Сергей Лобанов - Стальной рассвет. Пески забвения

— Как же вы оказались за решёткой, господин Жункей? — спросил Эрл.

— Очень просто. Я приехал в Фессар по своим торговым делам и случайно встретил бывшего кредитора. Вернее, он считает себя кредитором. Однажды он поставил мне некачественный товар, за который я частично рассчитался, а когда понял, что товар плох, не стал отдавать остальную часть стоимости. И вот мы встретились. Этот бесчестный человек воскликнул, что я вор, не возвращаю ему долг. Поблизости оказались стражники, они схватили меня и привели сюда. Так как у меня при себе оказалось недостаточно, по их мнению, денег для купца, они заперли меня и требовали, чтобы я написал им долговую расписку. Я отказывался, но воля моя была на исходе. Если бы не ваше появление и столь быстрая расправа с бесчестными людьми, мне пришлось бы написать эту расписку.

— А где же ваши телохранители, господин Жункей? В наше время купцам путешествовать в одиночку довольно опасно.

— Вы правы, господин Сур. Сюда я приехал пустым, под видом обычного путника, за небольшую плату присоединившегося для собственной безопасности к одному из караванов, шедших в этот город. Здесь я собирался приобрести кое-что и для спокойного возвращения нанять подходящих для этого дела парней. Но, так как у меня случилась неприятность со стражниками, о покупке товара придётся забыть и уходить опять пустому, лишь бы покинуть Фессар. А на пути домой я что-нибудь всё равно приобрету.

— Где же вы живёте?

— Мой основной, скажем так, дом находится в Пиероне, но я нечасто бываю там, так как постоянно нахожусь в разъездах по торговым делам. Сейчас как раз тот случай, когда я собираюсь побывать дома и доставить в свои лавки партию товара.

Они продолжали идти по тёмным улицам. Римар Жункей на коротких ногах семенил следом за Эрлом, постоянно делая ускорения, чтобы нагнать широко и быстро шагающего рослого спутника.

Неожиданно для них из-за поворота вышли четверо вооружённых мечами и кинжалами типов весьма напоминающих разбойников, отправившихся в ночной город в надежде на поживу. И вот пожива сама пришла в руки. Купец, а это именно он, так как одежды говорят об этом прямо, в сопровождении всего лишь одного телохранителя. Какая самонадеянность!

— Похоже, это грабители, господин Сур, — прошептал Жункей, останавливаясь.

— Эй, вы двое! Выкладывайте всё ценное, да поживее, если хотите жить! — крикнул один, сделав знак своим людям рассредоточиться для нападения.

— Лучше вам уйти, господа, — спокойно ответил Эрл. — Тогда вы сохраните свои жизни, а о наших мы с моим спутником позаботимся сами.

Не слушая его, разбойники начали замыкать кольцо, чтобы не дать жертвам ускользнуть.

Эрл перехватил копьё поудобнее и мощно бросил в главаря. Бросок был настолько силён, что разбойник отлетел назад. Копьё ударило его в грудь и пробило насквозь. Главарь рухнул замертво.

Остальные, оставшись без вожака, немного растерялись, но понимали, что их всё же трое против одного, к тому же второго копья, которым телохранитель так хорошо владеет, у него нет, а мечом он орудует, возможно, не так виртуозно. Обнажив клинки, грабители с трёх сторон бросились на Эрла, тоже выхватившего меч и вставшего в позицию.

Юноша не один год тренировался в монастыре искусству рубки на мечах и против одного противника, и против нескольких. В этом он достиг очень хорошего результата, превзойдя даже самого настоятеля. Первый разбойник умер, едва успев добежать до Эрла, как тот сделал резкий выпад и проткнул грабителя насквозь, как и его главаря.

У второго Эрл выбил меч и нанёс рубящий удар в область левого плеча и шеи, разрубив врага до середины грудной клетки.

Третьему разбойнику юноша отрубил голову, глухо стукнувшуюся о каменную мостовую, откатившуюся в сторону. Следом тяжело осело обезглавленное тело, повалилось набок. Кровь из страшной раны толчками плескалась на камни, находя дорожки в стыках и углублениях.

Стычка закончилась, не успев разгореться и перерасти в клубок горячей схватки.

Римар Жункей, съёжился у стены и во все глаза смотрел на молодого спутника, шутя разделавшегося с четырьмя вооружёнными разбойниками здесь, а чуть ранее — голыми руками с несколькими стражниками. В его практичной купеческой голове уже зрел план.

— Надо уходить быстрее, пока не появился какой-нибудь отряд стражников, — торопливо заговорил купец, отлепляясь от стены. — Здесь уже недалеко, мы почти дошли, поторопимся, господин Сур.

Эрл тщательно вытер свой меч об одежду одного из убитых, вложил его в ножны, подошёл к главарю, вырвал из его груди копьё и тоже тщательно вытер наконечник об одежду разбойника.

— Вот теперь мы можем идти, господин Жункей, — произнёс юноша.

— А вы очень хладнокровный человек, господин Сур, — хмыкнул купец. — Однако действительно, нужно уходить.

Они продолжили свой путь, не встретив более никого. Подойдя к массивной деревянной двери, обитой стальными полосками с заклёпками, Римар Жункей постучал условным стуком. Через недолгое время в двери открылось небольшое окошечко, мелькнул свет. Окошечко снова захлопнулось, послышался скрежет запоров, дверь нешироко приоткрылась. В проёме возник человек с мечом в правой руке и горящим светильником с колеблющимся пламенем, в левой.

— Господин, мы уже потеряли вас, не зная, что и думать, — взволнованно произнёс человек, открывая дверь шире, делая шаг в сторону, пропуская купца.

Жункей по-хозяйски зашёл и сказал:

— Этот юноша мой спутник. Принеси нам мяса и некрепкого эля, мы будем в большой комнате. И поторопись, я очень голоден. Думаю, что мой спутник тоже.

— Уже несу, господин, — ответил человек, с лязгом запирая дверные засовы.

Мясо и эль у купца оказались куда лучше, чем в таверне. Хорошо поужинав и слегка затуманив головы отличным элем, новые знакомые откинулись на высокие резные спинки массивных деревянных стульев, коих оказалось десять — по пять с каждой стороны длинного, тоже деревянного стола изготовленного, как и стулья, из массива дерева мастером своего дела.

Всё помещение, освещённое множеством светильников, принесённых по требованию хозяина, представляло образчик деревянного зодчества скомпонованного с обработанным диким камнем. Мастера потрудились на славу, создав атмосферу уюта, совместив тепло дерева с холодом камня.

Обмыв руки в поднесённой слугой чаше, Эрл поинтересовался:

— Это тоже ваш дом, господин Жункей?

— Да. Но и здесь я бываю нечасто, — ответил купец, так же омывая руки в другой чаше. — Мы встретились по воле богов. Им угодно было послать вас мне на помощь. Позвольте узнать, что вы делаете в этом городе? Вы, несмотря на ваше платье, не похожи на обычного горожанина, поверьте моему намётанному глазу, привыкшему определять, выгодный ли передо мной покупатель или нет. Вы, господин Сур, принадлежите к числу людей живших в отдалении от мирской суеты, может быть даже в затворничестве. При этом вы отлично владеете и руками, и оружием, это позволяет предположить, что часть вашей жизни прошла в одном из северо-восточных монастырей, расположенных в отрогах Химадайских гор на границе с Аджером, славящихся своими традициями в изучении воинских искусств. Я прав?