Виктор Ночкин - Тьма близко

– Уже семь! – возопил старик рядом с Элис. – Они вышибли семерых! А сами все еще сидят в седлах!

– Неужто не найдется добрых бойцов, которые утрут нос желто-зеленым?! – закричали уровнем ниже.

Старик, сердито бурча, привстал, чтобы высмотреть крикуна, и Элис только теперь догадалась, что ее сосед тоже из местных, из вассалов Фиоро. Но и он обожал прекрасного Валентина. И тут же по трибунам прокатилась новая волна выкриков и женского визга.

– Принц! Валентин! – завопила сдобная дочь старого рыцаря. – Смотрите, это принц! Он будет сражаться!

Старик даже приподнялся, чтобы лучше видеть, да и Элис пришлось вытянуть шею, потому что зрители перед ней вскочили с мест. Валентин наконец-то решил выехать на ристалище и сразиться с рыцарями в зеленом и желтом. За его спиной мгновенно возникла жестокая перепалка – приунывшие было вассалы разом возжелали биться вместе с принцем. Валентин поднял руку и, дождавшись, чтобы шум на трибунах пошел на убыль, громко объявил:

– Не беспокойтесь, друзья! Я собираюсь выехать на поле чести никак не меньше шести раз. Перед нами шестеро противников, и я намерен скинуть на песок каждого из них, одного за другим! Вы все сразитесь плечом к плечу с вашим принцем!

Наконец его соратники определились с очередностью, и герольд дал знак трубачам. Элис подумала было, что Валентин бахвалится, но… говорил принц так уверенно, и знать на трибунах орала в его честь даже громче прежнего. Теперь и Охотница напряженно следила, как скатываются к центру ристалища две стальные волны, за которыми тянутся густые шлейфы пыли. Удар! Белый плюмаж покачнулся, но Валентин усидел в седле, зато его соперник, получив удар в забрало шлема, вылетел из седла, как стрела из лука. Рухнул на песок, перевернулся и замер.

– В шлем! Принц всегда метит в шлем! – надрывался старикан рядом с Элис. – Это трудный удар, но если попасть метко, он неотразим!

– Валентин! – гремело на трибунах. – Валентин!

Принц поднял забрало и окинул взглядом беснующуюся толпу. А когда он поднял ладонь в стальной перчатке и помахал зрителям, те пришли в полное неистовство. На самом деле одному лишь Валентину удалось ссадить с коня вассала Фиоро, остальные не преуспели, к тому же два рыцаря гостей были выбиты из седел, и успех по-прежнему сопутствовал хозяевам поля. Но Валентин уже занял место среди новых бойцов и протянул руку. Знакомый Элис дылда паж подал ему новое копье, и принц красиво взмахнул им, что вызвало очередной взрыв воплей на трибунах.

И новая схватка. Трибуны устали орать, и крики стали потише, чем прежде, однако именно в этот раз удача наконец отвернулась от партии Фиоро – каждая сторона потерпела два явных поражения, четыре рыцаря свалились на песок, и двое были в цветах жениха. Валентин разделался со вторым соперником и развернул белого коня, направляясь к краю ратного поля, чтобы сразиться в третий раз.

Старик рядом с Элис сорвал голос и теперь лишь хрипло кудахтал. Но умолкать он и не думал.

– Глядите, – сипел он, – глядите! Теперь-то они не так крепки в седлах! Клянусь чем угодно, принц расправится с ними, с каждым! Они отличные воины, но против них Валентин!

И Валентин не обманул надежд дряхлого рыцаря – третий воин в желтом и зеленом полетел на песок от его копья. Затем четвертый… Пятым был громадный воин в доспехах, украшенных зеленой медью. Этого здоровяка, казалось, ничто не может заставить даже пошевелиться в седле, когда он скачет во весь опор, склонив копье. Но Валентин встал против него и кивнул герольду. Тот, словно ждал именно распоряжения принца, скомандовал усталым взмокшим трубачам, те изо всех сил задудели в трубы, и рыцари пустили коней.

Когда Валентин столкнулся в центре ристалища с громадным противником, трибуны, против обыкновения, стихли. В тишине треск ломающихся копий был подобен грому, и принц с противником скрылись в туче пыли… Но вот клубы рассеялись, и показался Валентин, потрясающий обломком копья. Он отшвырнул расколотый щит, провожая взглядом здоровенного жеребца противника, скачущего… с пустым седлом? Нет, вовсе без седла. Здоровяк, вассал жениха, усидел бы на коне, но лопнули подпруги, и воин рухнул вместе с седлом.

По рядам зрителей пронесся дружный вздох… тут же перешедший в неистовый вопль. Трибуны взвыли, приветствуя победителя.

Когда шум немного улегся, Элис расслышала голос Ангольда над головой.

– Мы полагаем, довольно, – произнес король, – незачем продолжать, победитель очевиден. Но что скажете вы, граф?

– Согласен, – отозвался Фиоро. – Принц Валентин. Он сегодня лучший. Хватит.

– Ну нет, – томным голоском пропела Адора, – его высочество пообещал, что сразится со всеми, остался шестой! Не лишайте принца возможности быть верным слову.

– Тоже верно, – протянул Ангольд. – Пусть Валентин покрасуется.

– Со всем почтением… – заговорил Фиоро, и Элис почудилось, что в его голосе вскипает злоба. Она привстала и оглянулась.

– Нет, граф, – отрезал король. – Валентин в самом деле обещал этим благородным воинам, что будет сражаться со всеми шестью.

Охотница видела, что Фиоро взбешен. Граф набычился, потом резко отвернулся от короля, в его руке возник крошечный пузырек. Он резким движением влил в себя содержимое, утер бороду, выдохнул… потом медленно, словно с трудом, произнес:

– Вы совершенно правы, ваше величество. Принц имеет право сразиться в шестой раз. Но, предупреждаю, завтра я намерен встретиться с ним в общей схватке.

– Да будет так.

Граф уже совершенно успокоился, но Элис успела разглядеть на тыльной стороне его ладони синеватые полосы – капли, стертые с бороды.

А на ристалище все шло своим чередом, рыцари выстроились у края поля, оруженосцы стояли наготове с новыми копьями, здоровяку – вассалу Фиоро – подвели оседланного коня. Он взгромоздился в седло, расправил складки плаща, и по его бокам скатились струйки песка. Герольд, дожидавшийся, чтобы все участники были готовы к поединкам, дал сигнал трубачам…

Как и следовало ожидать, Валентин расправился с последним соперником, и тут же король поднял руку. Герольд поскакал к нему через ратное поле, на котором ворочались выбитые из седел воины, а пажи ловили разбегающихся лошадей.

– Довольно на сегодня, – объявил Ангольд, – у нас нет сомнений, кто стал героем ратного поля. Пусть принц Валентин назовет нам королеву турнира, он заслужил это право!

Принцу вручили новое копье, взамен сломанного в последней схватке. Герольд надел на наконечник золотой венец, украшенный литыми розами и сердцами – символами королевы турнира, и Валентин, подняв забрало шлема, направился к трибунам. Он всматривался в лица дам, а те краснели и улыбались, перехватив взгляд красавца. Солнце играло на полированных латах принца, ни разу не коснувшихся песка арены, белые перья качались на шлеме в такт шагам белого жеребца… и раскачивалась золотая корона на конце копья.