цокот кованных копыт по выложенной камнями дороге, чувствуя, как мелко сотрясается повозка, проезжая по булыжникам. Вслушиваясь в торжественные звуки труб, девушка с тревогой думала о том, что её долгое путешествие подошло к концу. Что ждёт её на новом месте среди чужих людей? Вот-вот ей предстоит выйти из повозки, ставшей почти родной за эти месяцы. Ойси вознесла молитву богам и подумала: пусть будет так, как угодно им, она покорно примет их волю.

Велеурд ехал во главе отряда, ощущая, как радуется его сердце, с удовлетворением рассматривая свой замок-крепость, зелёные холмы и море, расплескавшееся до самого горизонта, где вода сливается с небом. Копыта его коня зацокали по мосту, князь въехал в ворота и оказался на внутреннем обширном дворе, где толпились улыбающиеся слуги, готовые услужить вернувшемуся господину.

Князь бросил взгляд вверх на окно флигеля, выходящее во двор, увидел в нём женщину лет пятидесяти, статную, с гордо посаженной головой, и улыбнулся ей. Женщина улыбнулась в ответ и скрылась в глубине флигеля. Это была мать князя — Регелинда Левенте, колмадорийка по крови, когда-то в молодости пленённая отцом князя Альвитом Уфталом в одном из походов на Колмадор, в которых старший князь принимал активное участие.

Спешившись, Велеурд бросил поводья подбежавшему конюху, подошёл к повозке, открыл дверцу со словами:

— Путешествие закончилось, Ойси, прошу вас.

Князь предложил девушке руку, но та как обычно проигнорировала её, самостоятельно выбравшись из своего убежища, бросив по сторонам быстрый недоверчивый взгляд.

Неожиданно звонко в каменном мешке двора прозвучал девичий голос:

— Велеурд!

Князь обернулся на голос, встречая объятиями бросившуюся ему на шею стройную девушку в простом длинном свободном лёгком платье из шёлка, с распущенными прямыми русыми волосами до пояса.

— Ты вернулся, брат мой, я так рада видеть тебя!

— И я рад видеть тебя, Эмнильда. Ты всё хорошеешь. Пора уже задуматься о женихе для тебя.

— Да ну тебя, Велеурд, — ответила сердито девушка, покраснев. — Мне и с матушкой хорошо.

— Подберём достойного, забудешь про матушку, — улыбнулся князь.

— Отстань, — отмахнулась беспечно Эмнильда. — А это кто? — спросила она, рассматривая незнакомку.

Ойси, увидев, как с князем обнимается эта девушка, решила, что она жена Велеурда. Слушая чужую речь, она гневно думала о том, что этот богохульник, утверждающий, что чтит Откровения Предтечей, пытавшийся изображать галантного кавалера, на самом деле подлец и негодяй, раз решил завести себе ещё и вторую жену. Она лучше умрёт, но никогда не покроет себя таким позором.

— Это Ойси Кауди, — ответил Велеурд. — Я взял её в полон, выполнив последнюю волю отца. Она колмадорийка, как и наша матушка. Теперь моё сердце перед отцом, ушедшим к богам, чисто. Прикажи своим служанкам, пусть отведут Ойси в покои, рядом с твоими. Там она отдохнёт с дороги, а вечером я зайду за ней, чтобы пригласить на ужин, где представлю матушке. Да, и приставь к ней служанку, знающую колмадорийский, на другом она не говорит, всего опасается и никому не доверяет.

— Ты возьмёшь её в жёны, как хотел этого отец?

— Да, я выполню его волю.

— Но ведь ты не любишь её, Велеурд, я вижу, хоть она и красива, нельзя не признать этого, — грустно произнесла Эмнильда, с жалостью глядя в глаза брату.

— Я выполню волю отца, — повторил князь потухшим голосом. — Пойду, поприветствую матушку. Встретимся за ужином.

Князь ушёл. Во дворе толпились воины, слуги отводили лошадей в конюшню, слышались разговоры, радостный смех, откуда-то донёсся горестный крик и женский плач по не вернувшемуся с войны близкому человеку.

Княжна улыбнулась Ойси и сказала по-колмадорийски:

— Меня зовут Эмнильда, я младшая сестра Велеурда. Я знаю, тебя зовут Ойси Кауди. Брат сказал мне.

— Князь твой брат? — переспросила девушка, скрывая удивление. — Я думала… он твой муж.

— Нет, что ты! — улыбаясь, ответила Эмнильда. — У Велеурда сейчас нет жены.

— Сейчас нет жены? — повторила Ойси. — А где же она?

— Она умерла, — чуть поджав губы, сухо ответила Эмнильда.

Уловив изменившееся настроение собеседницы, Ойси тоже сухо сказала:

— Мне жаль. Я не знала этого. Твой брат взял меня в полон. Теперь я невольница, а ты княжна. Я должна прислуживать тебе?

Произнося это, девушка чувствовала себя скованно, видя красивую цветущую княжну в лёгком шёлковом платье, понимая, что её одежда из простого сукна, пропылившаяся и потемневшая за время долгого перехода, не идёт ни в какое сравнение с платьем новой знакомой.

Эмнильда снова начала улыбаться, глядя на эту диковатую с виду девушку, выпустившую коготки, словно кошка.

— У меня есть служанки, — сказала княжна, — а вот подруг нет. Мне было бы интересно услышать новое о Колмадоре.

— Ты что-то знаешь уже о моей родине? — удивилась Ойси.

— Да, знаю и немало, — подтвердила Эмнильда. — Моя матушка колмадорийка, как и ты. Она много рассказывала мне о своей родине, по которой до сих пор очень тоскует.

Ойси не смогла сдержать возглас удивления:

— Колмадорийка?!

— Да. Мой отец в своё время захватил матушку в одном из походов, а потом взял её в жёны.

«Да у них тут традиционный обычай, — язвительно подумала Ойси. — Молодой князь пошёл по стопам отца. Прямо таки родовое наследие».

Эмнильда сделала знак рукой одной из девушек, стоящих поодаль. Молодая служанка в простом льняном платье без вышивок и украшений подошла.

— Я слушаю, моя госпожа, — произнесла она, склонив голову.

— Это Ойси Кауди. Отныне она твоя госпожа, — сказала княжна. — Говори с ней по-колмадорийски.

Служанка повернулась к Ойси и опять склонила голову.

— Проводи госпожу в покои рядом с моими, приготовь комнату для омовения, побольше тёплой воды, умастишь тело госпожи лучшими благовониями, а потом приготовь постель. Госпожа отдохнёт с дороги. После всего зайдёшь ко мне, я передам для Ойси несколько моих платьев.

— Слушаюсь, — ответила служанка. — Прошу вас, госпожа, — добавила она, взглянув с любопытством на Ойси.